Химия - предмет жизнепонимания

                Грядущей весной исполнится шестьдесят лет нашему школьному выпуску…
            
      Вы не знали Владимира Ивановича? Значит,  вы не знаете жизни - школьной, во всяком случае.
      В восьмом, девятом и десятом  химия  - как в старину Закон Божий – каждый день, да ещё, плюс  новинка – «машиноведение», в нашей школе - наука о нефти. 
      Из трех лет общения с нашим классом «химик» два года обязанности учителя совмещал  с  кураторскими. На фоне всей жизни два-три года – срок мелочный. Если бы на месте Владимира Ивановича  был  кто-нибудь другой.
     Завуч, представляя известного всему «районо» харизматика, весело пересчитал нам все регалии заслуженного парторга, ученого и педагога Владимира Ивановича Левашова. А завершился этот панегирик неожиданно: «Уж он-то вам гаечки подкрутит…». 
     Героическая была команда. С каких уроков мы сбегали? У каждого свои причины, но класс - как стакан - всегда был полон только наполовину. Кто-то плохо учился, кто-то – так себе, но все предметники высоко отзывались о наших «способностях». Те из нас, кто  повыше ростом, хорошо прыгали в высоту - прямо в классе. Сколько лампочек разбито… Боже мой! - об потолок. Тут простым гаечным ключом было не обойтись, требовался «разводной».
     Мне не терпится обрисовать человеческий образ  «химика». Вот сидит он на уроке... да, я хотел сказать, на парте, если в классе или на столе, если в кабинете химии…   Сидит суровый - чем-то раздражен. Понятно, чем – нашими «успехами». Даже покраснел от возмущения. Сидит, жует погасшую папиросу. В синем халате, почему-то всегда мятом. Он с «камчатки» управляет комсомольским собранием, а по сути  - разборкой завалов из плохого поведения и таких же отметок...
      Ведущая собрания что-то там мямлит от учительского стола – кому охота на своих однокашников  бочку катить? «Генералу» там плохо слышно, на галёрке. Он  возмущается, готов уже быстро и грубо что-то рявкнуть. Но пепел папиросы, погасшей ещё в лабораторной, не выдерживает встряски и длинным стручком  сваливается на халат. «Химик»  спохватывается и втыкает окурок в «химическую» плашку: «Что? Что Вы там шепчете, девушка? Надо спросить у этих разгильдяев, когда они перестанут считать ворон на уроках. Зачем они, вообще, приходят в школу? Штаны протирать? Чтобы родители им поскорее новые купили?..»  И всё в таком духе.  Заканчивается  это дело жутким «протоколом» и угрозой отправить виновных на расстрел, то есть на педсовет – «пусть вместе с отцом и матерью там покраснеют».  По окончании такого собрания не только «разгильдяи», но и все остальные едва переводят дух. Дневники пестрят красными «химическими» каракулями...
      Гораздо веселее и увлекательнее были его уроки. Там энергетика учителя приобретала романтическую окраску. Мастер - в своей стихии. На «кафедре» – целый химзавод: пробирки, реторты, спиртовки, трубочки…  Всё горит, пыхтит и бурлит. Вместе с Зоенькой-лаборанткой они полдня собирают этот «крекинг», чтобы на полчаса воссоздать «наглядный производственный процесс». Открыв рты, едва успеваем улавливать смыслы происходящего. Особенно радует то обстоятельство, когда урок начинается не с вызова «к доске». Тупили, конечно, не все, были и вникающие в тему люди. Один из таких, например, в конце концов, стал настоящим кандидатом именно химических наук.
       Мне, признаться,  элементарная химия так и не вошла в голову целиком.  Но одному интересному и полезному делу я, всё же, научился - приобрел навыки самостоятельного  предметного исследования. К первому  в моей жизни школьному реферату я отнесся очень серьёзно: «Перспектива производства и потребления «твёрдого» бензина». Никакие  перспективы этому новшеству, как позднее выяснилось, не светили. Но «химику» моя «серьёзность» показалось хорошим знаком. «Интересуется человек химией - не зря, значит, потрачен труд преподавательский…».          
       С годами я осознал, что мой первый реферат стал отправной точкой, от которой я начал жить, пытаясь в меру своих способностей анализировать этот "процесс жизни". Получается, Владимир Иванович, учил нас не только химии, а, может быть, и не столько - он хотел научить нас учиться, учиться жизни у самой жизни.
       Остаётся в конце этого «сочинения» поблагодарить всех своих учителей… да только опоздал я с благодарностью. Дорогие читатели  -  ученики, учителя, родители - не опоздайте, пожалуйста, и вы.

      Кубань, апрель 2013.