Сердце и змеи

Представь… У меня тоже в груди ещё есть сердце.
 Оно не бьется, конечно, не дрожит, а иногда дёргается,
 Словно от горячих пальцев в темноте моё тельце,
 Задыхаясь от жара, на части в агонии рвётся.
 У него тысячи ранений, ожогов и твёрдых рубцов.
 Живого места жестокость любовников на нём не оставила.
 Оно поведало столько мерзавок, глупцов, подлецов,
 Что вместо храма оплавилось и стало грязной развалиной.
 Оно холодное, как мартовский ночной ветер.
 Хотя за улыбкой и беспечной нежностью вряд ли заметно.
 Его бы сдавить, как птицу в клетке, в тугом корсете,
 Чтобы не дёрнулось, не вздохнуло – ему это вредно.
 
 Знаешь… У меня всё же есть чувства стыда и совести,
 Хотя, конечно, ты слышала обо мне должно быть другое…
 Ну что ж… И для меня это каждый раз новости,
 Когда слышу подобную мерзость или что-то гнилое.
 То я переспала со всеми, то встречаюсь сразу с тремя.
 То я мразь, коллекционирующая чужие чувства.
 За спиной моей меня же разными ярлыками клеймя,
 Они приписывают мне свои «заслуги» и безумства.
 Я словно обезьянка закрываю уши, рот и глаза.
 Я делаю вид, что мне всё равно и совсем не больно.
 Это в моих развалинах обязательно найдётся гюрза,
 Которую раньше я грела у сердца вполне добровольно.
 Слишком медленно время лечит от злых языков…
 «Змеи», согревшись, не уйдут, а рядом с нами лягут.
 Отсюда, кстати, наверное, и рубцы от острых клыков.
 Хорошо хоть выработался иммунитет к их яду.