Аллюзия Митяев

Сотню раз правы те, кто развешивает таблички «Вход с собаками запрещён». Как было стыдно мне за друга моего, бультерьера Философа, на случившемся у нас концерте мегаизвестного бардопевца М.
На какие только ухищрения он не пускался, лишь бы обратить на себя внимание: от виляния хвостом до пускания слюнок «по-павловски». Впрочем, впечатление от концерта осталось неплохое: хвост болтался в такт, подвывалось в ритм и тявкалось в тон. Искусство – великая вещь!
Провожая меня домой, Философ (что за ним редко водится) блаженно мурлыкал себе под нос:

Изгиб гитары жёлтый… А может, и не жёлтый…
А может, не гитары… А может, не изгиб…
И вдруг далёким эхо доносится: «Пошёл ты…»
И он пошёл на Грушинский – где, стало быть, погиб…

А там всё перемелют, проглотят, переварят:
Ведь люди же не свиньи, а значит – всё съедят.
И хором полупьяным, объевшись, «загитарят»
Все сильные извилиною – в той, на чём сидят.

Я тоже с болью в сердце о тех сегодня вспомнил,
Чьи имена ссыпают по ГОСТу на весы,
Мечтами их и песнями все пазухи заполнив,
Чтоб вырастить заморыша от бардовской «попсы».

Заморыш выйдет в люди, плодя себе подобных.
Ты что грустишь, бродяга? Ведь ты один из них!
Я тоже что-то пел им на тех эстрадах лобных.
Спасибо, что по младости оставили в живых.

Однажды сон приснился, – не длинный, не короткий, –
Что я на том вертепе, презрев геройски жизнь,
Строчу из пулемёта по Грушинской высотке:
Как здорово, что все вы здесь сегодня собрались!

P.S. Видя моё недоумение, Философ смущённо сказал: «Абраша! Всё, что слишком глупо для того, чтобы сказать, можно пропеть…»

Июль’ 01.