Слова

            Памяти Антонии Поцци



Я не прошу: что?
Я вопрошаю: как?
Слово – не то. Оно – 
шаркающий шаг
грабителя в опустошенном доме.
Ккак… How… Добычу когтящий hawk.
Не так.  Но,
может быть: comme? сome?

Я вопрошаю: река? Мне сияет она
сквозь прозрачный ольшаник
в тигле текучим металлом,
паче Солнца слепящая взгляд;
и спасает глаза
тонкая изумрудная пелена,
развешанная над первоталом.
Бисер новорожденной листвы.
И по пологому склону
льняные спутаны гривы.
Осока и сныть,
сны отжившей травы.
И хочется миллионов
новых, ни разу не прораставших слов.
О, эти согбенные ивы,
о, среди их, по грудь погруженных стволов,
в нищенских их лохмотьях,
мощно и властно течение слов –
снов о божественной плоти.
Полосы, полосы, полосы вод
плавятся меж берегами.
Уже не «гладь» – но власть,
но влажный непобедимый град,
движенья неутомимый глад,
тяжкое водное пламя.

Вперед – в бесконечность,
ко мне, нА берег, на меня,
на зренье, на ум навлекая
полосы стали и льда, стекла и огня,
в лезвиях искр блистая...

И в миг, когда я…
когда овладеет мной
реки торжествующий бег –
сороки полет оперённой стрелой
прорвет оцепенение век.

И я вырастаю, вровень встав
с величьем текучих стихий,
со мхами, и с детством кудрявых трав,
и с юной сережкой ольхи.

И струи колеблются в вышине,
волнуются в небесах,
и Солнца факел вверяется мне,
и, за полосой полоса,
река течет в предвечном огне.
Во мне. В невечернем дне.
В бессмертных моих глазах.