Девятая миссия архимандрита

Энциклопедия Брокгауза и Эфрона в статье о Никите Яковлевиче Бичурине отделывается несколькими короткими фразами: священнослужитель, посвятивший жизнь миссионерству, точнее, распространению православия в Китае. За вольнодумство попал в немилость к Синоду и скончался в забытом монастыре.
Все это – лишь малая толика правды, поскольку имя архимандрита Иакинфа (в миру – Никиты Бичурина) по праву можно поставить отдельной строкой в истории востоковедения в России, как основоположника научного китаеведения. Его перу принадлежат свыше 100 серьезных исследований, статей, переводов исторических, географических произведений. Изучению азиатских стран, таких как, Китай, Тибет, Маньчжурия, Монголия, Восточный Туркестан и Средней Азии он посвятил более сорока лет, то есть половину всей своей жизни. Итак, что же это был за человек?

В августе 1777 года в чувашском селе Акулево Казанской губернии, в семье дьячка Якова родился сын, получивший при крещении имя Никита.
 Вот что писал современник Н. Бичурина, историк Н. С. Щукин:
«Отец его, дьячок Иаков, не имея даже фамилии, всю жизнь провел в этом звании и крестьянских трудах. Сын его Никита поступил, в восьмом году возраста, в училище нотного пения города Свияжска. В 1785 году перешел в Казанскую семинарию, где и дано ему прозвище Бичурина, по селу, в котором родился».
Необходимо отметить, что в те годы для активного внедрения православия среди нерусского крестьянства преосвященные архиепископы Вениамин, Антоний и особенно Амвросий старались подготовить грамотных проповедников за счет пополнения духовной семинарии учениками из семей служителей церкви. Родителям Никиты Бичурина, как и другим священнослужителям, не приходилось даже и думать об увольнении сыновей из духовного ведомства для получения светского образования, – Синод не дозволял этого.
И «Казанского наместничества Свияжской округи села Пичурина священника Якова Данилова сыну Никите» путь был один – в духовное учебное заведение. Казанская духовная семинария, в которой Никита Бичурин пробыл около 14 лет, готовила священнослужителей для многих регионов – от Волги до «азиатского» Востока.
За время учебы в Казанской Духовной Семинарии, он изучил латынь, греческий и французский языки, закончил ее с отличием и был принят в Казанскую духовную академию.
В академии с 1799 года он и остался преподавателем грамматики и риторики, одновременно приняв монашеский сан и исполняя должность настоятеля Казанского Иоанновского монастыря, и был представлен казанскому архиепископу Амвросию, который затем благотворил ему всю жизнь. В 1802 году был переведен на должность архимандрита Вознесенского монастыря в Иркутске.
В это время из Петербурга в Китай, находящийся под правительством династии Цин, отправилась российская дипломатическая миссия, во главе с графом Ю.А.Головкиным, целью которой являлось известить маньчжурского императора о восшествии на престол Александра I. Вместе с ней в Пекин следовала очередная, 9-ая Духовная Миссия, во главе с архимандритом Аполлосом.
Необходимо отметить, что на тот момент, миссия была единственно достоверным источником информации о ситуации в азиатском регионе. В сентябре 1805 г. миссия прибыла в Иркутск. Там, познакомившись с отцом Иакинфом,  граф Головкин пришел к выводу, что эрудированный и представительный иркутский архимандрит  более подходит на пост главы миссии, нежели недалекий и малограмотный Аполлос. В июле 1807 года 9-ая Духовная Миссия отправилась из Иркутска, для выполнения поставленных перед нею, царским двором задач, и в сентябре пересекла границы «Поднебесной Империи».
 Архимандрит Иакинф и представить себе не мог, что не увидит Россию долгих пятнадцать лет.
Основная цель русской православной миссии в Китае заключалась в распространении православия. Однако архимандрит Иакинф оказался «малоусердным» наставником миссионеров и до конца своей жизни подвергался гонениям. Но именно ему было суждено стать первым русским ученым, приступившим к тщательному изучению истории народов Центральной и Средней Азии на основе письменных источников на восточных языках.
Сведения по истории и этнографии народов Зарубежной Азии, накопленные за первое столетие существования Российской духовной миссии в Пекине, были весьма скудными. Бичурин по пути в Пекин вел подробный дневник, стремясь описать «проезжаемую страну с селениями и городами, состояние в оной годовых времен… и даже присовокупить к сему статистическое описание Монголии». Проезжая через Монголию, он изучал монгольский язык и с увлечением собирал историко-этнотрафические сведения о монгольских племенах.
С первого же дня приезда отец Иакинф трудится «денно и нощно». В своем послании от февраля 1810 года, адресованном обер-прокурору Синода А.Н.Салтыкову он сообщал:
«Время позволяет мне учиться сверх китайского и манджурского еще понескольку мунгальскому (монгольскому), тибетскому и корейскому».
В продолжение четырех лет пребывания в Китае Н. Я. Бичурин составил китайско-русский словарь, послуживший первоосновой для составления многотомных китайско-русских словарей. Наряду с изучением книжного и разговорного китайского языка отец Иакинф занялся письменными источниками по истории, географии, этнографии, медицине астрономии, философии, сельскому хозяйству, торговле, судоходству.
 На седьмом году жизни в Пекине он перевел литературно-исторический свод учений Конфуция, затем приступил к переводам-извлечениям в трех томах из огромного китайского географического сочинения «Дайцин и Тунчжи» и обширного перевода в 16 томах «Тунцзянъ ганму» – сводной истории Китайского государства с древнейших времен до Цинской династии (1644 г.).
Видный советский востоковед Л. Н. Гумилев писал, что переводы Бичурина, составляющие 20 рукописных томов, служили для него «колодцем, из которого он черпал сведения для своих работ».
Однако нравы эпохи не терпели такого вольнодумства. И пока Иакинф в Пекине без устали занимался наукой, царские министры в Петербурге искали ему замену. 1 декабря 1820 года в Пекин прибыла Десятая духовная миссия с архимандритом Петром Каменским.
А отец Иакинаф «за разорение миссии» был лишен сана архимандрита, но оставлен в монашеском звании. Синод приговорил его к ссылке на вечное поселение в Соловецком монастыре, «с тем, чтобы, не отлучая его оттуда никуда, при строжайшем за его поведением надзоре употреблено было старание о приведении его к истинному в преступлениях его раскаянию».
Царь Александр I утвердил указ Синода, но предложил содержать опального монаха Иакинфа Бичурина не в Соловецком монастыре, а под строгим присмотром в монастыре на острове Валаам, что на Ладожском озере. Положение ссыльного в монастырском остроге приводит Бичурина в отчаяние от мысли, что «погибли все надежды сделать труды... полезными отечеству».
На затерянном среди холодного озера острове Бичурин провел четыре с лишним года, несмотря ни на что продолжая начатую в Китае работу. В 1826 году о нем вспомнили – но не в Синоде, а в Министерстве иностранных дел, где требовался хороший переводчик с китайского языка. Его возвращение стало возможным благодаря восшествию на престол императора Николая I, издавшего резолюцию:
«Причислить монаха Иакинфа Бичурина к Азиатскому департаменту»
Так разжалованный архимандрит очутился в Санкт-Петербурге, где всего лишь через два года был избран членом-корреспондентом Российской академии наук по разряду литературы и древностей Востока. Одновременно Бичурина избрали почетным библиотекарем Петербургской публичной библиотеки.
К концу 1829 года ученый подготовил первую библиографическую работу — «Реестр китайских и маньчжурских книг, находящихся в императорской Публичной библиотеке», а в 1830 году совершил экспедицию в Забайкалье, откуда привёз тибетские и монгольские книги, буддийскую храмовую утварь и многое другое.
Во время пребывания в Забайкалье ученый решил оставить монашество. По возвращении из экспедиции, 29 августа 1831 года, в день своего рождения, он подал в Синод прошение о снятии с него монашеского сана. Однако воля «августейшего» самодержца всея Руси Николая I такова: оставить Иакинфа Бичурина «на жительство по-прежнему в Александро-Невской лавре, не дозволяя оставлять монашества...» Неисповедимы пути хода мыслей самодержца…
Гонимый церковью, но не отпускаемый ею же, Никита Бичурин получил полное светское признание: в 1831 году его избрали членом Азиатского общества в Париже, а затем он из года в год становился лауреатом престижной Демидовской премии*.
*Демидовская премия для ученых учреждена в 1831 году уральским промышленником, камергером двора Его Императорского величества Павлом Николаевичем Демидовым, «желая содействовать преуспеянию наук словесности и промышленности в своем отечестве». Ежегодно на премии выделялось 20000 рублей государственными ассигнациями, а само присуждение наград меценат предоставил Российской Императорской Академии наук, как «первенствующему ученому сословию в империи». Присуждалась до 1866 года ежегодно. В 1993 году премия была возрождена в Екатеринбурге по инициативе академика Г.А. Месяца, тогдашнего председателя Уральского отделения РАН, при поддержке уральских властей, промышленников и предпринимателей.
Сочинение о. Иакинфа по истории калмыцкого народа было по достоинству оценено А.С.Пушкиным, использовавшим его при написании «Истории Пугачева». «Самым достоверным и беспристрастным известием о побеге калмыков, - писал Пушкин, - обязаны мы отцу Иакинфу, коего глубокие познания и добросовестные труды разлили яркий свет на отношения наши с Востоком».
Благодаря отцу Иакинфу, передовые люди России впервые получили широкое представление о странах и народах, истории, экономике и культуре Азии.
Последствия непрерывных умственных занятий не могли не сказаться  на здоровье. Еще в середине 1840-х гг., и в письмах к М.П. Погодину он жаловался, что «лекари очень советуют оставить сидячую жизнь». Однако он не изменял своим устоявшимся привычкам и, наперекор советам врачей и своему преклонному возрасту, не прерывал научные занятия.
В 1848 году отец Иакинаф приступил к созданию своего последнего труда «Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена». Труд этот в трёх томах с приложением карт был опубликован в 1851 году.
12 декабря 1851 г. в письме к М.П. Погодину он сообщал: «...Я не вовсе оставляю Ваш журнал, а по временам буду доставлять кое-что, в доказательство же сего и теперь прошу принять две статьи, еще не бывшие ни в одном из журналов; в первой из них описано первоначальное вступление Езуитов в Макао и в Пекин, вторая содержит верную родословную Дома Чингисханова. Если одобрите, попрошу поместить их в Вашем журнале, а мне на память прислать пять оттисков и экземпляр».
Поистине трагичными были последние месяцы жизни великого ученого. Уже совсем больной и беспомощный, находясь в монастырской лечебнице, он умирал в окружении монахов, которые, по словам современников, «не любили отца Иакинфа и также нимало о нем не заботились».
Посетив келью отца Иакинфа за несколько недель до его кончины, один из его друзей увидел, в каких неподобающих условиях находился ученый с мировым именем. Жестокосердые монахи-схимники из Александро-Невской лавры, решив ускорить кончину «безбожника», перестали не только ухаживать за больным ученым, но и лишили его пищи, ссылаясь на то, что «отец Иакинф уже покончил земные расчеты, он соборован, и его ждет пища небесная». Приходя в сознание, умирающий Иакинф шептал:
- Обижают... не кормят... забыли... не ел...
В мемуарной литературе о Н. Я. Бичурине описан случай, когда физически ослабевшего, терявшего дар речи больного однажды посетил чиновник Азиатского департамента, бывший член Пекинской духовной миссии, и заговорил с ним по-китайски: «Вдруг старец как бы выздоровел: заблистали глаза, на лице появилась улыбка, ожил язык – и, безмолвный прежде, говорил беспрерывно полчаса на любимом языке своем».
11 мая 1853г. в возрасте 76 лет о. Иакинф скончался в Александро-Невской лавре. Его похоронили на следующий день на Лаврском кладбище, где и по сей день стоит скромный памятник, на котором написано: «Иакинф Бичурин», а чуть ниже вертикальной строкой китайскими иероглифами: «Постоянно прилежно трудился над увековечившими славу историческими трудами». Далее: «Род. 1777 – ум. 1853 мая 11д. » (4).
 В некрологе, помещенном в газете «Северная пчела», об Иакинфе Бичурине напишут: «Его отпевали в кладбищенской церкви Невского монастыря; пекинский архимандрит Гурий совершал литургию. Из многочисленных его знакомых на похоронах присутствовали только четыре человека». Канцелярия Александре-Невской лавры не сочла нужным известить о смерти Бичурина близких и знакомых.
Память о выдающемся ученом, чтут на его родине. В Чувашии учреждена Государственная премия имени Н. Бичурина, присуждаемая ежегодно за лучшие научные исследования. В селе Бичурино установлена мемориальная доска, в местной школе есть музей. Именем Бичурина названа улица в Чебоксарах.
Книги Иакинфа Бичурина не потеряли своего значения и переиздаются по настоящее время.
Приложение (из трудов Никиты Бичурина о системе просвещения в Китае):
«Круг просвещения в Китае ограничен тесными пределами. Он объемлет только четыре рода Ученых  Заведений, более или менее сложные. Это суть: Училища — часть наиболее сложная, Институты Педагогический и Астрономический и Приказ Ученых, соответствующая Академиям Наук в Европе.
В Училищах занимают Воспитанников одною Словесностию, которая смешанно объемлет Историю, Поэзию, Религию, Правоведение и Политическую Экономию. Знание Музыки и обрядов составляет существенную часть в образовании юношества; Географии своего отечества, Математике, Химии, Медицине, Ботанике, Архитектуре и Гидравлике обучаются произвольно и без отдельного преподавания упомянутых Наук. Все, что не нужно на службе отечеству, Китайцы считают бесполезным; и по сему предубеждению никакого не обращают внимания на то, что доныне сделано в Европе по части Наук…
В училищах нет никаких учебных книг, приведенных в систему; a в основание принято Четырекнижие и так называемые пять классических книг, которые по их древности признаны основными, и имеют пред всеми прочими такую же важность, как y Христиан Библейские Книги. Сии пять книг суть: Книга перемен, Древняя История, Древние Стихотворения, Весна и Осень, и Записки об обрядах.
Четырекнижие состоит из четырех разных небольших сочинений, известных под названиями: Лунь-юй, Мын-цзы, Великая Наука и Обыкновенная Средина. Лунь-юй содержит в себе мнения мудреца Кхун-цзы, записанные и собранные пятью его учениками. Мын-цзы есть нравственное сочинение одного древнего мудреца, известное под его же именем. Великая Наука и Обыкновенная Средина суть два нравственные сочинения. Первое из них написано Ученым Цзэн-цзы, учеником мудреца Кхун-цзы, a второе написано внуком последнего. Четырекнижие почитается вместилищем Богословия и Философии…
Много говорили, много писали о Китае. Одни уверяют, что сие Государство есть одно из просвещеннейших в Азии; другие положительно утверждают, что Китайцы находятся в большом невежестве (Это очень нередко доводится мне слышать от ученых людей). По моему мнению, и те и другие основываются на шатких началах. Чтобы безошибочно изложить свое мнение по сему предмету, надобно с большим вниманием обозреть состояние наук и приспособление оных к политическому быту народа, потом делать заключение о степени его образования…
Педагогический Институт занимается приготовлением учителей для Училищ. В Астрономическом Институте исключительно упражняются в Математических Науках. Приказу Ученых предоставлено сочинение книг, в которых ясность в изложении, верность в описании и сообразность с духом Законодательства требуют общего усилия Ученых. В последнем, по моему мнению, Китайцы имеют преимущество пред образованнейшими в Европе народами…
Училища разделяются на три разряда. В первом разряде поставлены училища Общественные или Народные, во втором уездные, в третьем Губернские. Народные училища учреждены во всех городах и состоят под ведением Местных Начальств, которым предоставлена власть принимать в оные детей и увольнять их, как скоро они не пожелают продолжать учение; определить к ним учителей из людей свободных, известных своею нравственностию и образованием. Ежегодно представляют Попечителю Училищ списки, как учащих, так и учащихся…
В сих Училищах дети получают первоначальное образование, и как скоро получат на испытании степень Студента, то переводятся в Уездные Училища. Но при сем должно сказать, что большая часть детей из достаточных домов учится y домашних Учителей, и в Народные Училища более поступают бедные и сироты: потому что здесь пользуются учением без платы…
Достигшие «достаточного образования в Народных Училищах, или y домашних Учителей, являются в свой Областной город на испытание, на котором получившие степень Студента поступают в уездные Училища, где они, став Казенными Воспитанниками, совершенно теряют право располагать выбором состояния и должности для себя. Они считаются Кандидатами Государственной службы: почему и обязаны продолжать дальнейшее образование под руководством Казенных учителей, под непосредственным надзором Начальства по учебной части…
И ученики и Студенты к испытанию препровождаются из уездов в главный город своей Области или Округа. Во время испытания, Областному и Окружному Правителю препоручается должность Пристава, на коего возлагается соблюдение внутреннего порядка при сем случае. Пристав и учитель, имея донести Попечителю о чем-либо, должны лично говорить с них в зале Присутствия, a являться к нему частно запрещается. Попечитель не может принимать частных писем, и кроме дел по должности, ни по какому другому поводу не можешь видеться с Чиновниками, Письмоводителями, учителями и учениками. Находящиеся при нем Чиновники и служители, до единого должны быть заперты и запечатаны в экзаминальном дворе, в котором в сие время ни одному лицу, не принадлежащему к Училищам, быть не дозволяется…
По вскрытии стола во-первых распечатывают задачи шестого разряда, и с поименною перекличкою выдав оные, прежде выпускают сих Воспитанников. Потом поименно перекликают пониженных и выдают им задачи. Студентам первого и второго разряда назначают в награду шелковые материи, цветы из теневого шелка, тушь и писчие кисти; из Студентов третьего разряда первым десяти назначается писчая бумага, писчие кисти и бумажные цветы…
Испытание Студентов разделяется на годичное и предварительное. На годичном испытании обязаны быть все Студенты, исключая Воспитанников Астрономического Института, Студентов, отправленных в армию, и Студентов, за примерное благонравие получивших 12 класс. Что касается до тех Студентов, которые находятся в Штате около 50-ти лет, или имеют около 10-ти лет от роду, дозволяется наградить их платьем, и уволив от годичного испытания, не допускать на испытание в Кандидаты…
В Китае Гражданский Чиновник вместе с должностию принимает на себя обязанность Жреца: посему все почти Студенты обучаются Музыке и Пантомимике. На сей конец при каждом училище есть штат музыкантов и пантомимистов. Как скоро откроется вакантное место, то Правители Округов и Уездов, по испытании назначают лучших Студентов и представляют Попечителю Училищ на утверждение по его усмотрению…
Студент, до старости не получивший степени на Губернском испытании, увольняется от испытаний с степенью Кандидата. Таковая награда производится Студентам, имеющим от 70 до 90 лет. A если это будет престарелый Кандидат, то по окончании испытания награждается шелковыми тканями в присутствии Обрядовой Палаты, и получает титул Областного или Окружного Учителя».