Смерть фронтовика

                " Никто не забыт и
                ничто не забыто. "

Он одиноко жил. И умер тихо.
Не знал никто, что в горенке пустой
Вторые сутки ходики натикали
С тех пор, как он издал последний стон.
Потом сосед в окно стучался долго.
Ворчал под нос. Плечами пожимал.
И наконец, почувствовав недоброе,
Позвал свидетелей и дверь в избе взломал. 
Окликнул, потоптавшись у порога.
И, отшатнувшись, в пол ногами врос,
Когда лицо очерченное строго,
Застывший взгляд и заостренный нос
Увидел. Голоса затихли.
И стало слышно в ледяной тиши,
Как ходики все тикали и тикали
Секундами отсчитывая жизнь...
Как правило, оповестили родичей.
И мигом слух разнесся по селу,
Что помер аль опился Коля Родичев.
Уж то известно Богу одному...

Его несли по пыльной сельской улице,
Где хаты, словно погрузились в сны.
Вслед шли соседка и сосед, ссутулившись.
Ни дочери, ни сына, ни жены...
И в горенке осталась без пригляда,
Сиротской участи обречена,
Шинель, простреленная под Сталинградом,
Надежно гревшая.
Кому нужна она.