Пусть не засохнут краски!

 Ты краски дал, что стали мне судьбою.
Они не сохнут, а зовут к мольберту.
Но не обрел я счастья и покоя,
А только страсть! Как Ты жесток, поверь Ты!

Ты краски дал, что стали мне судьбою,
Боже!
Но как беспомощны порою мои кисти…
Успеть бы прописать волненье дрожи
На утренней заре, тревогу листьев,
И  задержать биение прибоя…
Ты краски дал, что стали мне судьбою.

Как я бессилен перед замыслом порою –
Как написать все то, что рвет мне душу?
Я, как и Ты, хотел придумать сушу,
Воздвигнуть, а потом разрушить Трою…
Как передать мне этот свет небесный,
Что Ты нам даришь, милостивый Боже?
Темно в глазах -  наверно, невозможно
Все передать – подрамник слишком тесный…

Ты краски дал, что стали мне судьбою.

Когда взлетаем мы над городом с любимой,
Я вижу небо  - как оно бескрайне!
Расправив крылья, братья-Серафимы
К нам подлетают, открывая тайну
Вселенной, творчества, святого откровенья,
И я молюсь: пусть не засохнут краски!
Мне предначертано дать новое рожденье
Всему живому, даже этой ряске,
Что так болезненно вздыхает на болоте,
Втянув в себя забытый кем-то плотик…

Ультрамарином пропишу я голубое
Бездонье неба, в осень брошу стронций…
Мне  суждено ослепнуть, если солнце
Перенесу на холст, но все же, все же
Я вечно буду благодарным, Боже,
За счастье творчества – за сладость этой боли!

Ты краски дал, что стали мне судьбою!