Лиса, или новая Карменсита

Предисловие: Все события являются вымышленными. Совпадение ника автора и имени главной героини случайно!

1.
    Под вечер машин стало немного меньше: поток стремящихся домой с работы снизился, и я почти беспрепятственно добралась до цента города, чтобы в семь часов быть на собрании. Жаркое солнце, нещадно палившее сегодня, действовало на меня угнетающе. То, что город не просыхал от проливных дождей вот уже как четыре дня, тоже не было хорошо, но я не люблю жару, особенно палящую, а если верить синоптикам, такая погода должна продержаться еще долго… Поэтому я ощущала себя словно плывущей сквозь летнее марево в спасительную тень двора большого дома.
    Я подошла к подъезду и уже собралась звонить в домофон… Момент был поистине волнительный. Это было мое первое собрание у Дьяблова в качестве вступающего в команду по страйкболу. (Мы уже виделись с самим Денисом несколько раз, но это было один на один, когда он посвящал меня в тонкости игры и страйкбольной этики). А вот теперь я должна была предстать перед всеми остальными членами клуба «Страйк -37».
Надо сказать, что игрой я увлеклась достаточно давно: как-то раз увидела видеозаписи, потом начала читать о том, что есть страйк и с чем его едят, с трудом разобралась в кое-каких терминах и потерпела полную неудачу, пытаясь научиться распознавать виды оружия и расцветок камуфляжа… Но меня это не остановило – я решила всерьез заняться игрой и уже подыскивала контакты, как вдруг познакомилась с Денисом, который, узнав о моих увлечениях, пригласил в команду.
    Надо сказать, что я не жалуюсь на свою работу, которая, к великому счастью, обеспечивает мне безбедную жизнь. Благодаря хорошему заработку я быстро прикупила все необходимое, и сегодня шла на свое первое собрание, где Дьяблов должен был представить меня всей остальной команде.
    Я позвонила, и Денис открыл дверь.
    У него в квартире собралось уже много народу, судя по обуви, стоящей в коридоре, компания была исключительно мужская. Честно говоря, это обстоятельство меня немного стесняло, так как, выросшая без отца, воспитанная мамой и бабушкой и привыкшая к женскому обществу, в мужском окружении я чувствовала немного неуютно.
_____________________________

    Официальная часть собрания была окончена, кто-то попрощался со всеми и ушел, но часть народа осталась, решив выпить чаю и посмотреть пару занимательных видеозаписей (как потом выяснилось, случай был довольно редкий для летнего собрания – как правило, начиналось оно в семь, а уходили все около девяти, и времени на то, чтобы гонять чаи не хватало).
    Я вежливо отказалась от чая – я больше предпочитаю кофе, но отвлекать Дениса не хотелось – и, пользуясь моментом, спросила у молодого человека с айпэдом, могу ли присесть рядом.
- Падай! – ответил он, улыбнувшись, - О чем речь! Меня Костя зовут.
Я даже немного растерялась, но потом тоже представилась.
- Хочешь посмотреть фотографии с прошлого Бергета? – предложил Костя.
- Да, конечно! – Это действительно было интересно. Столь значимое событие оставалось для мня пока что недосягаемым, но окунуться в атмосферу очень хотелось.
Костя начал листать фотографии, сопровождая показ остроумными комментариями.
- А вот это, - сказал он, показывая следующее фото, - наши укрепления. Лиса отсюда очень много врагов положила! Вот с этого самого места!..
Я перебила его:
- Слушай, а кто эта самая Лиса? Я уже не в первый раз про нее слышу... И почему ее на собрании нет?
- О, Лиса была тут фигурой очень важной, - начал Костя, - она влилась в команду быстрее, чем стреляет наш пулеметчик, и еще быстрее развернула тут свою политику. Сейчас я тебе ее покажу… - Он закрыл ту папку с фото, которую мы смотрели и открыл другую: по всей видимости, это были кадры с празднования Нового Года, судя по украшенной шарами и мишурой елке, стоявшей во главе стола, за которым собралось, по меньшей мере, человек пятнадцать… - Так мы праздновали пару лет назад. В этой квартире отмечали Новый Год, - прокомментировал Костя, - а где-то тут было фото Лисы… - он перелистывал фотографии одну за другой, пока не нашел того, что нужно, и развернул айпэд ко мне.
    На снимке была девушка с очень длинными, ниже пояса, медно-рыжими волосами, в ярком коротком изумрудно-зеленом платье и с тонким золотистым ободком на голове. Она не смотрела в камеру, а чуть повернувшись, сидела на ручке дивана и хохотала над чьей-то шуткой. Насколько я могла разглядеть, у нее были правильные черты лица, длинные красивые ноги, музыкальные пальцы и по-аристократически белая кожа. Но больше всего меня поразила ее осанка, прямая и гордая. Так сидит королева на троне… От нее исходила какая-то невероятная энергетика, хотя я и не уверена, была ли эта энергетика на сто процентов положительной…
- Рыжая бестия, а? – оторвал меня от моих размышлений Костя. – Она долгое время тут заправляла, и даже Дьяблов ее слушал, как самого себя…
- Правда? – я была изрядно удивлена. Денис мне показался человеком твердым, решительным, иногда даже склонным к легкой тирании. Какой же тогда должна была быть эта женщина, чтобы он так к ней прислушивался?
- Даааа, - ответил парень, - мы с ней в команде почти два года были. И еще столько же она играла до того момента, как пришел я. Так что я и на себе сумел испытать силу ее чар, - он ухмыльнулся задумчиво, и мне показалось, что в глазах его промелькнула грусть…
Меня заинтриговали его слова и его реакция, поэтому я попросила рассказать про таинственную и загадочную Лису столько, сколько он может.
- Она была сущим Дьяволом! – откликнулся мой собеседник, - Но все неизменно к ней тянулись… И уважали. Она никогда не отказывала в помощи, всегда была полезна, не страдала эгоизмом и манией величия… И в этом было ее проклятие!.. Да-да, - сказал он, заметив мое удивление, - Мужчины тянулись к ней, опьяненные красотой, добротой и самоотверженностью… Хотя сама она часто бывала самокритична к себе и любила над собой пошутить… Как, впрочем, и над остальными… Юмор ее, от легкой иронии до жестокой сатиры, все любили так же, как ее саму…
    Я почувствовала., как напряжение внутри Кости увеличивается. И стала догадываться, что является тому причиной…  Я уже хотела перебить его, чтобы он не окунался в воспоминания, но, кажется, он вошел во вкус и решил рассказать мне волнующую историю, которую я привожу ниже.

    Оказалось, что Лиса узнала про страйк от своего знакомого, с которым у нее на тот момент был роман. Имя Костя не сказал, а лишь упомянул, что позывной его был Горностай, и что в страйк он теперь играет в другой команде. Они с Лисой встречались около года, пока Горностай, покинув свою прежнюю команду, не пришел в Strike-37, и не встретил там Кэти…
    Я удивилась: как же он предпочел другую, если Лиса была такой, что ее здесь любили все?
Костя поведал мне, что по рассказам самого Горностая, до прихода в страйк она была почти что обыкновенной. Совсем молодая, она мало чего по-настоящему знала о мужчинах и об отношениях, но училась чрезвычайно быстро, использовала свою нестандартную логику и умениями начинающего диверсанта… А потом они со скандалом расстались, и он несколько месяцев ничего о ней не слышал… До тех пор, пока не узнал, что она собирается приехать на одну из игр. Сам он на игру попасть не мог по каким-то очень важным делам (таким образом, эти обстоятельства, скорее всего, очень облегчили ему жизнь). Лиса же, по всей видимости, желавшая в тот день досадить ему своим присутствием, поставила себе новую цель: завести знакомство со многими-многими страйкболистами, и в течение всего дня добросовестно эту цель выполняла.
    Какое-то время после игры никто больше ничего о ней не слышал, но в один осенний вечер она пришла на собрание в сопровождении Хайнса – своего нового кавалера – тоже страйкболиста, игравшего в команде на тот момент уже лет семь. Он не присутствовал на той игре, но им посчастливилось списаться в социальной сети, после чего они начали встречаться.
    В тот самый день она впервые заявила о себе, оставив впечатление неизгладимое. Дело в том, что среди членов команды есть такие товарищи, которые любят посмеяться над новичками, да и просто над кем угодно. Лиса оказалась случаем особым: на добрые шутки смеялась вместе со всеми, однако, если считала, что кто-то переборщил, давала понять в крепкой сатирической форме, что больше такого повторять не следует. На удивление всем могла пустить в ход крепкое словцо, если доходило до крайности, но, как правило, это касалось чаще всего хозяйского кота, который совершенно бессовестным образом лез под ноги.
    Весной она вступила в команду и сразу стала показывать недюжинные успехи в игре. Дьяблов был так рад, словно его укусил золотой жук, и изредка приводил ее в пример остальным.
    Не смотря ни на что, однако, вскоре все стали замечать, что между ней и одним из игроков команды возникла неприязнь, которую они, по всей видимости,  скрывали, но без особого успеха, потому что люди догадывались, что за их едкими репликами, которые оба иногда отпускали в адрес друг друга, кроется нечто кроме желания жестко подколоть камрада.
    У того парня были какие-то способности… Или дар… Являлись ли они червоточиной его души, или ее алмазом, неизвестно. Ясно лишь то, что пользоваться он ими умел превосходно и даже, как поговаривают, наказывал с его помощью людей себе не угодных. Являясь скептиком в таких делах я тогда не могла сказать наверняка, существовал этот дар, или нет. Но, судя по тому, как в это верили все остальные, так оно и было. Может, никто бы никогда и не узнал об этом, но как-то раз близкая подруга Лисы случайно проговорилась кому-то из команды, и люди, наблюдая за ним, все больше и больше убеждались в наличии некой особенной силы, пока эта мысль окончательно не завладела их умами.
    Как-то раз на собрании появился Горностай, до поры до времени, видимо, избегавший посещения клуба, но Денис взбунтовался и заставил его появиться под угрозой исключения из состава команды. Разумеется, Горностай пришел с Кэти, что, к его недоумению, никак не задело Лису: она наслаждалась обществом своего мэнфренда и не обращала на него никакого внимания, не смотря на то, что Горностай изгалялся как мог, не переставая обнимать и целовать свою черноволосую спутницу, повсюду по квартире таская ее с собой, словно боясь отпустить хоть на шаг.…
    Далее события приняли оборот еще более интересный: Горностай начал посещать собрания все до единого. И по большей части один. Сначала подобная перемена заинтересовала народ, но, когда он на все расспросы не сумел ответить ничего вполне вразумительного, от него отстали, списав все на угрозу Дьяблова, которая возымела долговременный эффект. Лису же это, кажется, не беспокоило совершенно. Она оставалась верна своему кавалеру и делала вид, что не замечает попыток Горностая заговорить с ней.
    Потом была игра на полигоне «Сортировка», и вроде бы ничего примечательного не произошло, но кто-то видел, как они оба пропали в лесу, а через некоторое время вышли оттуда вместе, тут же расходясь в разные стороны. Никто не придал этому значения, но после этого что-то сделалось и с Горностаем… Что-то неуловимое… Но оно чувствовалось.
    А вот Лиса по-прежнему так же хорошо играла, выступала на собраниях, радовалась жизни, шутила и смеялась своим дьявольским смехом…
    Через пару месяцев Горностай расстался с Кэти, и та покинула страйк навсегда, рассыпаясь в проклятиях и безумно жалея, что вообще со всем этим (а особенно с Горностаем) связалась…

    Неожиданно Костя прервал свое повествование, потому что в дверь позвонили. Дьяблов пошел открывать, а когда вернулся, рядом с ним был молодой человек в черном костюме с сиреневой рубашкой. Он был около ста семидесяти сантиметров ростом, кареглазый, с темно-русыми волосами и достаточно резкими чертами лица. В его взгляде была усталость и… легкая надменность, которую он поспешил спрятать, едва зайдя в комнату. Может, кто-то и счел бы его симпатичным, но мне он понравился мало по той простой причине, что был абсолютно не в моем вкусе.

- Это Артем, - представил мне его Дьяблов, - Позывной – Волк… А это… - он не успел договорить, потому что в другой комнате зазвонил телефон, на который Денис ринулся отвечать.
    Я представилась, и он, улыбнувшись, сказав вежливое «очень приятно», поздоровался с моим собеседником, прошел к компьютерному столу, у которого столпились все остальные,  и поприветствовал каждого рукопожатием.
Тем временем, Костя обратился ко мне:
-А вот и Волк пришел. Это у него дар.
Я удивилась, что судьба свела меня с этим необычным человеком так скоро. С его появлением вся история, которую мне рассказал Костя, словно оживала, и казалась еще более реальной.
Мой собеседник, тем временем, продолжал:
- Он тоже пострадавший… От нее… Всякое говорят, но никто не знает наверняка, что там между ними произошло, но только после того, как они встретились первый раз, сначала препирались, а потом он меняться стал… Поначалу ходил задумчивый и грозный, потом, вроде как, примирился с ней, даже друзьями стали, а потом он вдруг возьми, да разведись с женой! Забрал к себе своих детей-близнецов, от первого брака и все тут! А Лиса к нему внезапно стала холодна как лед, даже почти не замечала.
Парень ударился в депрессию, стал спасаться исключительно игрой, ездил на все мероприятия, даже на выездные (чего раньше почти не делал), и вот только недавно вернулся в свое обыкновенное состояние, отойдя от удара… Что бы там не сделала эта Карменсита, удар был сильным…
Как раз в это время в команду пришел я…
- А откуда же ты все узнал? – Удивленно спросила я.
Костя ухмыльнулся.
- Моя девушка – хорошая подруга Лисы, она рассказала. Хотя, если честно, то вся эта история теперь есть что-то вроде собственной легенды нашего клуба.
- Значит, у вас тут, по идее, ее знает каждый? И это не такая уж и тайна?
Он понял мой намек.
- По большому счету да. Я ведь не знаю подробностей, и рассказал тебе лишь то, что известно каждому из присутствующих здесь. К тому же, мне кажется, что тебе можно доверять.
- Спасибо, - я улыбнулась, - Но что же было дальше? Или тут уже начинается та часть повести, которую дозволено знать лишь избранным?
- Дальше все достаточно прозаично: с того момента, как я пришел в игру, мы поехали на Бергет, где Лиса как всегда проявила себя наилучшим образом, потом она вышла замуж за своего ухажера, они покинули команду и уехали жить в Швецию…
- И больше ничего не известно? – Поинтересовалась я. Казалось, что у такой захватывающей истории должен быть конец неожиданный, или, может, даже трагический… Возможно, это лишь игра моего журналистского и писательского воображения, но я ожидала чего-то другого…
- Я рассказал тебе все, что знал, - ответил Костя.
Через полчаса все гости разошлись.


2.

    С тех самых пор история, рассказанная Костей, не давала мне покоя. Как истинный журналист, я хотела узнать обо всем этом как можно больше. Не буду лукавить и скажу, что в этом кроется немалая доля причины того, что я решила поближе познакомиться с Волком. Артем, однако, понял мои намерения довольно быстро и, не мудрствуя лукаво, в вежливой форме дал мне понять, что о той женщине мне ничего не расскажет. Я пыталась упрашивать, но он был непреклонен. Остальные знали не больше моего, поэтому дополнительные ненавязчивые расспросы ни к чему не привели.
    Время шло, и я уже совсем потеряла надежду и отчаялась узнать что-либо еще, как вдруг непредвиденное происшествие все изменило.
    К тому моменту я уже достаточно хорошо освоилась в команде и в игре. Дьяблов хвалил, другие, хоть и подкалывали, но уже без черного подтекста, по-доброму, дела шли хорошо. Даже слишком хорошо. И я прекрасно понимала, что вечно так продолжаться не может.
В одну из суббот, перед очередной воскресной тренировкой, я узнала, что мой парень, за которого я в мечтах уже вышла замуж, меня бросает. Я ревела весь вечер и полночи, и утром кое-как доползла до площади, с которой все должны были ехать на полигон.
Ребята заметили, что что-то не так, стали расспрашивать, но я объяснила, что на эту тему разговоров не будет. Они отстали с вопросами, возможно догадываясь, что виноват мужчина, и начали всячески подбадривать, пытаясь поднять мне настроение. Надо сказать, у них не плохо получилось, потому что к началу тренировки я была почти в привычной своей форме, готовая трудиться и побеждать.
    Наконец, отработав все необходимые упражнения, мы решили, что неплохо бы было развести костер и заварить чаю. Так и сделали. А потом ребята пошли к бункерам, попросив меня поддерживать пламя. Едва я снова осталась одна, ужасные мысли накинулись на меня с новой силой. Я опять заревела. Сидела на бревне, наблюдая, как мои собственные слезы капают в кружку с чаем.
- Не надо, - голос Волка заставил меня вздрогнуть, - Не надо показывать всем свою слабость, свои слезы. Тебе это не к лицу. А его жизнь еще накажет.
Не ожидая таких слов, я перестала плакать, поворачиваясь к Артему. Он же, обойдя бревно, спокойно налил чай в свою кружку и взял из коробки печенье.
- Ты, наверно, удивлена, откуда я знаю… - Волк посмотрел на меня и улыбнулся.
- Говорят, у тебя есть дар, который ты не очень любишь выставлять на показ… - Ответила я.
- А ты в это веришь? – он не садился рядом, а стоял прямо напротив, глядя на меня в упор. И мне отчего-то сделалось неуютно…
- Честно говоря, я скептик… А ты мог просто догадаться… Из-за чего еще плакать девушке…
- Много из-за чего. – Он наконец-то сел, но не рядом, а почти напротив. – Лиса, например, могла плакать из-за того, что на улице идет дождь, а не сияет солнце, или из-за того, что она здорово отыграла в бою, а ее забыли похвалить… Хотя она, вообще-то, не умела по-настоящему плакать. Все то была умелая игра, которую она начинала, едва ей становилось от тебя что-нибудь нужно.
Я слушала, не понимая, чем обязана такой откровенности.
- Ты хотела, чтобы я тебе рассказал, что произошло, - продолжил Тема, - Я расскажу, но мы с тобой после этого общаться не будем.
Я подумала, что слова его прозвучали, как приговор, и что он все решил за меня заранее, не оставляя права выбора.
- Но ты еще можешь отказаться, - добавил он, пристально глядя на меня, - Выбирай.
Признаться честно, в этот момент по коже моей пробежали мурашки.
Я подумала, что, если я соглашусь, то, может, мы некоторое время и не будем общаться, но это все равно станет неизбежно – все-таки мы играем в одной команде, поэтому, почти без колебаний я сказала, что принимаю его условия.
Тогда я еще не знала, как ошибалась в своих предположениях.
А Артем, тем временем, начал свой рассказ.
- Мы познакомились еще на Спарте. Она тогда приехала в качестве зрителя. Приехала в кроссовках… В лес! Тогда я подумал, что мозга, пожалуй, можно и добавить… Но потом мы разговорились, и я отчасти поменял свое мнение.
Мы с товарищами одели ее как надо и повели в лес, чтобы она смогла нормально посмотреть на игру, а не сидеть в мертвяке.
В тот день я решил, что мы с ней переспим. Да, вот так, - без жалости и сожаления добавил он, словно говорил о чем-то совершенно обычном, или о чем-то, не представляющем никакой ценности. Так говорят о старой вещи в доме, от которой уже пора избавиться, да вот только не знаешь, куда ее деть.
- Я добавился к ней в друзья в социальной сети, она меня приняла и почти сразу написала. Я был таким, каким она хотела меня видеть. Я чувствовал себя королем, властителем всего мира, пока забавлялся с ней и писал мелкие и не очень пошлости.
    А потом мы встретились. Прогулялись, и я проводил ее на остановку, где лишь слегка поцеловал в щеку, наслаждаясь тем, как бушует ее неудовлетворенное желание, угождая своему самолюбию тем, что причиной этого желания был я. Потом мы увиделись снова. Я знал, что тогда она меня пожелает поцеловать по-настоящему. И я позволил ей это. В третий раз мы отправились в парк, где и произошло кое-что, что разделило наши отношения на «До» и «После». Я долго откладывал эту встречу, всячески проверяя, не проболтается ли она кому-нибудь… Хотя в глубине души я знал, что она этого не сделает.
    Через некоторое время мы увиделись снова, но это была совсем короткая встреча, после нее мы лишь переписывались через Интернет, где я честно сообщил ей о том, что меня не особо уcтроило то, что произошло. Грубее выражаясь, я подразумевал, что она ничего не умеет. Она сделала вид, что поверила в мою правоту и в то, что сама делала что-то не так. Но я знал, что на самом деле она была убеждена, что во всем виноват исключительно я сам.
    А мне уже все надоело. Она, видимо, пожелала во что бы то ни стало добиться меня всего. И неустанно следовала этой цели. Говорила о том, что ей дорого общение со мной, и она не хотела бы его прекращать. В конце-концов, меня это взбесило, поэтому я грубо сказал ей, что больше не хочу ее, и что все кончено. (Сейчас я задумываюсь о том, что, может, я и с самого начала не хотел ее, и, находясь с ней рядом, не чувствовал ничего, кроме  холодного расчета и усталости).
    Она приняла то, что я сказал, хотя я понимал, что за холодными и спокойными строчками, которые она мне писала, стоял гнев, разрушительный и беспощадный. Так оно и оказалось. Я знал, что она еще не умеет сдерживать себя как следует, поэтому следующие несколько сообщений, что она мне отправила, были куда как более эмоциональными.
Меня это уже не волновало. Я велел ей отстать от меня. Удалил ее из друзей. – Артем рассказывал не глядя на меня. Вспоминая эту историю, он устремлял взгляд то в сторону дороги, то в направлении леса, то наблюдая за движением облаков, а то и вовсе на несколько мгновений закрывал глаза. В такие моменты он казался мне магом, рассказывающем о тайнах прошлого…
- А потом она появилась на собрании у Дьяблова! Разряженная в пух и прах, под руку с Хайнсом… - На его лице появилась презрительная усмешка, которая, по всей видимости, должна была скрыть промелькнувшую тень боли. - Я знал, что она будет делать вид, словно меня и вовсе тут нет. В нашу первую встречу, когда мы прогуливались по вечернему городу, она сказала мне, что если она обижается, то это видно, потому что она не будет тебя замечать. Тогда я ответил ей, что могу предпринять такие действия, которых она не может от меня ожидать, и ей придется обратить на меня внимание. Но, видимо, она научилась просчитывать все лучше, чем я предполагал, и я невольно почувствовал себя юнцом, желающим привлечь внимание самой красивой девочки в классе. У меня ничего не получалось, а Лиса вливалась в компанию, шутила и веселилась вместе со всеми. Это задевало мое самолюбие, и я решил любыми способами снова завладеть ее душой.
    Однако, этого не потребовалось. Ближайшие полгода она на собраниях не появлялась.
Зато весной пришла уже в качестве нового члена команды. Конечно же, над ней стали шутить. Тут я понял, что это мой шанс отыграться за попранное самолюбие. Но, кажется, я не рассчитал сил. Мои сатирические замечания встречали еще более суровый отпор с ее стороны. Членов клуба наши перебранки смешили, но и настораживали. Никто, кажется, не мог понять, серьезно ли все то, что мы друг другу говорим, или же, это просто такой своеобразный юмор, которым мы пользуемся.
    Мои шутки становились все жестче. Некоторые из них я говорил ей исключительно тогда, когда мы, по воле случая, оставались ненадолго одни в комнате, или сталкивались в коридоре, но она либо отвечала так же жестоко и спокойно, либо оставляла это без комментариев, снова делая вид, что меня не замечает.
    Но потом кое-что изменилось.
    На одной из тренировок она осталась у машины Дьяблова, разбирая вещи, пока мы ушли в лес. Но я тайком отделился от всех и вернулся на просеку. Она меня не заметила, позволяя подкрасться достаточно близко… Я повалил ее прямо в открытый багажник минивэна, прижимая своим телом и пытаясь схватить за руки, но она вывернулась, словно змея, и залепила мне пощечину, отходя сразу на несколько шагов. Я разрывался между желанием прикончить ее тут же, и впиться поцелуем в ее губы.
    Она же, смерив меня уничтожающе-презрительным взглядом, отвернулась и села на бревно, приблизительно туда же, где сидишь ты. – Неожиданно он посмотрел на меня, и вдруг  в душу мою ворвался необъяснимый ураган… Все это происходило прямо здесь… « приблизительно туда же, где сидишь ты…» Я невольно вздрогнула и увидела отражение своего урагана в его глазах… Он смотрел внимательно, не отрываясь. Это длилось всего пару секунд, но мне показалось вечностью. Знаю, что запомню эти мгновения навсегда. А потом он резко оторвался и устремил взгляд в сторону дальнего конца просеки.
- Я знал, что больше она меня не ударит, поэтому встал рядом.
Она повернулась в мою сторону и, сверкнув глазами, прошипела:
- Чего надо, неблагодарный?
Я сказал, что хочу извиниться. Она рассмеялась своим обычным дьявольским хохотом, от которого мурашки бежали по спине.
- Поздновато же ты спохватился! Еще бы через год пришел, когда окончательно себя запалил перед нашими!
- Я не буду еще повторять, - сказал я, - Ты простишь меня?
- Мой доблестный воин! – она вдруг вскочила на ноги и подошла близко ко мне. Я почувствовал аромат ее духов, - Как же мне не простить тебя, раз ты задумал сделаться властителем моей души?
Мне не стало легче, как это обычно бывает у всех людей, когда им говорят, что они прощены. Мне не нужно было это прощение. Я хотел власти, обладания и покорности. И я получал свое.
    Я чувствовал, что она хочет поцеловать меня, и сделал это без зазрения совести. Я не соскучился по ее губам, я соскучился по тому чувству, что возвещало, что это все теперь мое. Я даже почти не заметил, что они были горячими, словно пламя.
К тому времени, наши камрады уже возвращались из леса, и я, совершив ловкий обходной маневр, затерялся где-то среди них уже на подходе к просеке. – Артем вдруг остановился, достал из кармана разгрузки платок и стал протирать свои очки. Затаив дыхание, я ждала продолжения. Зная Волка, я боялась, что каждый новый перерыв в этой истории может стать ее окончанием, поскольку за пару секунд он передумает мне что-то рассказывать.
- С этого момента почти ничего не изменилось. Разве что пара незначительных вещей. Например, мы стали общаться более дружественно, почти перестав сыпать друг в друга идиотскими подколами, а еще я иногда писал ей сообщения в социальной сети, на которые она отвечала с неохотой и довольно-таки односложно. Меня это вполне устраивало, хотя иногда казалось, что столь короткие сообщения снова вредят возвеличиванию моего самолюбия.
    Тогда, решив, что это абсолютно ничего не изменит, я предложил ей встретиться. Она проигнорировала мое сообщение, и мне было глубоко наплевать. Может, она просто устала, или не заметила его… В таком случае телефон – вещь более надежная. Я ей позвонил. Она, однако, сбросила мой звонок. Я, предположив, что она занята на учебе, решил подождать, пока она сама мне перезвонит. Это было около трех часов дня. В шесть я был в бешенстве и поругался с одним из коллег.
В семь часов зазвонил телефон. Подавив в себе желание броситься к нему, чтобы ответить, я лениво поднялся из-за стола и взял трубку.
- Ну привет, мой воин! – ее голос был бодрым и веселым, - Ты мне звонил сегодня. Ты что-то хотел?
- Привет. Да, я хотел встретиться…
- Хм… да… Я что-то такое читала в сообщениях…
Я почувствовал, что кровь закипает в жилах… А она продолжала:
- Да, кажется, было что-то такое… Но, ты знаешь, дорогой, боюсь, ничего не получится… Даже не знаю, что и сказать…
- На выходных когда тебе удобно? – Я почувствовал слабину в ее голосе, и это дало мне надежду, что ко мне вновь вернется то непередаваемое чувство обладания.
- На выходных… Она сделала вид, что задумалась…- Пожалуй, в воскресенье утром. Я на тренировку никак не успеваю, но к обеду освобожусь…
    Я понял, чего она добивается. Как ты знаешь, мы до сих пор каждое воскресенье утром собираемся на тренировку… Так было и тогда. Она хотела, чтобы я пожертвовал чем-то, что имеет для меня большое значение. Но мне было плевать. Я согласился.
Мы увиделись на площади Пушкина и пошли в «Кофе Бин». Там я предложил ей заказать что-нибудь, на что она мне ответила:
- Мой корыстный рыцарь, никак ты хочешь побаловать свою Лису? Что же ты потребуешь у меня взамен?
Ее наглость меня не задела, а кулак сжался совершенно произвольно.
Я объяснил, что она свободна ото всякого вида долга передо мной, и потому может заказать все, что ей захочется.
Она посмотрела недоверчиво, подозрительно, а потом подозвала официанта и попросила порцию тирамису. Я заказал чизкейк и чайник зеленого чая.
    Мы просидели так около часа и говорили о вещах вполне незначительных: о следующем собрании у Дьяблова, о бурях и ураганах, клубе Ротари, в который она так и не перестала ходить, и о наших отношениях. Вскоре время вышло, я заплатил по счету, и мы вышли на улицу.
Я спросил, в какую сторону она идет.
Лиса расхохоталась и ответила:
- Куда бы я не шла,  мой милый рыцарь, нам с тобой в разные стороны! Спасибо за угощение! – Она послала мне воздушный поцелуй и зашагала прочь.
Минуты через три я понял, что все еще стою у входа в кофейню, занятый какими-то совершенно лишними мыслями о том, что она сегодня выглядела лучше, чем когда бы то ни было.
Я пришел домой, и жена сказала, что я стал несобранным. Какое ей дело!? Пусть занимается близнецами!


3.
    После этого дня мы с ней не виделись еще около двух недель – она уехала на море со своим Хайнсом, а я был вынужден задыхаться в своем офисе, иногда думая о том, что мог бы оказаться на его месте.
    А потом она приехала. Загорелая и отдохнувшая, может, она была еще красивее, чем прежде, но меня это не волновало.
    Мы снова встретились на улице, потом еще раз, и еще… Начальник сказал, что моя трудоспособность повысилась, хотя я считал, что к концу каждого рабочего дня и так представляю из себя загнанную лошадь, которую остается только пристрелить.
    А вот жена начала меня подозревать в чем-то. Сначала она терпела и лишь иногда несмело высказывала какие-то подозрения. Я бесился  и при первой же возможности сбегал к  Лисе. А она подтрунивала надо мной за то, что я обманываю свою семью, хохотала и называла горе-любовником. В такие моменты я не знал, что мне делать: убить ее, или упасть к ее ногам.
    Вскоре жена начала устраивать откровенные скандалы. Я переживал, потому что мои дети видели все это. А потом, после очередной перебранки, я решил, что ухожу и забираю их с собой. Жена сыпала проклятиями, но я был непреклонен. Через пару дней я подал заявление на развод, забрал детей, разрешив уже бывшей жене приезжать к нам, когда она захочет, и мы разъехались.
    Я думал, что с этого самого времени мы сможем больше видеться с Лисой,  но она, по всей видимости, считала иначе, потому что сочла мой развод решением крайне необдуманным и глупым, и часто говорила мне о том, что я еще успею об этом пожалеть. Я, как и прежде, почти не придавал ее словам значения.
    Потом она на целую неделю пропала, и я слышал, что она уехала на какое-то мероприятие в Москву по делам своего клуба. Досада от того, что она даже не соизволила сообщить мне о своей поездке была незначительной.
    А еще она до сих пор встречалась со своим Хайнсом, и, казалось, даже не собиралась его оставлять… - Артем сжал платок в руке.
- Одним субботним утром она позвонила мне и сказала, что нужно срочно встретиться. Я понял, что дело срочное,  и подозревал, что решается оно не в мою пользу.
Я отправил детей к их бабушке – своей маме, а сам пригласи ее домой. Она пришла ровно в одиннадцать, как и договаривались, и с самого порога набросилась на меня, жадно целуя и избавляя от одежды. Это был самый потрясающий секс в моей жизни. Мы пробыли в моей постели часов до четырех, потом я  предложил обед, от которого она отказалась, потребовав лишь чая с шоколадом. Уже не кухне, поглядывая на меня поверх чашки, она заявила, что это последний раз, когда мы видимся.
Я воспринял это холодно, ничего не ответил  и скоро проводил ее до дверей. Но потом не выдержал и сказал, что люблю ее.
- Любишь? – Она искренне удивилась, - Что ты, дорогой! Как может любить человек с такой душой, как у тебя!? – она засмеялась, чмокнула меня в щеку и ушла. Я так и остался стоять в коридоре, проклиная все на свете, проклиная себя за то, что проиграл этой женщине.
    Честно говоря, я даже не могу понять, когда именно полюбил ее… Тогда, когда она на тренировке выпускала в меня приличную очередь, или тогда, когда смеялась над моими тупыми шутками… Или тогда, когда мы расставались вечерами, и она уходила, ни разу не оглянувшись… А, может, никакой любви никогда и не было…
    Моя чашка выпала из рук, и остывший чай, к которому я так и не притронулась, выплеснулся на мои новые ботинки. Артем помог поднять ее и успокоил, что с обувью ничего не случится. Я поверила. Очистила кружку от налипшей земли и уже хотела спросить о том, что произошло дальше.
- А через некоторое время я узнал, что она вышла за Хайнса замуж, и что они уехали за границу.- Сказал Артем, поднимаясь с места. - С тех пор я действительно ее больше не видел.
    Сейчас, спустя столько времени, иногда мне кажется, что, стоя в коридоре, я могу почувствовать аромат ее парфюма… - Он посмотрел в сторону переправы, - Наши уже идут.
Я попыталась хоть кого-то увидеть, но безуспешно. Лишь через несколько секунд послышались отдаленные громкие голоса, а потом на другом конце переправы показались люди. Удивленная больше, чем прежде, я обернулась, чтобы спросить Артема, как же он  узнал, но Волка уже не было рядом: воспользовавшись тем, что я отвлеклась, он отошел к Дьябловской машине и что-то искал в своем рюкзаке…




4.

    С того момента, как Волк открыл мне тайну всей этой истории, прошло две недели. Мы действительно перестали общаться, как и договорились, но я искренне надеялась, что вскоре это пройдет, и мы снова будем хорошими приятелями.
    Но, еще через неделю мне поступило очень выгодное предложение о работе за границей. Недолго думая, я собрала вещи и уехала. Меня ждал годовой контракт на чрезвычайно выгодных условиях.
    Знаете, здесь, в Италии, зима очень мягкая и теплая, и я иногда скучаю по настоящим суровым русским морозам. Но у меня все хорошо. Новая работа оказалась превосходной, я получаю от нее истинное удовольствие.
    Я стараюсь изо всех сил поддерживать связь с командой, и присутствую на собраниях в Скайпе.
    Вчера мне писал Костя и сказал, что Волк на днях получил посылку с булавкой в виде лисы и с письмом, в котором говорится о том, что это маленькое украшение должно принести ему наконец то счастье, которое он так долго ищет. Артем последовал этому совету надеть ее с огромной неохотой и на следующий же день встретил девушку по имени Юлия, которая сумела вернуть его к жизни.
    Про Лису же я слышала, что она все еще играет и пересекается со многими из наших на Бергете, куда Волк, разумеется, не ездит.


9.10.12.