Сизифы

1

Один сизиф, кусая сыр, ворочал мира ворот.
Один сизиф, спасая мир, держал меня за ворот.
Один сизиф наделал бед, усугубляя драму.
И сорок девять лет в обед меня тянули в яму.

Он чудищ всех перебудил, одолевая тренья,
И стрелки все переводил на эту точку зренья.
А город жил наперекор от центра до окраин
И канонический запор логически оправил.

Клубился дым, стелился смог, менялись убежденья
И не меняло только срок вот это наважденье.
И что-то пели там «Любэ» и кто-то пел про бумер.
И Бог дивился сам себе, что всё еще не умер.

Но что-то там от сих до сих не умещалось как бы.
И верил в сумерки сизиф, таская в гору камни.
И думал: это всё мираж и люди – только зомби, –
Твердя: «Бывают номера ж!» И пёрся в катакомбы.

Жизнь перед ним давно, как мим, комедию ломала.
Но был сизиф неутомим, как в этом мире мало
И до и после было рук, надорванных устало.
И труд его дорос до мук Тантала из Тартара.

Пока одних тянуло в лес, других – на рыбью ловлю,
Он только корчился и лез опять в каменоломню.
И презирал электорат, и не любил богему.
И был войти не очень рад и сам в мифологему.

И он конфузился, страдал, всё было на пределе.
И он не знал и не гадал, где что на самом деле.
Какой-то старенький просвет еще впивался в мысли.
И утесняло, как корсет, ненахожденье жизни.

Сизифов мозг, вживленный в труп еще до пробужденья,
Хотел понять угрюмый труд и силу заблужденья.
Но наплывало мутным сном всё, что не умещалось,
Что не считалось жизнью в нём, но и не умерщвлялось.

2

Себя цветами загрузив, шипами руки занозив,
С подобной ношею, Сизиф, ты в гору не пойдёшь.

Ты будешь камень свой толкать и справедливости алкать.
А боги будут лгать и лгать, и будет вечной ложь.

Уже поверил коли в них, какой же ты дурак, Сизиф!
Души неистовый позыв ужели в сей горе?

Ты обошел бы этот кряж, ведь собирался ты с утра ж.
Не стало б в мире больше краж при этакой игре.

Однако ты решил страдать да так, что и не передать.
И перемены не видать, и где твои цветы?

Не ты Олимп боготворил, не ты себя приговорил
И людям веру подарил в добро богов не ты.

3

Любя деянья рук своих, мы – только муравьи.
Холодный ветер, просквозив, погасит жар любви.
У депутата есть созыв, у модника – галун.
Твоя судьба – катить, Сизиф, проклятый свой валун.

Твои моления, собрат, как дым печной из труб.
И не взыскать тебе наград за бесконечный труд.
Сердца богов не поразит в их дымке голубой
Твоя разбитая, Сизиф, и каменная боль.

Твои ладони – абразив, куда ты их ни прячь.
Судьба, тебя преобразив, тебе же и палач.
Ты первым вляпался, Сизиф, и в этом вся вина,
Платя за этот эксклюзив толканьем валуна.

Какой же черт вогнал, Сизиф, тебя в тяжелый грех?
Ты был бы мертв, когда б не жив был олимпийский гнев.
Ты стал придатком валуна, а милость божья где ж?
И безысходности волна сильней твоих надежд.

2011