В мокко

Предприятие дочернее открыло свои двери.
Музыку впустило в распахнутые окна.
Пирогов настряпали коллеги и по цеху
Запах тот развеялся. Запах, близкий сердцу.

Ноты залетали запахом фиалок,
Каждый вдруг почувствовал себя в златой короне.
Закаты - в низком старте, нагнувшись пригибались
Под дождем весенним. Под ним попали в плен мы.

Остался только зонтик и пагубная радуга,
Которая вещала нам о конца начале.
Пожалуй, в те моменты, хоть обувь, словно губка,
Я хотел, чтоб ни кончался дождь вообще ни на минуту.

А люди, люди, люди летали, словно пули.
Иногда впускали равных в несмазанные двери,
Иногда боролись сами с поломанными стимулами,
А порой вообще никак не ожидали чуда.

Красное и черное слоями на одежде.
Совсем немножко маски на лице красивом.
И хоть моя рука держала твою талию,
Зонтик стал таким широким, что думал, потерялись мы.

По окнам моросило то слабо, а то сильно.
Коллеги выпускали в воздух крик "ура!" зачем-то.
Я выпекал себе торт сам, не зная как что печь
И слава Богу, был далек от разных нужных теорем.

Руки дрожащие - не то, что нужно мужчине.
Примерно как и стук сердца, рвущего пальто наружу.
Одни и те же грабли разложены стабильно.
Опускается картина, когда ложусь я спать вновь.

Дождь омыл ресницы до последнего вздоха
И как будто я заплакал, но я не плачу. Дождем намокло.
Красное и черное вязаными слоями на одежде,
Так же распластались, как шоколад и кофе в мокко.