Горецвет

               
                «За стеклом – река
                кричит, но никто не слышит.
                За стеклом кто-то пишет,
                глядя в тебя…»
               
                Виктория К., 5 лет


1

За домом пустырь. И кривая дорога:
ребром по пригорку и, наискось – в небо…
Ни птицы, ни весточки – только ветер
сырое тепло гонит с юго-востока
и сытые тучи – над шпилем мечети,
над куполом синим и вязом усталым,
нависшим громоздко над маленьким миром,
что кажется лучше в дурманящем цвете
акаций и трав…Абиссинская мирра
сквозь поры забилась, намертво, в кожу
коленопослушным, слепым и убогим,
целующим белые ноги распятий…
И жажда кипучая в горле: дай, Боже,
им сил – не отречься, в огне и булате
склонённым к лобзанию тлеющей плоти;
смирения дай им, подставившим щёку.

…За домом пустырь. И кривая дорога:
шаг сделаешь – и стоишь. В небо смотришь.
Как будто ждёшь…Небо пусто и строго:
ни птицы, ни весточки – только ветер,
откуда-то с юго-востока, теплом дунет
стран жарких…
А есть ли они на свете?

2

…верить – это как ни о чём не думать.
По-детски подставить лицо и ладони
дождю, ветру, не знающему о тебе Богу,
к слову «любить» подобрать синоним,
известный тебе одному...Так просто –
не верить. Сделать шаг – и глупо стоять у двери,
греметь ключами и мериться ростом
с проёмом глухим, и силой – со стенами,
выкуривая одну за другой жизнь, как сигарету,
чеканить на лестничных маршах речи –
до откровений,
до отторжения…

3

Галди в первоцветах, скворцовая стая!
На глади реки, сквозь полынную суводь
в замшелые камни и мусор придонный
вгрызаюсь зубами, на дно погружаясь –
в зелёные сумерки. К рыбьим глух песням,
мой ветер качает камыш у затонов,
захваченный духом вихрей апрельских –
по юному дерзких, колючих и пьяных,
несут что за пылью не добрые вести
о кольях забитых в охотничьи ямы
на ровных дорогах – из правд и бетона,
где каждый не бог – по своему Равви:
распят и размножен – на мелочь и гвозди,
с улыбкой блаженной, в неоне притонов
дрейфует понтоном к рифам надежды;
где каждый не Бродский – немного Есенин,
сидит на обломках бумажных заветов
с босыми ногами – у края дороги:
небрит и заплёван, велик и осмеян...
…Мой ветер ломает сушняк у кюветов,
встревоженный духом вихрей апрельских –
галди в первоцветах, скворцовая стая…

4

Дым-слова,
дым-слова…
Цвет гори мой, адонис –
пустые жги степи ладони
зло, яровая трава.

Семя горькое – свет,
сей по ветреной воле
в опитой страданьем юдоли,
сшитой с лоскутьев клевет.

Солнцем за край зайди,
впейся корнем глубоким;
безглазым, глухим ли, безбогим –
кровь кипяти в груди.

Выгорев, с чёрного дна
в небо лети седое –
в пустых оставляя ладонях
дым-слова,
дым-слова…


март-апрель 2013г.