внутреннее

до дому почти четыре песни, сколько-то там остановок и почти что целая вечность.
автобус, так душен. пассажиры пьяны. никому ты не нужен и никто тебе не перечит.
ступеньки, лестница, хотелось бы закурить, да вот беда: не курю и нет сигарет.
Арефьева из наушников, ноги болят, эмблема Nirvanы на кошельке и в сумке чужой презент.

вот такая, мать вашу, весна. но тепло хотя бы. и ты, ну вроде бы как, не один.
почти что растаял лед, но не тает самая большая из личных твоих, девочка, льдин.
ноешь в подушку и в твиттер о том, что тебя, дескать, никто не поймет и никогда не спасет.
и что не поможет тебе ни перекись, ни зеленка. и не прижжет твою рану йод.

сбиваешься с обращения к себе: с первого лица, на третье и наоборот.
ты обездвижена, обезличена, вырвана отсюда, вытошненная весной, слепая, как крот.
хотелось б напиться, но алкоголь не лезет. только может вогнать в хандру и тоску.
и горечь во рту такая, понимаете, как будто бы ты с дуру наелся песку.

эй, вина!
хватить мучить.
дай револьвер,
я приставлю его к виску.