Рецензия на произведение - эксы

Рецензия на «Шекспир. Монолог краба» (Юша Могилкин)

Прекрасные стихи!
С теплом.
Людмила.

Людмила Ядъ   12.10.2012 13:01

***

Привет, красавица!
Вам – верю.
Но где «солнышки», «лучики», «обнимашки», «целюлю», «жму руку» и все прочие невинные радости нашего поэтского племени?

Юша Могилкин   12.10.2012 21:29

***

- Но, где «солнышки», «лучики», «обнимашки», «целюлю», «жму руку» и все прочие невинные радости нашего поэтского племени? – поинтересовался Могилкин, лихо осадив пингвинью упряжку.
- В сердце моём – потупила печальные глазки Ядъ, отложив томик юшиных стихов на облучок.
- И верно, красавица, излишняя комплиментарность сейчас не уместна – согласился Юм, привычно распрягая пингвинов. – Не расстраивайся радость моя, найдём Говарда, чай он не мальчик уже, и Васюганская тундра не бесконечна. Станем, однако, юрту на ночь ставить.
***
Неделю назад:
- Торкучая морожъка! (morojъka semilanceata strophariaceae),
открывающая дорогу к счастью, к истине и г дому! – шептал замёрзшими, потрескавшимися губами Говард Уткин - «Большая Советская Энциклопедия» врать не будет! (в Вежливых Лосей, хранителей волшебной морожъки, упомянутых в энциклопедии, он не верил.)
Аэролыжи летели легко и уверенно по бесконечной заснеженной равнине, оставляя раздвоенный отчётливый след. Вязанная шапочка «Сысерть спорт» со встроенными наушниками «Электроника», фуфайка и валенки с шипованными галошами были покрыты толстым слоем инея, с жёлто-коричневыми разводами.
Шёл пятый день его одиночной экспедиции. Двадцатое января, - 40 по цельсию.
- И время правильное, и место, и погода благоприятствует. Она щас самую силу набрала! - радостно предвкушал Говард, посасывая из наголовных термосов скипидаро-коньячную смесь, и закусывал палочками «твикс», тройным патронташем опоясывающими тёплый ватник.
– Главное не заснуть – думал Говард, засыпая под убаюкивающий шелест аэро-лыж.
Ему снилось: что он барабанщик «Сепультуры», и, вместе с мэром Химок, Пауком Троицким, он, на огромном паровом китайском тракторе, прокладывает метро через химкинский лес, жуя вкусную morojъka semilanceata strophariaceae, а вокруг них благодарные жители водят хоровод под «Мановар», тряся ботвой, и глазки у них светятся красным морожъкиным огнём…
- Добрый вечер – послышалось Говарду сквозь сон.
Возникшие ниоткуда рогатые тени плотно сжимали кольцо…
***
В походной юрте было тепло и уютно.
Юша с Микой ели плов с крыжопольским «бугундским» у комелька.
Пингвины, наевшись ягеля, куропаток и мышей, тихонько поскуливая, спали у входа, стараясь не раздавить свои большие яйца.
Рация стояла на автодозвоне. Уткин не отвечал.
Последнее сообщение от него было неделю назад:
- Всё – зэ! Мчусь каг ветер! Лосей не видно.
До места остался день пути. Прибуду - сообщу.
Всех люблю. До связи. Уткен.
- Не надо было его одного отпускать – вздохнула Мика, наливая коньяк – Тем более, что «БСЭ» - китайское, палёное издание. Какая морожъка? Какие Лоси? – бред!
- Всяко бывает. Проверить всё равно надо было, иначе бы он не успокоился – принял бокал Юша.
Чёрная полярная ночь накрыла бескрайнюю белоснежную тундру.
Воробьиные сычики и пёстрые снегоройки устроили привычную возню возле юрты.
Далеко-далеко, что-то страшно, с переливами и шкворчаньями, завыло, но никто этого не услышал. Все сладко спали.

Людмила Ядъ

***
 
Могилкин был интеллигентным человеком и джентльменом, он всегда мыл руки перед утренней зарядкой.
И это морозное утро не было исключением. Выйдя на улицу, Юша стал отжиматься от ледяного покрова, накачивая тем самым бицепсы, трицепсы и дельтовидные мышцы своего организма. Сегодня он решил пойти на рекорд – отжаться целых три раза. К концу второго – из всех его отверстий уже валил пар, разгоряченное дыхание плавило лед, а трудовой пот, стекая по кирзовым унтам, уносился куда-то вдаль (потом этот кипящий поток назвали Гольфстримом).
Неожиданно перед склоненной вниз Юшиной физиономией показалась женское тело, с головы до пят обернутое в рубероид.
«Нужно показать его Людмилке, а то еще заревнует без причины» – подумал Могилкин и потащил сверток в чум.
Мика как раз только что проснулась, налила себе в пивную кружку коньяку, и медленными глотками наслаждалась жизнью.
– Вот. – Сказал Юша, разворачивая рубероид.
– Who are you? – удивленно спросила Мика оказавшуюся внутри свертка барышню.
– Mon nom Nick de Marias. – ответила девушка.
– Cute, translate. – попросила Мика Могилкина.
– Оне сказали, что сами не местные, голубоглазые и рыжеволосые, зовут их Ни Камарий; любят сало и коньяк. Кстати, не мешало бы. – Адонаевич, как бы намекая, почесал небритый кадык.
Когда формальности были соблюдены и все трое выпили, Ника Марий пришла в себя, глотнула еще триста грамм, а затем поведала свою печальную историю:
– Сижу в окопе под деревом, ем орехи. И вдруг оказалась завернутой в рубероид среди снегов Заполярья. Огляделась вокруг – 93° северной широты. 12° восточной долготы. Через месяц орехи закончились. Стало скучно. Но тут смотрю: Говард Уткин на аэролыжах. Я его сразу узнала по шапочке. И по кедам, которые валенки.
Мика и Юша переглянулись.
– Ну вот, значится, – продолжила Ника, – наш новый Президент летит стрелою, а я его спрашиваю между делом: «Говард Фридрихэнгельсович, вы куда?» а он – такой красивый – мне отвечает: «Я по-новой совершаю перелет Чкалова-Байдукова. Только на лыжах. Потому что народу нужен стимул для человеческой жизни. А ты чего здесь делаешь?». «В рубероиде лежу…» – отвечаю. Он интересуется: «Нравится?». «Пока не определилась…» – говорю. «Ну, тогда если что – звони!» – просемафорил Уткин и усвистал вдаль. А потом меня Юша откопал, и я оказалась у вас в чуме. Ой, а можно мне съесть вот этот кусочек сала?
Пингвины сочувственно смахнули слезы, а некоторые даже потерлись об Никины ноги.
– Hace cu;ntos d;as usted conoci; a Howard Utkin? – спросила Мика у Ники.
– Вчера, вчера это было. По местному времени в 32:79 (MSK+6 (UTC+10)).
– Живой! – облегченно вздохнули Людмилка и Юша, и принялись упаковывать чум в чемодан.

Юша Могилкин   13.10.2012 21:32

***

Получив по морде, Говард проснулся.
- Похоже приехал – догадался он.
Вокруг стояло 28 Вежливых Лосей в бронежилетах с лэйблами «морожъ-охрана» и шипованных берцах с автоматами. Красивые номерки со светоотражающим покрытием, закреплённые между рогов, ярко отсвечивали в зеленовато-голубоватом свете полярного сияния.
- Надо сфоткаться с ними, пока не разозлился – было первой мыслью Говарда.
- Какими судьбами в наших краях, касатик? – спросил главный Лось, с очень интеллигентным лицом, и, извинившись, ударил Говарда прикладом по голове.
Посыпались перья и обломки рации.
- Я ищу Героев-папанинцев: Че Калова, Гай Дукова, Каки Наки, и Дорогого Леонида Ильича – соврал Уткин, доставая из-за голенища скорострельную аркебузу.
- Врёшь, родной – ласково улыбнулся Лось, и, сильно извиняясь, опять ударил прикладом по голове.
- Прости, брат… - Работа такая… – Мы люди подневольные … – Ничего личного… - сыпались удары со всех сторон.
- И вы меня простите, братья, коли так – поклонился им в ноги Говард, выпуская длинную шкварчащую круговую трассирующую очередь.
Лоси, в испуге, с извинениями, ломанулись в разные стороны.
С десяток осталось лежать на истоптанном снегу.
Говард огляделся.
Недалеко стоял большой алюминиевый ангар с огромным замком на дверях и надписью «Чум № 17». Над чумом вился дымок, и доносилось нестройное пение.
Сбив очередью замок вместе с дверью, он въехал на лыжах внутрь.
Чум от пола до потолка был забит опломбированными
металлическими ящиками, с цифровыми замками и надписью «Морожка-плод-экспорт».
В центре у костра, на таких же пустых ящиках сидели: Че Калов, Че Гевара, Че Люскин, Чен Ганчгук, Чен Ким, Инчучун, Гайдуков, Какинаки, Оцеолла, Дорогой Леонид Ильич, и ещё кто-то, кого он не успел разглядеть. В грязных, рваных разноцветных фуфайках и кедах, они уныло напевали, помешивая в котелке большой человеческой берцовой костью. Пахло вареными мышами и тормозухой.
- Заждались, хлопцы! – крикнул Уткин, весело вскрывая один из ящиков консервным ножом. Мороженная морожъка была похожа на крупный красный жемчуг. На вкус она оказалась бесподобна!
С улицы раздалось пингвинье поскуливание, пофыркивание, лай и скрип полозьев. Юша, Мика и Ника радостно вывалились из тёплых саней на искрящийся хрустящий снег.

Людмила Ядъ   14.10.2012 14:06

***

Девушки бросились целовать Говарда во все уста и места, но Могилкин не не последовал их примеру – природный практицизм взял верх. К тому же у него не было практики в целовании мужчин.
– Куда теперь? – громко и выразительно спросил Юм Адонаевич, подтягивая валенки и шмыгая носом.
– В Кремаль! – объявил Уткин, высвобождая свой рот из девичьих объятий.
– Бывших узников берем?
– Ну да, а то зачем, спрашивается, я их тут отыскал?
– Говард Фридрихэнгельсович, – на пороге чума возникла референт Нефертити, – пивица ваенга требует личной встречи.
– А кто это? – удивился Уткин. – Мне Серега Троицкий ничего про нее не говорил.
– Она – олень. Точнее, лось.
– А, ну тогда, ее – в зоопарк, в террариум. Пусть там поднимает свой культурный уровень.
Дорогой Леонид Ильич и Га Чгук поприветствовали прибывших, как старых знакомых; Могилкин, расчувствовавшись, достал из-за пазухи бидон самогону и разлил его по стаканчикам. Все выпили. Брежнев спустил слезу и посмотрел на мир умиротворенными глазами.
– Я – Ильич. – Представился он Нике Марий.
– Wато-wа. – потупила глазки Ника Марий, стараясь сделать приятное Га Чгуку. Но тому было пофиг – он уже вовсю сдружился с Люскиным и Каловым, обсуждая проект полета на Луну.
– А Вы бывали в Казахстане? – горя страстью, спросил Брежнев у Ники. – давайте я вас туда провожу. Могу даже на БАМ. – похвастался любвеобильный генсек.
– Ой, дяденька, да я не такая, я из рубероида; меня Могилкин только недавно откопал. – Сопротивлялась Ника Ильичевскому призыву.
– Совсем ошалел, черт старый! – Мика привычно треснула Брежнева веслом по голове. – О деле нужно думать, а не об своих инстинктах!
– Ну почему же… – Ника попыталась заступится за неудачливого ухажера, – если дяденька с чистыми намерениями, то я вовсе не против…
И тут как раз Уткин взошел на только что сколоченную из льдин трибуну.
– Граждане! Сестра и братья! (Тут Людмилка и Юша плотоядно переглянулись). Нам пора! Больных и раненых берем с собой. Едем в Кремаль!
– Ура! – радостно воскликнули все и встали на лыжи. Пингвины впряглись в упряжки, остальные разместились в обозе.

Кремаль ждал.

Юша Могилкин   15.10.2012 23:42

***

Гусеничный атомоход «Лёнин», на всех парах, со страшным гулом и скрежетом летел по снежным барханам, круша всё на своём пути. Дикие пингвины, чукчи, нерпы, олени и тюлени, как блохи с мёртвого ишака, горохом сыпались из-под его страшных гусениц.
Небо над ним барражировали: 5 вертолётов, 4 дельтаплана и с десяток белок-летяг в шляпах с пулемётами «Томсона». На капитанском мостике стояла группа Вежливых Лосей в песцовых шубах и каракулевых будённовках. Огромный трёхногий Лось с карбоновым протезом «ямаха», в соболиной папахе, с ручным леммингом на плече, смотрел в подзорный телескоп и громко матерился, не забывая тут же извиняться перед присутствующими товарищами.
- Уткен, говоришь! – злобно сквозь зубы шипел колченогий лосяра. – На паштет и на подушки, суку, пущу! На святое замахнулся, падло босоногое!
- Ага - Говард Фридрихэнгельсович Уткен звать гада – поддакивал адъютант – Морожъки нашей захотел отведать, паскудник этакий. Охрану перестрелял. Ангары разломал, сволочь. Из рабов - половина разбежалось, а некоторых с собой в Кремаль повёз.
С ним ещё: Могилкин, Ядъ и Марий – страшные люди! Особенно эти сестрички, Мика и Ника: сожрут, бывало кого-нибудь с потрохами, и давай крокодильи слёзы лить и стехи про съеденных писать, со всеми подробностями! – цинизма невероятного девицы.
- А вот их-то мы и пустим на холодец – облизнулся главный.
***
Тем временем обоз, с песнями и танцами, бодро и радостно следовал в направлении Кремля.
Калов, Люскин и Чгук вертя так и сяк лунный глобус, тыкали в него пальцами, выбирая место для посадки, и спорили до хрипоты: долетит ли «поршкайен» до луны, или надо брать машину посерьёзней.
Дорогой Леонид Ильич то и дело падая перед Никой на колени, обещал засыпать её брильянтами и мерседесами, поселив на лучшей даче в гвинейской Гваделупе с охраной состоящей из 40 Антонио Бандеросов с Джорджами Клуни вперемешку.
Инчучун с Гайдуковым, то и дело встречаясь глазками, краснели и придвигались всё ближе друг к другу, пока, неожиданно для всех и для них самих, не слились в длинном сурово-страстном тяжёло-радостном мужском поцелуе…
Юша лихо погонял пингвинов, не забывая то и дело подхватывать сильной рукой вываливающуюся на радостях из саней пьяную в умат Мику, успевая кушать сало с коньяком.
Говард пел «Орлёнка» и много пил, закусывая морожъкой с крабовыми палочками, держа крепкою рукой за тити Ваенгу с Нефертити.
Тундра радостно провожала героев!

Людмила Ядъ   18.10.2012 11:11

***

…Ника возлежала на краю бассейна и наслаждалась ледяной «Зубровкой». Приветливое гвинейское солнце ласкало ее обнаженное тельце, а Клуни-Бандеросы то и дело суетились вокруг, ненавязчиво предлагая подносы с различными закусками. Ника вяло пожевала батон ливерной колбасы, вкусила осетровой икорки, отхлебнула из бокала и с удовольствием посмотрела на Дорогого Леонида Ильича, который булькал свою тушу в бассейне.
– Ленечка, – позвала любимого Ника, - я соскучилась!
– Уже иду, дорогая! – прошепелявил Генсек, эрогируя на ходу…

…– Хватит мечтать! – прервал Никины грезы Могилкин. – У нас лоси по курсу. – Готовьте ваенгу. Вот инструкция.
Все, выпив по стаканчику, углубились в изучение.
– Тут сказано: «запал вставляется с казенной части». Где у нее казенная часть? – поинтересовался Калов.
– Наверное, в голове. – Сообразил Чгук.
– Верно, как раз оттуда у нее попахивает. – Подтвердил анальный стратег Гайдуков.
– Заряжай! – бодро скомандовал Уткин.
Ваенгу зарядили. Она глупо улыбалась, но ей было приятно.
– Должно зашипеть. – Переворачивая страницу пособия, констатировал Могилкин.
- Сейчас зашипит. – Пообещала Людмилка и что-то прошептала на ухо ваенге. Шипение раздалось сразу.
– Готово! – Мика скромно потупилась. – Орудие готово к использованию.
Могилкин удовлетворенно хмыкнул.
– Брежнев, ты у нас самый здоровый, – сказал он, – будешь бомбардиром.
Леонид Ильич немного размялся, поиграл мышцами и, взяв ваенгу за пятки, запузырил ее аккурат в капитанскую рубку лосиного ледокола.
– Какая я крутая! – успела обрадоваться ваенга прежде, чем ее взрывной механизм пришел в действие.
…На протяжении целого года в ледяной тундре шел дождь из рогов, копыт, гусеничных траков и прочих останков лосей.
Но путешественникам на это было наплевать – они, довольные жизнью, мчались по дороге к Кремлю.
Ника согревалась мечтами об бассейне с Леней, Брежнев – об Нике, Ядъ и Могилкин – коньяком и светлыми воспоминаниями, Уткин – подогретым в чайнике пивом, Инчучун с Гайдуковым – друг другом, остальные – по желанию, а пингвины наслаждались снежной пылью, летящей из под их лап и попутным ветром, подгоняющим обоз к намеченной цели.

Юша Могилкин   19.10.2012 21:22

***

Вскоре обоз выехал на широкий, чищенный лопатами тракт, и пингвины пошли порезвее.
Справа на обочине показалась табличка «река: малая Лупа».
Через двести метров слева красовалась другая - «река: большая Лупа».
Проехали через мост и взору путешественников открылась низенькая стелла, в виде деревянной ракеты, выкрашенной серебряной краской, с огромной красной облупившейся головой, и гордой надписью: «ГОРОД ЗАЛУПЬЕВСК. Год основания: 726 от Залупского Потопа и Дроченья Всенародного Великого по случаю события сего. Население 521 человек, не считая некоторых женского полу».
Под стеллой мялась группа мущин: в жёлтых сапожках из кожзама на высоком каблуке, сиреневых пуховиках, и высоких красных махеровых папахах со стразами.
Впереди красивый большеголовый мущина с хитрым карим глазом держал хлеб-соль в огромных рабочих руках, приговаривая: - Рады гостям дорогим! Ай, как рады!
Милости просим в Залупьевск! Вот: хлеб-соли не побрезгуйте.
- Привет, залупчане! – Здорово, мужики! – раздалось в ответ из обоза, и хлеб-соль пошла по рукам.
Звать меня Елпидор Красивый, - представился мущина, - секретарь. Прошу следовать за нами, в «Отель», а вечером ждём всех на ужин у городского головы.
Мущины загрузились в жёлтый «Рафик» с надписью «экскурсионный». Все остальные поехали следом.
Залупьевск предстал перед путешественниками во всей своей незатейливой, но такой милой сердцу русского человека, простой посконно-сермяжной красоте, в виде одно и двух-этажных домиков гордо стоящих вдоль главной и единственной его улицы, с яркими вывесками на красивых резных фасадах: «Залупзаготскот»; «Залупгортоп»; «Изба дрочильня»; «Глобусы, ластики, лупы и пр.»; «Кафе у Онана»; «Клуб: Быстрые руки»; «Онанист-Аноним»; «Миша и Гриша - аэробика»; и другими. Кортеж остановился в центре большой площади.
Справа стоял свежевыкрашенный розово-голубой краской двухэтажный дом с вывеской: «Администрация г.Залупьевска»
Слева – одноэтажный с надписью «Хотел Красноголовка».
Так же на площади находилось ещё несколько зданий:
«Храм. Морг. Загс. Бассейн. Вокзал.» с соответствующей припиской принадлежности славному городу.
Уставшие и замерзшие путешественники радостно ввалились в тёплый «Хотел», и стали с комфортом устраиваться во всех его двух комнатах, в предвкушении званого ужина у городского головы.

Людмила Ядъ   21.10.2012 14:30

***

Историческая справка:
«Город Залупьевск основан на месте падения останкинской Эйфелевой телебашни в 17897 году по старозалупьевскому летоисчислению (в 726 от Эрха). До этого на месте его возникновения произрастали одни болота и прыщи, в которых обитали неизвестные науке нации, именуемые титикантропами и вагинопитеками. Но вскорости сию местность посетил великий князь Миклухов-Маклаев, приехав туда на велосипеде со своей дружиной.
– А ну, братцы, – сказал он, обращаясь к местному населению, – покажите, какие у вас есть бабы и красны девицы!
– А вот это ты видел? – мрачно ответили титикантропы с вагинопитеками, приспуская свои джинсы и потрясая.
Князь, лицезрев потрясамое, быстро сник, и закрутил педали обратно.
Через несколько лет залупьевскую местность посетила императрица Екатерина II в сопровождении дам и придворных.
«Ого! – сказала она через месяц своего пребывания. – А у Гриши Распутина – и то куда как меньше, даже не смотря на то, что он жил не в мою эпоху». Потом она еще полгода выуживала своих дам и придворных из залупьевских объятий, растеряв в процессе половину личного состава. Но местные племена ей так и не покорились. Обидевшись, императрица отправила на ихнее завоевание фельдмаршала Суворова, вооружив его армию танками и «Катюшами».
Но Александр Васильевич, устав от измен жены, не сильно лютовал – «Катюши» пропил, танки сдал в металлолом, а титикантропскую девицу Мастур-Баторшу пару раз нежно взлелеял в своей походной палатке. И повелел трубить повальное отступление.
В лихие 17-тые из Парижа в Залупьевск прибыл Ленин на броневике. Но его не поняли и натолкали во все отверстия. После этого вдохновленный Ильич I устроил революцию в России.
Ненароком, прослышав об сем благодатном крае, приехала туда погостить министр хрущевской культуры Катя Фурцева, которая, по возвращению, неожиданно покончила в себя от половой недостаточности.
Дорогой Леонид Ильич, навестив Залупьевск на шестидесятом году Советской власти, разочаровавшись, констатировал: «Дрочить – не бабу валять», затем проложил в город железную дорогу и, подарив населению два батона «Любительской» колбасы и макет своей вставной челюсти, отбыл на заседание Политбюро».

Вот такие исторические и социальные условия сложились в городе, куда временно прибыли все.

Юша Могилкин   21.10.2012 16:21

***

Отдохнув, друзья решили немного прогуляться перед ужином. Вечерний Залупьевск ласково распростёр свои бархатные объятья. Вскоре все разошлись, условившись встретиться через час.
Юша, в красной меховой косоворотке, тёплых канадских вратарских штанах и ботфортах «Ботас», с Микой, в крокодиловом кардигане, шортах из армянской шерсти и в мокасинах из ступней аллигатора на высоком каблуке, увидев вывеску «Богадельня», решили зайти посмотреть, как это делается.
Говард, в новом матросском костюмчике и бескозырке с надписью «Варяг», с Неффертити в строгом костюме из сала розового тюленя, решили заняться шопингом, зайдя в уютный магазинчик под вывеской «Всё для президентов и секретарш +», где и купили: пуленепробиваемый бронебюстгальтер «каски»; боди-кольчугу с подогревом; стальной дизельный страпон на 450 лошадинных сил с крутящим моментом 9000 н/м; самописные руки в комплекте с вечным атомным пером; самоходный гамак с баром и стереосистемой. Уже на выходе, Говард, чуть стесняясь, прикупил 10 пар белых парадных гольфов к матросскому костюму, и заказал гравёру собственный памятник из знаменитой залупьевской ангарской пластмассы в 3 полных роста.
Леонид Ильич с Никой, в дорогих кремпленовых зелёных пальто-клёш с глубоким вырезом на спине, и чешских туфлях на платформе, отправились прямиком в салон «Брильянты и Мерседесы от Бандероса», где и придались тяжёлому, безудержному разврату на тест-драйве, вместе с гостеприимным хозяином.
Инчучун с Гайдуковым прямиком направились в «Избу Дрочильню» на митинг, плавно перешедший в ежевечерний петтинг, где, легко влившись в сплочённый коллектив, тот час обзавелись новыми друзьями, и произведя фурор в их тесных рядах выйграли переходящие дрочильные перчатки со смазкой и подогревом.
Остальные подались, сдуру, в квартал красных фонарей, где и понакупили этих бессмысленных и бесполезных светильников, не в силах противостоять напору упрямо-ласковых продавцов-зазывал.
К восьми часам, все, радостные и голодные сидели в большом зале с высокими потолками, портретами и канделябрами, за широким и длинным как автобан столом, ломившемся от всевозможных закусок и напитков. Оркестр «Братьев Ручниковых-Север» исполнил «Журавли», а потом - «У тебя на ресницах серебрились снежинки».
Перед этим, мэр, небольшой мущинко, с красным лицом, огромной головой и руками, принял всех необычайно ласково и радушно.
- Дрочилин Махмуд Софоклович, - с вежливым полупоклоном отдёрнув ножку представился он, - Мэр Залупьевска. Прошу знакомиться господа, - повернулся он к группе таких же головасто-рукастых мущинок, стоящих вдоль стены, и похожих, как и все жители Залупьевска друг на друга, как родные братья. Они по очереди представились.
- Самотыков Ярополк Фомич – начальник УВД.
- Уебатов Эльвир Светланович – прокурор.
- Косяков Агдам Анапович – минздрав.
- Семикрылов Серафим Исусович – митрополит.
- Маков Марк Акакъевич – плановый отдел.
- Рукоблудов Земфир Исакович – Загс.
- Жопьев Гвидон Ананович – ГАИ.
- Залупин-Вольский Гоген Карапетович – пресса.
- Огурцов-Смекальский Гурген Цховребович – сельское хозяйство.
Друзья представились, в свою очередь, и все сели за стол.
- Минутку внимания, господа, - поднялся со своего места мэр. - Хочу поднять первый тост за столь достославную делегацию, всемилостливо соизволившую украсить своим высоким присутствием наш скромный город!
- Ура!.. - Браво!.. - Виват!.. – раздалось со всех сторон. Все выпили и закусили.
- В свою очередь, от всей души, хочу поднять встречный тост за славный Залупьевск, и прекрасных, гостеприимных его жителей! – Поднял бокал Юша.
- Ура!.. – Браво!.. – Виват!.. – Все выпили и закусили.
- За золотые рабочие руки! – Провозгласил Говард.
- За мущин и женщин! За секс и дружбу во всём мире – Вскинула вверх огромный бокал Ника.
- За братско-сестринскую горячую семейную любовь! – Кричала Мика.
Далее пили за всех вместе и за каждого в отдельности. Посыпались взаимные признания в любви, и началось всеобщее братание с взасосными поцелуями и пощупываниями туловищ, плавно перешедшее в безудержные зажигательные танцы, с цыганами, медведями и скоморохами, со всевозможными выходами и без оных, аналога которым в современных пати подобрать было бы весьма трудно, задайся кто-либо такою задачею.

Людмила Ядъ   22.10.2012 15:45

***

Могилкин, как всегда, проснулся раньше всех и, убедившись, что его тело было ощупано только ласковыми женскими руками, а девственный покой прямой кишки* не растревожен, подтянул со стола почти полный бидон с пивом и жадно припал к нему ртом. Опорожнив содержимое бидона на четверть, Юша вытащил застрявший в зубах Микин мундштук и, отыскав хозяйку, аккуратно водрузил его на привычное место.
– Доброе утро, Юм Адонаевич! – розовощекий Дрочилин вытянулся во фронт, подставляя свою кружку. Могилкин поделился.
Глотнув пивка, они задумчиво закурили. Юше было хорошо, а Махмуд Софоклович размышлял о своем.
– А ведь я вовсе не онанист! – неожиданно произнес он.
– А? – вынырнул из небытия главный пингвинолог.
– Не онанист я, говорю! – отчаянно повторил Дрочилин.
– Да, в общем-то, пофиг; главное, чтобы на меня не капало. – Окончательно очнулся Могилкин и глотнул пивка.
– Потому что онанисты – это самозародившиеся потомки дедушки Онана, а он только тем и был знаменит, что практиковал прерванный половой акт. А мы – мастурбаторы.
– Из Улан-Батора? – поинтересовался Юша.
– Отовсюду! – гордо поднял голову Махмуд.
Из-под груды спящих тел вылез Брежнев, таща за собой Нику и рулон ее рубероида.
– Юмжагийн Цэдэнбал? – обратился он к Дрочилину.
– Нет, никакую Юмжагийн я не цеденбал, и даже руками не трогал.
– Это мастурбатор Дрочилин, градоначальник тутошный. – Заступился за Софоклыча Могилкин.
– Какая интересная монгольская фамилия – «Дрочилин»… – причмокнул челюстями Ильич. – А вы, товарищ… ммм…
– Дрочилин. – Подсказал Махмуд.
– …Спасибо… – поблагодарил Брежнев, попивая из юшиного бидона, – А вы, товарищ Дрочилин, по-русски понимаете?
– Немного… – обрадовался мэр. – Чем могу быть полезен?
– Ну, значится, сообрази нам коньячку, икорки, какой-нибудь еды и закуски. А заодно разбуди всех, потому что пора завтракать. – Да, дорогая? – обратился Леонид Ильич к Нике.
Ника ласково посмотрела на любимого и гордо надула губки:
– Да, милый, я бы не отказалась от осетринки в шоколаде или от тазика щей с крем-брюле.
– Сейчас все будет исполнено! – засуетился Махмуд.
– Руки, руки не забудь помыть! – вылез из кучи спящих тел Президент Уткин. – А то, понимаешь ли!
– Дандаа-дандаа-дандаа!** – пообещал мэр и побежал в ванную комнату.
Тем временем все стали просыпаться и приходить в себя.
Мика, излучая тепло и радость утра, подползла к Могилкину и страдальчески заглянула ему в глаза.
– Би муу байна…*** – прошептала она.
– Эм.**** – Юша отобрал бидон у Брежнева и стал отпаивать Людмилку пивом.
– Булаг!***** – умиротворенно констатировала Мика и бодро объявила:
– А не повторить ли нам опять?!
Ильич и Ника вожделенно посмотрели друг на друга. Некоторые остальные – тоже.
– Сначала в Кремаль! Государственные дела не ждут! – оборвал нескромные взгляды Уткин. – День-два на завтрак – и в путь дорогу.
Народ понятливо согласился.

* Rectum. Имеется в любой человеческой жопе.
** «Да» по-монгольски. Только три раза подряд.
*** Мне хреново (мнглск).
**** Лекарство (мнглск).
***** Хорошо! (тоже мнглск).

Юша Могилкин   24.10.2012 21:35

***

Завтрак растянулся на четыре недели. Тосты, речи, еда, сон, разврат и танцы в бесконечном калейдоскопе сменяли друг друга. Было сыграно три свадьбы и четверо похорон. Провели: три суда присяжных, три - коррумпированных, футбольный чемпионат и несколько боёв без правил. Крестили и обрезали 13 младенцев. Снесли бассейн и на его месте построили мечеть. Дважды высекли на площади начальника ГАИ, и трижды – прокурора. Подвергли публичному рукоблуду, а после утопили в р. малая Лупа митрополита Семикрылова. Снесли мечеть и построили бассейн. Пропили западно-сибирскую железную дорогу, озеро Байкал и северную сторону Тянь-Шаньского хребта.
Инчучун с Гайдуковым открыли авиаклуб для мальчиков и летали над городом на огромном красном метеорологическом аэростате с надписью «Залупгидромет», сбрасывая вниз наполненные водой презервативы «залупрезинотрест».
Калов, Люскин и Чгук улетели на луну, и, взяв на абордаж «Шатл» отбили взад Аляску у США, и продали её Японии. Пингвины, освоившись в залупьевском дельфинарии, неплохо подзаработали, давая ежедневные подводные стриптиз-шоу.
Гостей объявили почётными гражданами Залупьевска, вручив каждому по огромной гранитной именной мемориальной доске подтверждающей данное звание.
На площади установили памятник, заказанный Уткиным, и народ со слезой потянулся на поклон. Семиметровый жёлтый идол из ангарской пластмассы с красным резиновым клювом и ластами, внушал любвеобильный трепет и желание пасть на колени, что все и делали, совершая непрекращающийся коленопреклоненный крестный ход с херугвами.
Спроси - чем занимались остальные? – никто ничего не помнил…
А Родина слала тревожные телеграммы. Народ устал от кремлёвского беспредела и желал видеть своих героев.
Как всё собралось в кучку и поехало в сторону дома, никто не знал, помнили только, что сделать это было чрезвычайно трудно.
Залупьевцы, дружно высыпали провожать. Звучали: речи, частушки, баллады, мазурки, мукамы, былины, легенды, плачи, дрочи, смех и слёзы. В воздух летели папахи, чепчики, каски, панамы, кипы, тюбетейки, будённовки, стринги, бейсболки и бескозырки. Под конец залупьевские мущины, следуя многовековой традиции, приспустив штаны, потрясли мясными канделябрами, произведя фурор, как среди отъезжающих, так и самих провожающих. Под оглушительную пальбу и фонтаны фейерверков обоз медленно выехал из города.
- Впереди славный цыганский городок Ямало-Немецк. - Глядя на карту объявил Юша, лениво погоняя разжиревших пингвинов. Все оживлённо-радостно переглянулись и дружно затянули походную-кавалерийскую песню на мотив «Люба, брацы, Люба»:

*

А первая пуля,
А первая пуля
Голову на вылет
Прострелила у меня...а...

А вторая пуля,
А вторая пуля
Голову на вылет
Прострелила у коня...а...

Мчимся... Ветер воет
Дырявыми бошками.
Всех врагов пред нами
Жуткий ужос наполня...а...т...

Люба, братцы, Люба
Люба, братцы - жив!
Наш лихой, с конём в бошку
Простреленный, комдив…
*
Лёгкая позёмка тихонько подпевала героям.

Людмила Ядъ   27.10.2012 11:53

***

- Эх, где вы молодые годы мои! – Расчувствовался, пустив слезу, Брежнев и принялся рассказывать Нике о своих прежних походах: http://www.stihi.ru/rec.html?2012/06/16/15090
Все остальные слушали с нескрываемым интересом. Многие плакали...
Ближе к вечеру на высоком холме показалась огромная белоснежная юрта шестиугольной формы с золотым крестом на куполе. Надпись на ней гласила:
«Православная синагога ямало-немецких католических цыган имени святой иегуменьи первозвонной Ляли Израилевны Адольф-Оглы». Окрестности, под нежную песнь муэдзина, оглашались малиновым звоном, вызвав в душах путешественников какие-то забытые воспоминания из прошлых жизней.

Людмила Ядъ   31.10.2012 11:37

***

«…При звоне веселом стакана.
И кудри их белы, как утренний снег
Над славной главою кургана...
Они поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они...…»
Ас Пушкин. )))
– Как дела? – поинтересовался Могилкин, войдя в религиозное заведение.
Молящиеся зашипели на него и достали обрезы.
– Отставить! – скомандовал Юша, доставая из-за пазухи легендарное весло. Адепты быстренько сложили в кучу оружие и сдались в плен.
– Значится так, граждане. Религии у нас отделены от государства, но не разделены между собой. Поэтому будем воплощать в жизнь Микину идею: одно культовое здание для всех культов. Строиться оно будет здесь, на этом самом месте. Финансирование строительства – за счет религиозных организаций, фундамент и окна – тоже. Нужны будут подъездные пути – организуете сами. И учтите, других молельных домов в стране не будет. Это как с игровыми заведениями – подальше от цивилизации, в специально отведенном месте. Вопросы, жалобы, предложения имеются? – Адонаевич обвел взглядом аудиторию.
– Никак нет! – ответила Ляля Израилевна. – Отобедать у нас изволите?
Юша было согласился, но тут встретился взглядом с Людмилкой, а в ее взгляде была такая немая тоска и накопившийся извечный вопрос: «Мы когда-нибудь доберемся до Кремля?».
Поэтому Могилкин отказался от принятия пищи и команда его поддержала.
– Поохотимся в дороге. – Успокоил всех Брежнев, налаживая рогатку. – В конце-концов, можно будет съесть Толстого.
– А меня-то за что? – встрепенулся Левушка.
– А потому что у тебя борода наваристая. – Хором ответили Инчучун с Гайдуковым.
– Я не стану есть Леву! – спустила жалостливую слезу Ника. – Он ноги не моет и старенький.
– Эй, людоеды, заканчивайте препираться! – скомандовал Уткин. – Вон, Ильич уже трех мамонтов пристрелил, шашлык готовит.
– А коньяк? – поинтересовался Чгук.
– А коньяком нас онанисты снабдили! – ажно целая железнодорожная цистерна была презентована. – Парировал Калов.
– Они не онанисты, а маструрбаторы. – Вступилась Мика за население Залупьевска.
– А, какая разница, лишь бы вкусно было.
– Есть будем на ходу, не снимая лыж! – предложил Уткин. – Потому что мы уже у границы Замкадья, а завтра нужно попасть на работу и перевести куда-нибудь стрелки на Спасской башне.
И все дружно зажевали, запивая коньяком не снижая скорости.

Юша Могилкин   31.10.2012 22:20

***

И приехали они в Кремаль, где и зажили долго и счастливо.

Людмила Ядъ   01.11.2012 13:49

КОНЕЦ


оригиналы здесь: http://www.stihi.ru/rec.html?2012/10/12/6460


© Copyright: Людмила Ядъ, 2013
Свидетельство о публикации №113032902477