Отец Сергий Боскин - 1

На фото: рака для мощей прп. Нила Столобенского и сень над ней сооружены в Знаменской церкви г.Осташкова по проекту и под руководством С.М.Боскина. Протодиакон  о. Сергий Боскин. 1990 г.
Фотоснимки из личного архива Александра Грекова               



«ПОМНИ, БРАТЕЦ, ПОМНИ…»

     Лишь однажды довелось мне беседовать с протодиаконом Сергием Боскиным (1907 – 1992) (1). Запомнилось крепкое рукопожатие широкой и жёсткой ладони мастерового. "Силён старик! – удивился я. – Экий кряж!".
     Тогда же, при прощании, о. Сергий, ответив, когда ему служить у Черниговской, добавил: "Скучают!". Сколько отеческой любви слышалось в его голосе! Молодые насельники недавно открывшегося скита отвечали седому протодиакону сердечной взаимностью и ждали его служения с великим нетерпением. А служил он, и в самом деле, "хорошо весьма": в глубочайшем смирении, но в то же время – с каким достоинством и духовной мощью!
     И вот что поразительно: о. Сергий ступил на путь диаконства уже в преклонном возрасте, потрудившись до этого – и не менее успешно! – на других поприщах.
У Пушкина есть персонаж, который на вопрос: кем бы он мог стать? – не обинуясь, отвечает уверенно и горячо: «Боже мой! да разве я не русский человек? Я на всё гожусь» (2). Сергей Михайлович Боскин был именно таким русским: "сгодился" и на художника-реставратора, и на иконописца, и на певчего… – словом, был, как о нём метко заметил Сергей Зосимович Трубачёв (1919 – 1995), "русским умельцем, пригодным на всякое  мастерство" (3).
     А "услышать" его душу можно в написанных им воспоминаниях, которые, как и всё, что он когда-либо делал, сработаны мастерски, с умом и с сердцем.
     В 1923 году Сергей Боскин и его товарищ вместе с преподавателем истории совершили поход в "Гермогенову пустынь", "затерявшуюся" в Николо-Угрешском лесу, в 19 верстах от Лавры Преподобного Сергия. Глубоко запало в душу шестнадцатилетнего школьника это тайное паломничество. Рассказ о нём о. Сергий завершает встречей с иноком, пробирающимся на Кавказ из уже "запечатанной" властями "Гермогенки": "Батюшка, всё незабываемо в вашей пустыни – никогда не забыть!" В чистых глазах отца Анатолия навернулись слёзы, положив на плечо свою руку, он светло, радостно произнёс: "Помни, братец, помни…" Помнил всю жизнь, помнил … –  вот записал." Простые и безыскусные слова, но сколько в них теплоты, нежности, света!
     Хочется процитировать и вот эти смиренномудрые глаголы, излившиеся от избытка сердца: "Стоя перед крестом у источника, восторгаясь родной русской природой, которую здесь берегут и так нежно любят, – мы осознали, что для смиренных, чистых сердцем пустынных подвижников полная великих тайн природа, её красота и весь Богом созданный мир – одно из достоверных откровений о великом и вечном Промысле Божьем во всей Вселенной".
     "С наполненными хрустальной чистой водой вёдрами пошли мы вверх по тропе, – продолжает о. Сергий рассказ о том, как гости "разделили труд с братией". – Из чащи леса вошли в  пустынь, как в большую чащу света. Отец Епифаний спросил: "Легко ли донесли?" – "Необычайно легко!" – "Вот и мы зимой и в любую погоду легко носим. Кто с природой ласков, тому она навстречу идёт".
     Отец Сергий сожалел, что тогда не записал мудрые слова настоятеля обители, "но то, что уложилось в меру возраста – неизменно, прочно хранилось, как виденная и слышанная истина". Откуда такая прочность и неподатливость разрушительному времени? Рассказчик отвечает и на этот вопрос: "С любовью простился с нами отец Епифаний, благословляя нас на обратный путь. За его духовную мудрость и большую любовь всю жизнь не ослабевала память любви. Подобно чистым родникам у берега Вели, благодарность непрестанно струилась, освежая память, смывая забвение" (4). Как тут не вспомнить вечные глаголы Апостола, говорившего, что духовные дары, сколь бы велики и чудесны они ни были, без любви суть ничто.
     Столь же крепки любовью воспоминания об открытии в 1946 году Свято-Троицкой Сергиевой  Лавры. Исполнены они, правда, в ином ключе. Здесь важно было не только и даже не столько передать личные впечатления, сколько отчеканить  летописные факты. "Ну а тут-то причём любовь? – могут мне возразить. – Вспоминай себе да фиксируй!". Что на это сказать? Фиксировать может и робот – полно и точно, но, увы, лишь "слепо-фотографично". Ибо без любви, которая, по слову Апостола, "не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине", никогда не обрести духовной зоркости, узревающей промыслительность тех или иных событий. Не скажу, что о. Сергий прозревал их вполне и ясно. Вовсе нет! Никто из смертных на такое не способен. Однако несомненно: степень приближения зависит от меры любви.
     Вот, например, какое "летописное" свидетельство оставил нам о. Сергий : "Случилось это в феврале 1923 года. Был воскресный день, я шёл тогда по Нижней улице. Около восьми часов утра с запада налетел ужасный вихрь, затрещали деревья, на домах зашевелились крыши. Нужно было за что-то уцепиться, чтобы не быть сбитым с ног. Ухватившись накрепко за дерево, смотрю на Лавру и вижу: центральный крест Успенского собора качается, затем гнётся, и, срываясь, виснет на цепях с восточной стороны купола. Минут через десять вихрь ослабел. Прихожу в Пятницкую церковь в монашеский хор (здесь положено было начало моей певческой практики), рассказываю, что сейчас видел. Старец Амвросий (5), вздохнув, сказал: "А когда крест опять поставят - кто увидит?"
     Сергей Михайлович дожил и увидел – через 23 года, в Великий Вторник 3/16 апреля 1946 года: "Рано утром я пришёл в Ильинскую церковь на реставрационные работы. По окончании службы слышу в храме разговор – крест на собор поднимают. Вышел,  вижу, как из-за купола ровно поднимается крест, вот он над куполом, и двое, стоящие на подмостях опускают его в свой гнездо, закрепляют, натягивают цепи – крест утверждён.(…) Тут же поспешил к о. Гурию (6), здесь узнаю: как только Анна Петровна (супруга старосты Ильинского храма – Г.К.) сказала: "Крест поднимают" – о. Гурий, возложив на себя епитрахиль, стал читать по Требнику последование на поставление Креста.(…) Эта первая молитва наместника Лавры и водружённый крест, торжественно осенивший купол собора, явились явным благословением на начало открытия Лавры".
     Возвестила же об этом "начале" лаврская колокольня, и рассказ о том столь же глубок и духовен: "В Ильинский храм не раз приходил пожилой человек и спрашивал: "Когда же? Я и верёвочки припас". Это был Константин, ученик по звону Серёжи-слепца (7). На последний прощальный звон Серёжа-слепец послал этого, тогда ещё молодого, человека со словами: "Иди, отзвони, Костя, напоследок за меня, я не в силах, да Лебедок, Лебедок-то поцелуй – простись…" Так он и сделал, а теперь ждал, когда же?"
     И вот долгожданный момент наступил – вечером в Великую субботу 7/20 апреля 1946 года: "С воодушевлением о.Гурий благословил упавшего к нему в ноги Костю Родионова начать благовест".
     "Со свечками стали подниматься на второй ярус, – записал о.Сергий со слов Константина Ивановича Родионова, – спешили, полагается в одиннадцать ударить, а время около этого. Взошли… Быстро стал налаживать верёвки к колоколам, помощники хорошо мне помогали. И так близко мне вспомнилось, как в 20-м году, отзвонив последний звон, поцеловал "Лебедя", – и теперь поцеловал уцелевший "Лебедок". Время одиннадцать. "Господи, благослови". И, осенив себя крестным знамением, стал раскачивать. И зазвучал наш "Лебедок".
     "Незабываемые минуты ожидания, – вспоминает о.Сергий. – И вот донеслось: первый удар, второй, третий, и родной, с детства знакомый звон – звон с Лаврской колокольни. Волнение, радость, благодарность, слёзы… Не передашь всего…
     О.Гурий на коленях склонился ниц перед святым престолом. О.Илларион (8) слева от престола, на коленях, воздев руки, со слезами повторял: "Господи, вся Тебе возможна"(…).
     Крестный ход свободно обошёл собор и вошёл на паперть. Началась утреня и первое "Христос Воскресе". В дивном соборе великой Лавры – Пасхальная утреня! Кому-то всё не верилось, а больше говорили: "Слава Богу! До какого дня дожили, до каких событий" (9). И благодарение Богу, добавим мы сегодня, что эти исторические события о.Сергий Боскин записал.


ПРИМЕЧАНИЯ:

1) Беседа с некоторыми сокращениями была опубликована в журнале «Культурно-просветительная работа» («Встреча») – №2,1992. С.34
2) А.С.Пушкин. Альманашник.  Полное собрание сочинений в десяти томах. М.: Издательство академии наук СССР, 1958. Том 7. С.153
3) Сергей Трубачёв. Служение талантом.  Журнал «Культурно-просветительная работа» («Встреча») – VII, 1993. С.26
4) Протодиакон Сергий Боскин. Последняя пустынь. (Краткая запись о Гермогеновой пустыни). "Троицкое слово, 1990, №2.
5) Иеромонах Амвросий (Тришкин, р. 1860). В Лавре был иеродиаконом. В 1925-1928 г.г. – в притче Пятницкой церкви.
6) Архимандрит Гурий (в миру Вячеслав Михайлович Егоров, 1891-1965). С 1945 по август 1946 г. – наместник троице-Сергиевой Лавры. В 1961 – 1965 гг. – митрополит Симферопольский и Крымский.
7) Инок Сергий ослеп в младенчестве, когда ему было полтора года. С семи лет жил в Макарьевском Калязинском  монастыре. Когда ему было 30 лет, перешёл по особому приглашению в Троице-Сергиеву Лавру. Скончался от голода в Великий пост 1942 г. "Этот умудрённый Богом слепец, – вспоминает о.Сергий,  был в Троицком соборе регентом левого хора, уставщиком, главным звонарём большого праздничного звона, когда звонили одновременно 12 звонарей".
8)  Схиархимандрит Иларион (Удодов, 1863-1951). В течение 20 лет (1885-1905) отец Иларион подвизался на Афоне, в Русском Пантелеймоновском монастыре, нёс послушание кузнеца. Там же принял великую схиму. С 1936 года до самой кончины был настоятелем храма в честь Владимирской иконы Божией Матери в селе Виноградово (близ станции Долгопрудная Савёловской железной дороги). Именно этому старцу-схимнику и было поручено в 1946 году, облачить в схимническое одеяние мощи Преподобного Сергия, которые поставили на своё место в Троицком соборе (До этого рака с мощами, как пишет о.Сергий, находилась посреди Никоновской церкви в качестве экспоната, и её обходили кругом, глядя через стекло на непокрытые косточки". В Великую же субботу 1946 г., "в семь часов вечера из Троицкого собора в Успенский собор в закрытой серебряной раке перенесли мощи Преподобного Сергия. Раку поставили на деревянный помост у правой стены Успенского собора".
9) Протодиакон Сергий Боскин. Пасха 1946 года. (Открытие Лавры Преподобного Сергия). "Троицкое слово", 1990, № 4.


Продолжение см.: http://www.stihi.ru/2013/04/25/4183