Робеспьер и революция

Мир движется, мир изменяется, нет ничего раз и навсегда установленного. Почему личность не может также изменяться? Пусть личность обретет полную свободу выбора, и тогда мир изменится до неузнаваемости. 

Введение
 В данной работе будет описана жизнь Максимилиана Робеспьера, одного из загадочных деятелей Французской революции.
Мир он увидел как каторгу для одних и ренту для других. В нем пробудилась страшная воля – воля изменить этот мир. И творцом нового мира он провозгласил себя.
 Посметь бросить вызов обществу? Это возможно, если ты считаешь себя правым на это. Но решать судьбы других людей может только Бог. Но Бог давно забыл о людях, раз он допускает такие страдания и несправедливости в мире. Человек только своими руками сможет устранить страдания и создать счастье. И он отвергает Бога, и ставит себя на Его место. Он сильный и он поможет всем слабым и угнетенным.
Бунтарь-одиночка возникает в период «вайшья». Это время, в котором личность обретала себя через возрастание собственной мощи, черпая силы из своего внутреннего я. Она уже не обращалась к священным тайнам природы, жреческим мистификациям, и не взывало к небесам, к божественной потусторонности, как это было в предыдущие периоды «брахманов» и «кшатриев».

Осознать дух времени
Революция – это всегда яростный и отчаянный вызов установившемуся ходу жизни. Жизнь застоялась, в ней стерлись грани отличия, что есть истина и справедливость. Богатство – это непременность жизни одних, как бедность – непременность жизни других. Отшлифовались все поверхности социальной жизни: светские гостиные как центры интеллектуальной жизни, священство как институт нравственного всепрощения, вечные крестьяне и рабочие как те, кому положено трудиться.
Видимость гармонии усиливает опасность внезапного взрыва. Жизненные бури в поле не так сильны, их мощность быстро рассеивается, но загнанный в ущелье мощной поток производит разрушительные действия. А затаившаяся боль в сердцах людей, поведать о которой невозможно, не станет ли однажды причиной для взрыва, стихийного и устрашающего, как внезапное действо вулкана, спящего еще с минуты благородным сном?
В природе все мощные по разрушительности явления до момента свершения действа имеют долгий период накопления сил, но уж когда потенциал достигает полной меры, достаточно крошечной трещинки или легкого камешка, чтобы эта затаившаяся сила предстала во всем своем устрашающем величии. И если рассматривать Французскую революцию как выплеснувшееся зло, уставшее томится в человеческих душах, то спрашивается, кто послужил толчком к ее бесповоротному началу? Это человек, обладавший острым внутренним зрением и тонкой душой, смог разглядеть насупившиеся черные тучи еще на далеком горизонте и ощутить всю их тяжесть в своей душе. Это человек, обладавший непоколебимой волей и стремлением к идеалу торжества истины, посвятил всего себя делу, которое не ждало, а творилось, найдя своего вдохновителя. Имя этого человека Великой Французской революции - Максимилиан Мари Исидор Робеспьер.
 
Одни клянут, другие свято чтят
Сильных людей или жутко ненавидят, или восхищенно любят. Только черное или только белое. Одно из двух.
Робеспьер для одних был народным героем, для других жестоким тираном.
Портрет тирана набросал Дону в августе 1794 года: «Желчный темперамент, узкий кругозор, завистливая душа, упрямый характер предназначали Робеспьера для великих преступлений. Его четырехлетний успех, на первый взгляд, без сомнения, удивительный, если исходить лишь из его посредственных способностей, был естественным следствием питавшей его смертельной ненависти, глубинной и неистовой зависти. Он в высшей степени обладал талантом ненавидеть и желанием подчинять себе… В своих мечтах о мести он был полон решимости покарать смертью всякую рану, нанесенную его чувствительному самолюбию; и чтобы тайное ощущение неполноценности перестало разрушать иллюзии, созданные его самолюбием, он хотел бы остаться лишь с теми, кого считал неспособными себя унизить. С давних пор он изменил значение слова народ, приписав наименее образованной части общества свойства и права общества в целом. Вот в каких словах он без конца превозносил справедливость и просвещенность народа: никто не имеет права быть более мудрым, чем народ; богачи, философы, писатели, общественные деятели были врагами народа; революция могла окончиться лишь тогда, когда больше не станет посредников между народом и его истинными друзьями. Робеспьер сделал из этого народа божество, из патриотизма – религию, из революции – предмет фанатичного поклонения, верховным понтификом которого стал он сам; тон жреца был наиболее отличительной чертой его убогих писаний… в конце он говорил уже на одном лишь на мистическом жаргоне самозваного прорицателя. Одним из его последних деяний была попытка соединить культ Бога с культом народа и стать жрецом обоих божеств» .
Портрет высокого во всех отношениях человека рисуют Роллан. «Это была не только самая светлая голова во всей Революции, единственный человек, который был способен установить новый строй и продвинуть человечество более чем на век вперед (ибо нам и теперь еще далеко до Республики, о которой он мечтал); это был (в противоположность бытующему мнению) не только оратор более великий, чем Дантон – у Дантона были лишь кое-какие проблески гения, кое-какие пламенные порывы, но он никогда не созидал построений столь могучих, продуманных, четких, одновременно основательных и грандиозных и опирающихся на логику вещей, на глубокие размышления… Но Робеспьер  был наделен еще и человечнейшей душой, которая глубоко проникалась страданиями человечества и гораздо больше, чем другие, была склонна им сочувствовать. Он вовсе не был вдохновителем Террора; он был вовлечен в него против воли; он вынес его на своих плечах, направлял его и погиб, пытаясь его остановить» . 
 Его чистота поражала изнеженного, неустойчивого Мирабо. Марат прозвал его «несовратимым», а Буасси д’Англа, пораженный такой красотой внутренних качеств, говорил о Максимилиане, как об «Орфее», воскресшем среди мертвых.
Повышенная чувствительность позволяла Робеспьеру не только отмечать всякую несправедливость по отношению к себе (так, в письме к госпоже Бюиссар он отмечает, как его обидела неучтивость чиновнико, которые не ответили на его поклон. «Я всегда был чрезвычайно самолюбив; это выражение презрения задело меня за живое и испортило мне настроение на весь день» ), но и чувствовать боль других людей, сопереживать. Отсюда такое пламенное желание торжества справедливости – желание одарить счастьем каждого.
Робеспьер считал, что революция необходима, как великое потрясение, в котором только и возможно сбросить ярмо деспотизма.

Жизнь Робеспьера
Максимильен уже в шесть лет познал неумолимость смерти, унесшей навсегда его мать. Через несколько лет умер оставивший семью отец. Детей взяли к себе родственники. Максимилиана с младшим братом Огюстеном взяли родители матери Жаклин Карро, а его сестер Шарлотту и Генриетту взяли сестры отца Франсуа Робеспьера и увезли в Бельгию. Особенно мучительно переживал мальчик смерть матери. Как позднее писала его сестра Шарлота, «каждый раз, когда в наших задушевных беседах мы заговаривали о матери, его голос менялся и глаза увлажнялись» .
Смерть родителей, расставание с сестрами – это великие потрясения детства. Максимильену пришлось рано повзрослеть, свое горе он забывал, погрузившись в учебу. Свою любовь и нежность он дарил своим маленьким сестрам и брату, он очень любил животных, и даже имел собственную голубятню.
По рекомендации аббата Сен-Вааста Максимильян был принят в Колледж Людовика Великого (Луи-ле-Гран). За свою усердность в учебе и примерное поведение он стал лучшим учеником колледжа. За защиту слабых и твердость характера его прозвали Римляном. Он увлекался историей древней Греции и Рима, знал все про Траяна и Тиберия, про Катона, Катилину, Брута, братьев Гракхов, читал наизусть отрывки из Цицерона.
Событие, которое не могло не оставить в душе Робеспьера следа – его первая встреча с королем. 15 июня 1775 года Робеспьера как лучшего из учащихся выбрали для приветствия короля Людовика XVI, вернувшегося после коронации из Реймса. Но монарх не долго слушал Максимильена, королевский экипаж сразу же уехал, обрызгав грязью юного мальчика.
После смерти родителей в 1780 году произошла другая невосполнимая утрата – смерть сестры Генриетты в возрасте 19 лет.
После окончания колледжа Робеспьер учился на юридическом факультете Сорбонны. Он изучал юриспруденцию и философию. 31 июля 1780 года он получил звание бакалавра прав, а 15 мая 1781 года стал лиценциатом прав.
Робеспьер встретился с Руссо, нищим и старым. Он уже никогда не забудет унижения, которому подвергся его Учитель, живя из милости у аристократа. Через несколько лет он напомнит об этом Франции.
После встречи с Руссо 19-летний Робеспьер напишет в своем дневнике:
«Я видел Жан-Жака, женевского гражданина, величайшего из людей нашего времени. Я все еще полон гордости ликования: он назвал меня своим другом!
Благородный муж, ты научил меня понимать величие природы и вечные принципы общественного порядка.
Но в твоих прекрасных чертах я увидел скорбные складки - следы несправедливости, на которую люди тебя обрекли. На тебе я собственными глазами убедился, как люди вознаграждают за стремление к правде.
И все же я пойду по твоим стопам.
Старое здание рушится. Верные твоему учению, мы возьмем в руки лом, разрушим старое до основания и со¬берем камни, чтобы построить новое здание, чудесное, какого мир еще не знал. Быть может, мне и моим соратникам придется расплатиться за наше дело глубочайшим бедствием или даже преждевременной смертью. Меня это не пугает. Ты назвал меня другом своим: я покажу, что достоин быть им» .
14 мая 1789 года Робеспьер впервые выступил с трибуны Генеральных Штатов. В своей речи (вызвавшей иронические аплодисменты) он предложил послать депутацию только к духовенству. Но его никто не услышал. Вернее, его услышал один человек, депутат от Прованса, граф Мирабо, который тут же повторил это предложение (вызвавшее долгие дебаты), но уже от своего имени .
Робеспьер был чужим в законодательном собрании, над его выступлениями смеялись. Но почему же именно к нему пришла слава революционера? Революцию делает народ, а не депутаты, но народ мало разбирается в политике, поэтому его нужно вести. И чтобы вести этот стихийный народный поток, надо всегда выражать интересы народа. И Робеспьер это делал, ни на шаг не отступая, ведь он сам считал себя неотделимым от народа. Народ может ошибаться в частностях. Но в целом – народ всегда прав.
Робеспьер не обладал даром импровизации, поэтому он всегда писал свои речи, иногда и по нескольку ночей. Пишет черновики. Делает несколько вариантов. И когда он произносит речь – в зале раздаются иронические хлопки. А Мирабо, великий оратор, говорит так легко и свободно, что становится неважно, что его идеи двусмысленные и опасные. Он властелин, когда произносит речь. Но когда он сходит с трибуны, ему уже не верят.
Но все это поначалу. Поняв, что эти господа, восседающие в Учредительном собрании, не озабочены судьбой Франции, а думают лишь о собственной выгоде, он решил, что с ними надо говорить на особом языке. Для них важно не то, что говорит оратор, а то, как он говорит. Эти народные представители могут простить покушение на интересы нации за одну блестящую остроту. Надо крепче стиснуть зубы. Ты должен быть непробиваемым, ты должен быть железным.
Когда ты станешь выше этих политиканов, когда ты станешь бесчувственным к их насмешкам – только тогда ты заставишь Собрание слушать себя. Даже если у тебя будет очень мало сторонников. Даже если их совсем не будет. Ибо народ, тот, от чьего имени ты говоришь, он не представлен в этом зале. Да, народ знает, чего он хочет. Но народ темен и необразован, его легко сбить иллюзорными обещаниями, его легко опутать мишурой ловких острот. Поэтому надо раскрывать народу его заблуждения и объяснять то, что народу непонятно .
Защищать народ – это была миссия Робеспьера.
Депутат Мартин Катру замечает, что в первый раз, когда он увидел Робеспьера на ораторской трибуне Якобинского клуба, у него был ласковый рот, добрые глаза, чистый ясный лоб. Теперь губы его почти всегда сурово поджаты, лоб изрезали глубокие складки, глаза, если их не прикрывали зеленые стекла очков, неподвижно глядели в пространство; улыбка Максимилиана заставляла сжиматься сердца, а смех его – он очень редко смеялся – звучал резко и жестко. Сверхчеловеческая задача – вести все выше по крутой стезе добродетели небольшое избранное меньшинство праведников – сообщала Робеспьеру громадную силу, но и возлагала на него неимоверное бремя .

Заключительные слова
Трагична и удивительна судьба Робеспьера. Он постоянно преодолевал себя, превращаясь в холодный камень с неутихаемым внутренним огнем. Но вокруг него ширилась пустыня непонимания. Он стал слишком далек от людей.
Породив его, революция сама поглотила его.


Источники:
1. http://liberte.newmail.ru
2. http://vive-liberta.narod.ru