Солдатская весна. Март 1919

Известно, немота – особенность дремот…
Излом воротника на юнкерской шинели
след крыльев, что, увы, заведомо полог,
невольно оттенит. По-дантовски, отдельной
отметиною йод на марле. Замело
малиновый башлык осколками шрапнели.
И ангелы уже, оставив свой чертог,
незримо к изголовию слетели…
И дымчат, отзвенев, туманом налитой
свинцовый силуэт, а в нём – черты Растрелли
проступят аккурат в позёмке неземной
и серебром блеснёт по-царски крест нательный.
И что теперь ему рассохшийся приклад,
отцовский портсигар, разбитые ботинки?
Смиренный во Христе деникинский солдат,
четвёртый графский сын. Хоть весточку найти бы...
Последнее письмо? Взамен бумаги – хлам.
Не принято о ней… в семнадцать от рожденья. 
В кармане чёрный хлеб с землёю пополам,
блестящая медаль да образ с затемненьем…
Солдатская весна, - солдатская судьба,
На тёмную ладью здесь каждый в одиночку.
Свидание с собой, и светло-голуба
у берегов река, темнея к центру точно
апокриф облаков, где до сих пор жива
история любви, единственной, бессрочной…
И белые цветы, и белая Нева,
И синяя от звёзд орлов двуглавых осень…
И танец на балу, с иголочки мундир,
далёкое лицо – таинственное нечто.
Вдаль забытья - мотив
и путаница снов,
скорее, даже слов,
переходящих в вечность.