Завод на Автозаводской

В "производственной зоне" станции кипела работа. Вжикали напильники, стучали молотки по зубилам, шипела сварка... Деловитые рабочие с серьезными лицами суетились возле токарных, фрезерных и сверлильных станков. Как все знакомо!
Окинув взглядом этот праздник трудовых будней, я направился прямиком в курилку - П-образный закуток между металлическими инструментальными шкафами. Курилка была оборудована по всем правилам: две классических урны для мусора, две крепкие деревянные лавки, а между ними широкий покрытый жестью стол. При входе в курилку, к стенке шкафа был прикреплен потертый огнетушитель. Над огнетушителем красовался плакат, призывающий неукоснительно соблюдать требования правил пожарной безопасности. За столом, среди консервных банок с терриконами дымящихся окурков, шла жаркая битва. Четверо рабочих в кепках и спецовках эмоционально, с полной отдачей сил "забивали козла". Каждый ход сопровождался громоподобным ударом доминошной фишки о стол и забористыми комментариями.
Глядя на эту сцену, я чуть не прослезился от умиления. Вспомнилась моя первая практика на заводе и родные производственные мастерские нашей Службы.
- Здорово, мужики! - громко поздоровался я, подойдя к столу.
Не отрываясь от игры, мужики вразнобой пробубнили нечто приветственное.
- Мне бы надо изготовить кое-что на заказ, - продолжил я, не удивляясь столь равнодушному приему.
- Оружие? - лениво поинтересовался ближайший ко мне представитель трудового пролетариата.
- Нет. Просто кое-какой нестандартный инструмент, - заверил я.
- А... Ну, все равно. Подавай заявку в контору. Там рассмотрят... Только особо не надейся. Сейчас сразу четыре важных заказа от Ганзы в работе. Они продовольствием платят, да еще за срочность накидывают. В три смены пашем не разгибаясь! А там еще от "краснюков" несколько больших заказов на подходе...
- А если... - подмигнув рабочему, я многозначительно оборвал фразу.
- Если Михалыч узнает, что мы налево работаем, то...  - Далее последовало несколько сочных фраз, поясняющих, что именно гнусный извращенец Михалыч сделает с рабочими в этом случае.
- А где можно найти этого вашего Михалыча?
- Там. Он у себя в кабинете должен быть, - рабочий махнул рукой куда-то себе за спину.
Проследовав в указанном направлении, я оказался в предэскалаторном зале бывшего южного вестибюля станции. Эскалатор был полностью разобран. Узкие бетонные ступени между лентами фундаментов эскалаторных ферм обрывались примерно на середине наклонного хода. Дальше был завал. В полумраке виднелась, кое-как скрепленная цементным раствором, мешанина из обломков железобетонных конструкций, кирпича и осколков чугунных тюбингов обделки эскалаторного тоннеля. На том месте, где когда-то располагалась кабинка дежурного по эскалатору, красовалась арматурная тренога с указателем "КАБИНЕТ МАСТЕРА". Стрелка указывала на проем распахнутого люка возле стены.
Спустившись вниз, я оказался в бывшем помещении натяжной камеры эскалаторных машин. Все металлоконструкции были убраны, а само помещение отсечено кирпичной стенкой от эскалаторного тоннеля. Мастер Михалыч выглядел, как... ну, как классический мастер. Открытое пролетарское лицо. Чуть оттопыренные уши слегка прикрыты взъерошенными волосами с благородной сединой. За правым ухом огрызок карандаша, а в зубах смятая "беломорина". Из-под густых бровей лукаво щурились серые глаза. Добрые, как у Вовки Ульянова на известной фотографии. Синеватый с красными прожилками нос, свидетельствующий о славной трудовой биографии, делал мастера похожим на добродушного Деда Мороза. Поверх чистой спецовки на Михалыче была надета меховая безрукавка. Да. В комнате было довольно прохладно.
Обстановка суровая и, я бы даже сказал, спартанская. Вдоль всех стен стеллажи и ящики с инструментом и какими-то железками. На рабочем столе ничего лишнего. Обрезок 76-мм артиллерийской гильзы с десятком карандашей, запыленный графин, покрытый изнутри вечным зеленым налетом и кристально чистый граненый стакан, подобно бриллианту сверкающий в свете керосиновой лампы. Среди вышеперечисленных предметов, на столе был расстелен кусок серой тряпицы, подозрительно напоминающей несвежую портянку. На тряпке покоился полуразобранный старый револьвер похоронного калибра. В смысле, если кому-нибудь из него прилетит, то добавки обычно не требуется. Редкая вещь, однако!
- Смит-Вессон, сорок четыре? - спросил я, кивая на машинку.
- Он самый, - кивнул Михалыч. - Разбираешься?
- Есть немножко.
- Ну, давай знакомиться! - сказал мастер, доставая из тумбы стола второй стакан и бутыль с мутной жидкостью.
Мы познакомились. Потом закусили солеными грибами. Затем я изложил Михалычу причину своего визита. После уточнения некоторых чисто технических аспектов мы пришли к полному взаимопониманию. На прощание мастер крепко пожал мне руку и твердо заверил, что мой заказ будет готов завтра вечером.
Все-таки целая фляжка хорошего пятизвездочного армянского "довоенного" коньяка, которую я ему презентовал - оказалась весьма убедительным аргументом. У торговцев за нее можно получить несколько канистр самого лучшего самогона. Как приятно осознавать, что хоть что-то в этом неуютном мире остается неизменным!