Твой танец

А вот история самой первой из – теперь уже – «Еврейских этюдов». Тогда я ещё и не предполагал, насколько серьёзно эта тема проникнет в мои «творческие изыскания». История очень лиричная и сентиментальная. Сподвигло меня на её написание сильное чувство и впечатление.
Когда-то… когда-то… ах, когда-то я был безоглядно увлечён одной милой девушкой. Она была танцовщицей. Юная и прекрасная, конечно. А как же? Мечта поэта! А я – я чувствовал себя великим и могучим, умеющим всё и способным на что угодно. И было лето! Целое лето, которое мы провели вместе, в одной компании с друзьями и единомышленниками. Это было нечто вроде базы отдыха. Познакомившись в разгаре весны, мы ехали работать на эту базу уже (как я смел предполагать) состоявшейся парой.
Стоит ли рассказывать о том, как мне пелось! А как она слушала и – слышала! Но главное – как она танцевала. Отношения наши были какими-то невероятными. Когда мне не хватало слов, когда надоедала «прямая речь», я брал в руки гитару. Она же могла выражать все свои эмоции, настроение, не говоря ни слова – танцуя. Она вся была из света. Она летала. Она была – мысль. Светлая и чистая мысль.
Хорошие танцоры любят хорошую музыку. У меня было с собой много разных записей. Её сильно увлекли сёстры Бэрри. А одну песню она могла слушать постоянно – «Купите папиросы».
Естественно, я перевёл текст. И не мог знать, насколько глубоко эта песня запала ей в душу.
Прощальный вечер. Закрытие базы. Концерт. Я тут и ведущий, и поющий, и «шьющий», и «в дуду гудущий». И она, конечно, много танцевала. Но под конец вдруг подходит с кассетой и говорит, что приготовила подарок: новый танец, премьера. Запели сёстры Бэрри: «Койфт же папиросн…» – а она танцевала. Она танцевала то, что я ей перевёл! Никто из присутствующих не знал перевода. Она им «перевела» – и всем было понятно, о чём сокрушался мальчик в этой песне. И кто-то плакал. Не знаю, давно ли был придуман ею этот танец или это была импровизация (скорей всего), но она носила его в себе до последнего вечера.

После чего и получилась такая поделка на мотив известной песни.


«Купите, койфт же, койфт же папиросн…»

Никто не ведал и не знал, о чём поёт а-ид .*
А-ид доныне, как святыню, свой язык хранит.
Заунывный и гортанный –
Соль Земли Обетованной,
Соль на ранах вековых обид.

Звучали непрерывно, ход часов остановив,
Чужая боль, чужая радость на чужой мотив.
Заунывный и гортанный –
Зов Земли Обетованной,
Зов веков, тягуче-сиротлив.

«Купите, койфт же, койфт же папиросн…»

Никто не ведал и не знал, как всё произойдёт, –
Что ты, привстав на цыпочки, вдруг выбежишь вперёд.
Будто вместе сговорившись,
В странном танце закружившись,
Ты покажешь всё, что он поёт…

Заламывая руки и полузакрыв глаза –
Как ты старалась о «еврейском счастье» рассказать!
Откуда вдруг тебе знакомы
Рабство, гетто и погромы,
Вечного скитания слеза?

«Купите, койфт же, койфт же папиросн…»

Кружась, взлетая, падая, навзрыд и хохоча –
В метаниях сгорала ты, как на ветру свеча.
В такт движениям послушны,
Песни проникали в души,
Скорбно и торжественно звуча.

Совпал последний звук и миг бессилья твоего…
Упала навзничь, застонав. Довольно. Не неволь.
Заунывный и гортанный
Стон Земли Обетованной
Ты превратила в танец для него.

                Август’ 96.
                Ляпуново.

P.S.  Из нас не получилось впоследствии Есенинско-Дунканской пары. Всё, в конце концов, прекратилось в наших отношениях. Но это уже другая история. А вот песня осталась. И для меня её ценность состоит в том, что она выражает прежде всего чувство. Точнее – чувства двух людей.
Вот такая непоучительная обыденная историйка…


*А-ид (идиш) - еврей.