А женщиной я себя ещё и не знала...

А женщиной я себя ещё и не знала,
Мне жутко представиться в качестве новом.
Они же забрали и память, и смелость,
Все те подобия, что меня заменяли.

Им было тепло жить в моей оболочке,
Расчерченным в клеточку и изученным.
Давно использованные, давно замученные,
Но главное – они нужны еще, хоть и странно

В понедельник и вторник – в постели, если рано,
Для беседы – в среду
И изредка в пятницу для преферанса,
Иногда для обеда… и ещё для чего-то,
И ещё кому-то для какого-то бреда.

А я всё защищалась от них и от прочих
И, скрючиваясь в скорлупе, привыкала
Сжиматься, сливаться и не вспоминаться,
И прятаться от навязчивого любопытства.

С людьми меня породнила жестокость –
Навязала на памяти узлов и предчувствий.
Мне смотреть бы на мысли и лица прохожих,
Но от пола глаза поднимать не умела.

По помойкам и свалкам красоту я искала.
Я была чуть живая в безликости трупов,
Среди тусклого марева вдохновений
Припечатанный блеск всем поэтам прощала.

Как зараза достоинство в кровь мою лезет.
И по скользким рукам с таким грузом скитаться?!
Да смогу ль я скрывать эту липкую ношу,
Когда бросят меня в чужедальнее завтра?!

Невозможность вступает в права, развлекаясь.
А скорлупка разбита, и маска размята…
Может, кто-то поможет корявым прощеньем?..
Мне же не во что спрятаться от расплаты…