Василько

                В.М. Шукшину

Душа моя - помеченная птица,
Когда в тот век печальный возвратится,
Не избежит торчинова ножа.
В тот век, где, кочевую тать круша,
Не славой венчан был мой русый предок,
Хоть больше жизни возлюбил он Русь,
А завистью. И все же я молюсь:
Дай воли, Бог, пройти его же следом.
Но дай и право не познать беды
Всем, из того же племени и рода.
Не погуби великого народа
Сегодня злою силою вражды!

ПРОЛОГ
На правом берегу Днепра
Сияет Киев куполами.
Уже предзимию пора,
И Лебедь в небе бьет крылами.
Последний и прощальный круг
Над воротами Золотыми
Да над обрывами крутыми,
Где ветер колок и упруг.
Нескоро вешнее тепло -
Немало полных лун истает,
Пока падет из птичьей стаи
На землю белое перо.
Земля, да будет ли такой,
Мор не возьмет, враг не погубит?
Обрадует ли снова гулом
Спокойный бил Горы Святой?
Прощальный голос не смолкал,
И над Залозным старым шляхом
Летела Лебедь тихим махом,
Не торопясь под облака.
Князь замер, как прирос к седлу,
И все следил полет унылый,
Пока за самой дальней нивой
Не взмыла птица в высоту.
Она настигла свой косяк,
Вошла и затерялась в стае.
Князь бороду зажал в кулак:
- Одна и птица не летает,
А мы, когда вокруг черно,
В своей семье заводим распри!
Чего нам не хватает? Власти?
Иль завистью нас обдало?
И то нам нынче нипочем,
Что ворог нам в затылок дышит,
Что стонет Русь, а мы не слышим,
Друг другу головы сечем!.. -
Вела дорога в стольный град,
Где ряд курганов четко слажен,
Где на вершинах духи-стражи
Полуразрушенно стоят.
Забыв или утратив меч,
Стоят, с упавшими руками,
Богатыри - седые камни,
Не в силах землю оберечь...
В испуге конь зрачком повел
И, разом вздрогнув, шаг ускорил:
Здесь, на изъезженном просторе,
Он князя в ковылях нашел.
Великий стон стоял вокруг.
Богатыри седые слепо
Глядели молчаливо в небо,
Сжимая пальцы длинных рук.

В ЛЮБЕЧЕ
Окна терема высоки,
По палате гуляет свет.
Носит ключница в две руки
Вина, яства - гостей все нет.
Разгорелся на сенях спор.
«Ну и княжичи - не уймешь!
Три часа вели уговор,
И теперь - лучше их не трожь.
Уговор-то вели они,
Величаясь, целуя крест,
Да вот будет ли прок от них:
Враг, как был у ворот, так есть.
Говорят, Ярослав умел
Быть светилом державы всей.
Только сам, пока ее грел,
Позабыл про своих детей.
Расхватали с костра его
Разве золу, и то с ленцой.
Хороши, как заря, лицом,
А с души заглянуть - темно».
Полно, девка, ты место знай,
Не тебе рассуждать о том.
Торопись, столы накрывай,
Да следи - не облей вином!
Знаешь, он не к добру тот знак,
В день такой - не к добру вдвойне:
Кто-то будет в большой вине
Не случайно - с чужого зла...
* * *
А на сенях спор немалый,
Хоть решил великий съезд:
Разделимы гривны, слава,
Но земля одна, как крест!
- За раздоры наши, други,
Ей теперь захожий меч!
- Если вместе, если дружно,
Землю можно уберечь! -
Говорили, каясь в распрях,
Горячили клятвой кровь.
Князь Василько, выгнув бровь,
Слушал их - не зол, не ласков.
Он вступать в тот спор не мог,
Мысль душу бередила:
«Много слов, хватило б силы -
Враг-то метит на порог».
А потом уже за чашей,
Сузив взор, князей просил:
- Вы дружины дайте ваши,
Я за Русь бы отомстил!
- Пей, Василько, будет время -
Исполчим своих людей.
Так уж сразу - ногу в стремя,
Завтра, брат. Сегодня - пей!
Погляди, какая девка!
Лучше всякого вина... -
Вспыхнув, ключница зарделась
И корчагу отвела.
Лен, как кровью, окропило,
И пошло расти пятно...
- Что ты, красная, застыла?
То ли страхом дух свело,
То ли в князя вдруг влюбилась?
Он бы понял на словах. -
И улыбка зазмеилась
На Давыдовых губах.
- Будет! - князь легко поднялся.
Завтра еду я домой...
Без хозяина остался
Славный Теребовль мой.

КНЯЖНА
Гроздья калины
С утра одождило.
Светятся каплями
Крови остылой.
Раньше рвала,
А теперь - обошла.
Что-то туманится
Нынче душа...
- Долго не едет
Из Киева князь,
Вот и причина,
С чего извелась. -
Снова - на сени,
Опять - на дорогу.
- Ты посидела б,
Княгиня, немного.
Ваню побалуй,
Скучает малец.
Вот удивится,
Вернувшись, отец:
На ноги встал,
Чуть не выпал из
Зыбки,
Будет сынок твой,
Княгиня,
Не хлипким. -
Та улыбнулась:
- Да есть ведь
В кого...
Что он не едет?
Пора бы давно. -
Ночью ходила
По темной палате,
Так и не сняв
Белоснежного платья.
Думала - стукнут
В подворье копыта,
Выбежит сразу -
И дверь не закрыта.
Ну, а разбои
Да хитрая тать?
Это - не страшно,
Страшнее - не знать,
Что с ним случилось
В далеком пути.
Может быть, с чадью
Навстречу пойти?
Нет, опозорит
Его лишь она:
Исстари сильных
Ждут у окна.
* * *
Это было в светлую
Ночь Купалы.
По реке расцвеченной
Морана плавала.
Тоненькая девочка,
Со сна босая,
В пенистую речку
Венок бросала.
Где же ее суженый -
Выловить венок?
Глаза сузила:
Никого!
И вдруг близко шепотом:
«Держи, он - твой!»
Глянула:
«Вот еще,
Совсем - не мой!»
Гневно ножкой топнула:
«Ты, видно, шут?
Как посмел быть около?
Меня ж стерегут».
Но все это ладно,
Бог - лучший судья:
Она его лада,
А не попадья,
Которой отдал он
С обиды венок.
Да было ли? Было...
Давно ли? Давно!
Боится иного
Сегодня княжна:
Нет верного слова
От тайного зла.
А зло его ищет
На каждом шагу.
И славных, что нищих, -
Не берегут!

ИЗВЕТ
Та, что медом полна, -
Не ужалит пчела,
Тот, кто ходит с добром,
Не сечет топором,
А в ком подлости нет -
Не напустит извет...

Только встала заря,
Купола осветив,
В берег ткнулась ладья,
Он на землю ступил.
По тропинке крутой,
Осторожно понес
Зыбкий, ложный донос,
Злобы крепкий настой.
У дверей постоял,
Тихо скрипнула дверь:
- Князь старейший, поверь,
Все Василько налгал!
Он дружины просил,
Чтоб восславить себя.
Он, врага покосив,
Стол возьмет у тебя.
Он хвалился вчера
Ярой силой своей.
Говорил, что зачах
Род отважных кровей.
Что один только он
Ярославу под стать,
Да что Русь отстоять
Только он и силен.
А еще ходит толк,
Что твой брат Ярополк
Был Васильком убит.
Так народ говорит... -
И стучал наговор
В Святополков висок,
И сжимался простор,
И давил потолок.
Лихорадило трон
И свербило в груди,
Разум сбился с пути -
Так испуган был он.
- Что же делать, скажи? -
Молвил сумрачно князь.
- Воротить прикажи,
Есть пока твоя власть.
Он еще под рукой,
Он не выслал обоз,
Он еще не увез
Грешный замысел свой... -
Излукавясь, Давыд
Взора не уронил.
Жаром не опалил
Его праведный стыд.
И Васильки судьба
На изломе была:
Билась белым крылом
В кулаке у него.
* * *
Не в радость красота,
Когда другого жжет.
Святая простота
Себя не бережет:
Для счастья - на краю,
Для горя - на юру,
За голубым шатром
Стоит лицом к Днепру.
Еще дружина спит,
Еще заре не срок,
Еще звезда висит -
Холодный уголек,
Еще гуляет конь
В приречном камыше,
И благостный огонь
Еще горит в душе,
Не отстраняя грусть.
И хочется обнять,
И высоко поднять
Измученную Русь
Над вязью лживых слов,
Над трусостью людской,
Над злобой и тщетой,
Над толпами врагов!
* * *
Но славных, что нищих, -
Не берегут...
- Князь, братья ищут,
К себе зовут!
- Да виделись вдоволь
Еще вчера.
И мне в Теребовль
Давно пора...
- Посеешь обиду,
Василько - князь! -
Посол брови сдвинул.
Заря занялась.
* * *
Круглые оконца,
Стекла ли, слюда...
Не успел опомниться -
Догнала беда.
Еще по дороге
Терлась о сапог,
А перед порогом -
Маслицем у ног...
- Не входи, князь, в терем,  -
Отрок прошептал, -
Клятве их не веруй,
Вот что я узнал:
Там капкан с защелкой
Ставят на тебя,
Прячутся в светелке
Грозные мужья.
Будут пред тобою
Расстилать ковер -
Кончится бедою
Злой их уговор!
- Быть сего не может, -
Князь махнул рукой. -
Зря себя встревожил,
Добрый отрок мой.
Не посмеют братья
Преступить креста,
Иначе - проклятье
Душам и устам.
Ну а если правда
То, что ты сказал, -
Не могу, подавно,
Повернуть назад.
Не боялся ратей,
Что же мне теперь
Убегать от братьев?!
- Эй, откройте дверь!
* * *
Чем ярче свет, тем гуще тени...
Вошел и взглядом опалил.
И Святополк замолк в смятенье,
Давыд у косяка застыл.
Слились их лица в полумраке,
А говор за стеною стих.
И то ль Васильке были рады,
То ль ненависть кипела в них -
Не разглядел зрачок орлиный.
- Что звали, братья, спешно так?
- У Святополка именины, -
Давыд ответил кое-как.
- Но я спешу, вчера на съезде
Решился я готовить бой!
- Совет понадобился твой, -
Теперь проговорили вместе.
«Вот как не прав ты, отрок мой! -
Василько улыбнулся светло. -
Не на беду, а для совета...
Потом - немедля, в путь, домой!
И ничего, что нынче хляби:
Враг приутихнет до поры,
А нам за это время надо
Острить мечи да топоры.
Грозит любой примучить землю,
Пока мы в ссоре меж собой...
Неужто наше сердце стерпит
Увидеть Русь под их пятой?»
А вслух: - Каким же я советом
Добавлюсь к вашему уму? -
...И вдруг, тяжелые браслеты
Бесшумно - на руки ему!
* * *
Растерян Святополк:
«А если наговор?
Какой в полоне толк?
На новый лишь раздор…
И что Васильке власть?
Он - в ратях господин.
Победа - его страсть.
Такой средь нас - один…
Убить, отнять, сместить -
Не может младший брат!
Бежать, вернуть назад,
Прощение просить!»
Но, скинув плащ с плеча,
Уже спешит Давыд.
Оплавившись, свеча
Едва в руке горит.
- Все верно, мудрый князь,
Теперь спокоен будь.
Василька в дальний путь
Отправил я сейчас
Из потайных ворот...
Но завтра ты, чуть свет,
Вели собрать народ,
Как будто на совет.
Скажи, что метил он
Сесть в Киеве на стол:
Боярам - на беду,
Руси всей - на виду.
Вину чтоб с себя снять,
Спроси, как дальше быть.
Мол, то не мне решать:
Казнить иль не казнить. -
Силен, хитер извет.
И было так всегда:
Мужик подумал: «Нет...»
Боярин крикнул: «Да!»
* * *
Бежит по лесу заяц,
Скачет тур по кустам,
Мчится, мхов не касаясь,
Горностай.
А по грудной дороге
Конь увозит насильно
В Белгород недалекий
Василько.
Дважды крепко окован,
Держат сильные слуги,
Но не слышат ни стона,
Ни звука.
Лес качается ветром,
Месяц в тучах залег,
Еле видится где-то
Огонек.
Вот и все напоследок -
Лес, телега да звезды...
Летит кто-то по следу.
Поздно!
 
СПОЛОХИ
Не сдавался, сколько мог,
Сколько было силы в теле.
В окна, на пол, за порог
Щепкой от него летели.
Перемазались в грязи,
Вспухли ссадины и раны.
- Ведь окованный, гляди,
А не взять, вот окаянный! -
Лишь один торчин вдали
Нож точил и был спокоен.
Если господин велит,
Он, слуга, приказ исполнит.
Доски сорваны с печи,
Грудь трещит - безмерна тяжесть.
- Ну, давай скорей, торчин!
Просто буйвол, а не княжич!
Прав, конечно, Святополк -
Брат такой врага опасней. -
И Василько вдруг умолк:
Вот когда все стало ясно:
Он, Василько, брату враг!
- Да опомнитесь вы, люди!
Кто солгал вам крепко так?
Кто ваш глупый разум мутит?
Враг на поле, вот куда
Все могли бы силой двинуть!
- Ну, иди ж, торчин, сюда!
Глаз - не камень.
Трудно ль вынуть?
* * *
Бледна, испугана, разбита
И безутешна попадья.
Утихомиренная свита
Толчется за дверьми полдня.
Не трогают, на том спасибо.
Куда беспамятного - в путь!
«Спасти родимого, спасти бы,
Да белый свет ему вернуть!»
Но нет уж этих глаз лучистых.
А как ей нравились они
В далеком детстве, в играх быстрых,
В печали, в благостные дни,
И даже после, в ночь Купалы -
С растерянным слегка зрачком.
Тогда к ногам ее упали
Цветы, не ставшие венком...
«Что сделали! Какие звери
Могли такое сотворить?»
Глядела, веря и не веря,
Пока не попросил он пить.
- Где я? - и голос прежний, милый.
- Во Вздвиженье, мой милый князь.
На лавке сел и в первый раз
Мир всею темнотой воспринял.
* * *
Словно по ветру неслась
Весть о самом грешном дне:
Ослеплен Василько - князь
В Святополковой земле!
- Что же это: брата - брат?
Как же дальше жить на свете?
Виноват, не виноват -
В одинаковом ответе!
Кто сказал, что правда есть:
Кривда с острою клюкою! -
Обжигала сердце весть
Раскаленною стрелою,
Смутой полнила умы:
- Если губят самых лучших -
Как же станет Русь могучей?
С кем на ратях будем мы?..
Нет, не выйдет мир земле,
Если распри меж собою!
В поле враг стоит стеною,
В доме - каждый о себе!
Спозаранку дотемна
Весть печальная катилась.
Со дворов - да в терема,
Да на край земли родимой.
Враг, прослышав о таком,
Оседлал коня до срока.
Загудел в ночи глубокой
Бил тревожный над Днепром.
И Василько - смелый князь -
Поднял меч,
Ступил к порогу
И пошел, перекрестясь,
На неровную дорогу.
- Эй ты, люд, народ ты мой!
Где ты - справа или слева,
Впереди ль шагаешь смело,
Или робко за спиной?
Не предай святой Руси -
Не отдай врагу в неволю:
Выходи во чисто поле,
Крест и стяги выноси!
* * *
Устала Лебедь -
Далек был путь.
Смотрела - где бы
Ей отдохнуть.
Земля чужая,
Немилый край.
Вожак их стаи
Сказал, что - рай...
В раю, у моря,
У синих скал
Тоской и горем
Прибой плескал,
Лучи палили,
Слепя глаза.
Просились крылья
Назад.
- Куда, где голод,
Где холод лют,
Где камни воют,
Не то, что люд,
Где все дымится,
Где кровь рекой?
Куда ты, птица?
- Домой!