Сельские гуляния

                СЕЛЬСКИЕ  ГУЛЯНИЯ

За околицей села, отработав в поле
Собиралась молодежь – погулять на воле.
Кто ватагою пришёл, кто-то – в одиночку,
Чтоб средь зелени берёз провести здесь ночку.

Затесался к молодым, словно друг с подругой,
Лысоватый старичок со своей старухой.
Знали все здесь стариков с очень давних пор –
Была бабка Марфа то, ну а дед – Егор.

Вскоре в тельнике морском, проперев бурьяном,
Заявился как всегда Ванечка с баяном.
Ну а там, где есть баян и к нему же руки –
Не бывать уж никогда зевоте и скуке.

Ваню не зачем просить, чтоб сыграл как надо –
У него от просьб таких лишь одна досада.
Коль явился уж сюда – точно уж сыграет.
Чу! Пришла его пора – Ваня начинает:

«Ах, девчата вы мои, милые подружки –
Буду я тянуть меха, вы же – петь частушки.
Ну-ка, Марьюшка-краса, начинай с задором.
Коль не хочешь петь одна – с дедом пой Егором.

Не смотри, что он беззуб, сильно шепелявит –
На гастроли если взять – всё село прославит.
Он на вид лишь староват, а душою – молод
И в компании любой, как для пива солод.

Раззадорит всех подряд до слезы из глазу,
Целый день хоть будет петь – не собьёт ни разу.
Только надо, что бы с ним Марфа встала рядом,
А не то он заведёт все частушки матом.

Видно был когда-то дед ухарь в деревушке –
По нему аж до сих пор сохнут все старушки…
Это что же я, да я – вы же всё молчите,
Как на кролика удав на меня глядите?

Или длинен мой запев, иль не те словечки.
Что глазёночки у вас, словно угли в печке?
Не смотрите на меня девоньки так строго –
До рассвета, до утра далека дорога.

Дайте мне слова допеть, проявив терпение,
Хватит времени и вам показать умение.
И не бойтесь, что баян лопнет от натуги,
Он хотя уже не нов, крепок все ж, подруги».

Развернул меха он вширь, вдавил пальцем кнопки,
Что от музыки его заплясали сопки.
Затем сбавил на чуток, взял пониже тоном
И девчатам так сказал с чувственным поклоном:

«Ну, красавицы мои, милые голубки,
Кто споёт получше всех – расцелую в губки
И до дома провожу после окончания…»
И, закончив говорить, заиграл «Страдания».

Здесь добавлю от себя, сделав исключение –
Баянист наш был хорош всем на удивление.
Все девчата, что его хоть мельком видали,
Позабыв парней своих, по нему вздыхали.

И, Ванюшу обласкав нежным пылким взглядом.
Вышла Марьюшка тотчас, встала к нему рядом.
Зазвучал, помчался ввысь голос её тонок:
«Ой, играй-ка, баянист, сладкий мой милёнок».

Из души как ручеек голосок пролился,
Что притих враз соловей, словно подавился,
И слетелись посмотреть птицы, бросив гнёзды,
И  застыли  в  небесах  золотые  звёзды.

К ним и полная луна примостилась боком,
Чтоб на Марьюшку с высот глянуть ненароком.
До чего же хороша – не найду аж слова,
Любоваться сам готов снова я и снова.

«Что-то стала ныне вдруг от любви я пьяна,
Могу песни вам пропеть даже без баяна
До того словам в груди стало моей тесно,
Что полезли из меня как из кадки тесто.

Я по милому дружку слёзы лью средь ночи,
Болит сердце по нему – нету даже мочи
И промокли уж насквозь все мои подушки.
Подскажите, как мне быть? – милые подружки.

Коль не кончу я их лить, не найду к ним сладу,
То скорёшенько залью, затоплю всю хату.
А хорошенький-то мой ничего не знает,
По деревне вечерком он с другой гуляет.

И целует горячо, проводив до дому,
И недавно, говорят, заманил в солому.
Я хотела уж ему рассказать все прямо –
Не пустила тут меня, удержала мама».

Подхватила песнь её, выйдя в круг, Анюта,
Хоть сама как каланча, весом в два лишь пуда:
«Ой, подруженька моя, ты не одинока –
От меня голубчик мой тоже вот далеко.

Он вначале под окном шастал до рассвета,
А теперь же от него нет мне и привета.
Себе кралечку завёл где-то на сторонке,
Я ж рыдаю по нему как по «похоронке».

Может в том моя беда, что не так ласкала
И до тела своего долго не пускала?
Или может просто он мною лишь игрался,
А любить чтоб горячо вовсе не старался?»

Раззадорить чтобы чуть тех девчат немного,
К ним в серёдочку тотчас втиснулся Серега:
«Ах, девчата, вы девчата, милые соседки,
Раскудахтались вы что, словно две наседки?

Бросьте слёзы свои лить, разводить здесь сырость –
Да под ваши-то напевы собирать лишь милость.
Застоялись, посмотри, парни, словно б кони…» -
И, поправив пышный чуб, хлопнул он в ладони.

Баянист рванул меха аж во все лопатки
И начали перепляс, утерев сопатки,
Мишка с Гришкою вдвоем супротив Серёги,
Что смешались враз в глазах руки их и ноги.

А частушки в перепляс им вплела Лукерья
И чесала в них ребят, что летели перья:
Мол, ребята-подлецы, не целуют в губки,
А одно лишь норовят – заглянуть под юбки.

А плешивенький Федот, что прыщами харя,
На днях в бане, мол, смотрел, как купалась Дарья…
И такая из ней шла удаль и потеха,
Что катались по земле многие от смеха.

А ребята перед ней «козырем» ходили,
Пропотевшие насквозь, грязные от пыли.
Вскоре вышла Дарья та, в бане что купалась,
Над парнями уж она крепко посмеялась –

Девок, мол, они не любят и не дарят кольцы
И от них, как от козлов, ни молока, ни пользы.
Защищали честь парней Василек с Илюхой –
Оба были как всегда под «веселой мухой».

Ну и дали же они, спевшие на пару,
Всем девчатам в этот раз шороху и жару.
Хоть сдержать в груди смогли матерны словечки –
Щёки всех девчат горели, как поленья в печке.

А за ними дед Егор, ускользнув от бабки,
Так в присядочку пошел – потерял аж тапки.
А затем запел стервец, да не про цветочки,
А про что – не расскажу, лишь поставлю точки:

«…………………………………………………
………………………………………………….»
Хорошо, что с ним была бабка Марфа всё же –
Кулаком она ему съездила по роже.

И ворвалась тут к ним  в круг рыженькая Клава
И красуясь, проплыла, проплыла, как пава.
Баянист сменил настрой – здесь же он был главный,
И мелодии разлил звук неспешный, плавный.

Клава, шаль в руке держа, бедрами качая,
Плясунов всех обошла, как не замечая,
И запела, завела про девичье счастье.
Ей в припеве помогла, подтянула Настя.               

Выходили песни петь: маленькая Глаша,
Две красавицы сестры – Таня и Наташа,
Дева старая Матрена, в конопушках Рая.
И играл им баянист, устали не зная.

Бабка с дедом тоже спели, вскоре помирившись,
И затем ушли домой, сильно утомившись.
А баян свой голос лил то, смеясь, то - плача –
На задиристый запев находилась сдача.

И хоть был запал ещё в пляс ударить лихо,
Вскоре всё ж он заиграл медленно и тихо.
Просветлело небо чуть, ночь ползла к исходу.
Расходиться стали все:  утром - на работу.

Отгуляла молодежь весело и дружно
И в кровати хоть чуток отдохнуть ей нужно.
Ваня Марью не спеша проводил к крылечку,
По дороге всё её прижимал к сердечку.

Целовались или нет – я про то не знаю,
Но на свадьбе только их вскоре погуляю…
Вот и всё. Убрал баян баянист уж ныне
И кончаю я писать, лежа на перине.

Тычет в бок уже жена – от меня ждёт ласки
И сердито уж глядят синенькие глазки
И с обидой мне она в тысячу первый раз:
«Делу – время, – говорит, -  а потехе – час…»