Стихи мученицы Татьяны Гримблит

У  Креста
 
Не отвержи мене от лица Твоего…»
Умоляю, мой Бог справедливый:
Успокой мое сердце: не жду ничего
Я от жизни земной, прихотливой.
 
Мне не радость сулит эта жизнь на земле,
Я решила идти за Тобой,
И в награду за то, что служу Красоте,
Мир покроет меня клеветой.
 
Но во имя Твое все готова терпеть,
Пусть я только лишь горе найду.
За Тебя, мой Господь, я хочу умереть,
За Тебя на страданья пойду.
 
Мир не понял меня, и над скорбью святой,
Что в своей затаила груди,
Посмеется шутя и, смеясь над Тобой,
Приготовит мне крест впереди.
 
Но готова служить всей душою Тебе,
Пусть враги мне родные мои;
Утиши мою скорбь, мир усталой душе
Посылай в наши тяжкие дни.
 
Пусть осудят меня, и не будет друзей,
Я с Тобою останусь одна, —
Только будь неразлучен с душою моей,
Помоги выпить чашу до дна.
 
Я отраду нашла у Креста Твоего,
И уж в мире от мира ушла,
Мой душевный покой отдала за Него,
Много слез в тишине пролила
 
Не слезами, а кровью я раны Твои,
Мой Спаситель, готова омыть.
Я хочу, чтоб скорее настали те дни.
Мне бы жизнь за Тебя положить.
 
1922 год
 

Всенощная
 
«Слава Тебе, показавшему Свет...»
Возглас святой в алтаре, -
Этим словам, так любимым, в ответ
Дрогнуло сердце во мне.
 
Молча, с молитвой, встаю на колени
Я пред Распятьем святым,
Быстро скользят по лицу Его тени,
Кажется мне Он живым.
 
Кажется мне, что уста дорогие
Вымолвить слово хотят
Или закрытые очи святые
В душу с укором глядят.
 
Совесть сурово укор повторила,
Глаз не могу я поднять,
Страсти земные тревожные всплыли,
Душу пустить не хотят.
 
«Боже мой, Боже, все сердце с Тобою!
Славу Тебе не пою,
Сжалься, молю я, над грешной душою,
Видишь Ты, слезы я лью.
 
Слезы те, Боже, - раскаянья слезы:
Душу мою исцели,
Ночью пошли Ты ей светлые грезы,
Мир в мое сердце всели».
1921 год
 


Доля
 
О душа, не скорби, не боли!
Знаю горькую долю мою;
Сердце, жажду свою утоли
В тех слезах, что я тайно пролью.
 
Не услышит никто, никогда
Наболевшего стона души,
Буду плакать я только тогда,
Когда ночь. Не заметят в тиши,
 
Как я Богу молюсь и скорблю,
Призывая напрасно друзей:
Далеко те, кого я люблю,
И не знают печали моей.
 
Пусть не знают — им легче теперь,
Не увидят решеток они,
И железом обитая дверь
Не закроет веселья огни.
 
Солнце шлет им горячий привет,
И весна рассыпает цветы, —
Для меня же той радости нет,
Угасают надежды, мечты.
 
Меня мрачные стены гнетут,
Одиночество душу томит,
По ночам мысли спать не дают,
Сердце бьется в груди и болит.
 
О душа, не скорби, не боли,
Знаю горькую долю мою.
Сердце, жажду свою утоли
В тех слезах, что я тайно пролью.
1923 год
 

Надежда
 
О надежда, луч небесный,
Чаще душу согревай,
Освещай мне в клетке тесной
Жизнь и силы подавай,
 
Что б боролась терпеливо,
До победного конца,
Пусть иду я сиротливо
И не жду себе венца.
 
Мой венец — насмешки, злоба.
Пусть смеются надо мной!
Буду я служить до гроба
Правде, Истине святой.
1923 год
 

Желание
 
Пусть, Боже, недолго мне жить,
Но эти последние годы
Хочу я Тебе посвятить.
 
В минуту душевной невзгоды
Тебе я молюсь, у Креста
Душевные черпая силы.
И верую, что не мечта
В служенье Тебе до могилы
Надеяться правду найти.
Пусть зло надо мною смеется
На этом суровом пути, —
Слезы не первые льются:
Зло надо добром победить.
 
Любовь — это правда святая.
Дай силы врагов полюбить,
Завет Твой святой исполняя.
1923 год
 

Тишина
 
Вижу тихий вечер
 Летнею порой.
 Веет теплый ветер
 Мягко надо мной.
 Шелестят березы,
 Шепчутся листы
 Про былые грезы,
 Сладкие мечты.
 Звездочки сияют
 Тихо и тепло,
 Душу мне ласкают,
 В сердце так легко.
 Далеко сомненья,
 Далеко печаль,
 Светлые виденья,
 Золотая даль.
 Думы полны мира,
 Как закат весной,
 Радостная лира,
 В сердце песни пой!
 Сердце, сохрани же,
 Мир тот и тогда,
 Когда будут ближе
 Горе и нужда.
 И в страданьях, в муке
 Душу согревай,
 Дорогие звуки
 Тихо напевай.
1926 год
 



Вечер
 
Далеко за рекой кто-то песню поет,
В этой песне тоска и печаль,
А задумчивый ветер ту песню несет
В серебристую, светлую даль.
 
Редко рыба всплеснется в вечерней тиши;
Пахнет свежестью, сеном с лугов,
И, в воде отражаясь, плывут камыши,
Наклонились цветы с берегов.
 
Показался и месяца рог золотой,
Огоньки заискрились в струях,
Потянулся туман белоснежной мечтой,
Бор шумит на прибрежных холмах.
 
Словно замерло все: уж давно замолчал
Одинокий певец за рекой,
Лишь ручей, по камням пробегая, журчал,
Находя у залива покой.
 
В эту ясную ночь хорошо и тепло,
Даже ветер покорно притих.
Небо смотрится в чистое речки стекло
Отраженьем созвездий своих.

1926 год
 

У Покрова
 
Не могу передать Твоих щедрых даров
Ни на деле, ни словом простым, —
Ты прими меня, Матерь, под дивный Покров,
Будь защитой пред Сыном Твоим.
Знаю, полон любви, милосердия Он,
Да молитвы-то нет у меня;
Не Его — человеческий вижу закон:
Мир стоит полный ласки, огня.
 
Вижу: ложь разукрасилась в пестрый наряд,
Запрещенный Твой плод золотит,
Чтобы сладок он был, — а внутри его яд,
Злою мухой всю жизнь отравит.
Нет дороги добру, состраданью, любви,
Искаженные лица кругом,
Справедливость и правда по горло в крови,
Эта кровь и на сердце моем.
 
Я не буду рассказывать много тревог, —
Ты сама в этом мире жила,
И он дал Тебе скорби вкусить, сколько мог,
Сколько мог, он принес Тебе зла.
Знаешь все: как я сердцем на Бога взгляну,
Мир стоит предо мною стеной,
Он прекрасен, высок и закрыл сатану,
Он смеется над думой больной.
 
Клевета не страшна, не насмешка люта,
Не разлука страданьем томит,
А сознанье, что в сердце моем налита
Та же злоба, что в мире лежит.
Через край ты пропитана скорбью, земля.
Отойди поскорей, отойди!
О, Святейшая Матерь, молись за меня,
Волю Сына во мне затверди.
1929 год

Дай
 
Не содеянное мною
Очи видели Твои,
Так покрой же глубиною
Нескончаемой любви
Против воли, что таится
Далеко на дне души.
Дай мне радостно молиться,
Все сомненья потуши.
 
Если видишь, что устанет
Сердце скорбь переносить,
Посмеется жизнь, обманет
И лукаво воскресит
Пережитые желанья,
На другой поманит путь,
Помоги нести страданья,
У Твоих ног отдохнуть.
 
Пусть вся молодость промчится:
Что пройдет, не повторить, —
Лишь бы мне везде молиться
И всегда Тебя любить.
Ты желание целуешь,
И, намеренье любя,
Верю, мир душе даруешь, —
Дай же мне любить Тебя.

Памяти мученицы Татианы (ГРИМБЛИТ)
Игумен Дамаскин (Орловский)
23 сентября Русская Православная Церковь празднует память мученицы Татианы (Гримблит). Есть красота природы – далекое отражение деяния Творца, воспринимаемая человеком как образ и подобие Божиe. Есть красота искусства, создаваемая из богоданных подручных средств. Но есть то, что на земле превыше всего – красота души человеческой.
И украсить свою душу – труд, требующий наибольшего мастерства и искусства. Тот, кто смог быть подмастерьем у Бога в украшении и совершенствовании своей души, тот, можно сказать, достиг совершенства во всех искусствах и все их постиг. Таким человеком, украсившим свою душу Божественными добродетелями, была мученица Татьяна (Гримблит). Перед красотой ее души склоняли головы и маститые архиереи, и старцы-подвижники, и юные мученики. Ее душа, как чистый родник, отражала океан Божественной благодати, проливая воды милосердия на скорбящих и страждущих. Не было человека, которому она отказала бы в помощи – посылкой, письмом или передачей в тюрьму. Ее письма читали и перечитывали святители-исповедники, лучшие люди нашего Отечества, сами ставшие ныне прославленным украшением Церкви Христовой; один из них писал: «Горячо благодарю Вас за Ваше прекрасное, воодушевленное письмо... оно возвышенно и поучительно и может поспорить за первенство с лучшими страницами из дневника отца Иоанна Кронштадтского. Под этим письмом с радостью поставили бы свои подписи великое множество преподобных и праведных жен и мужей, мучениц и мучеников. Да пребудет с Вами навсегда эта благодать Святого Духа, так гармонично и сладкогласно настроившая струны чистой и прекрасной Вашей души...» Эти ее письма, к сожалению, не сохранились, но сохранилось кое-что из стихов, которые Татьяна писала, даже находясь в заключении, куда она неоднократно попадала за дела милосердия (в 1923-м, в 1925-м, в 1927-м и в 1931-м годах). Находясь в узах, она написала о Боге: «Я Тебя и умирая, мой Господь, благословлю, Ты мне дал блаженство рая, радость подарил Твою. Я спокойна – что мне надо? Ничего я не ищу, и Тебе, моя Отрада, дней остаток посвящу. Я любви Твоей не стою и завета не храню, только всей моей душою на кресте Тебя люблю. Вечно бы в груди носила красоту Твою с мольбой – помоги, чтоб и могила не закрыла образ Твой».
Мученица Татьяна родилась в 1903 году в Томске, в 17 лет она окончила Мариинскую гимназию, это был 1920 год, когда страна вступила в полосу решительных и кровавых перемен. Татьяна была внучкой всеми уважаемого в городе протоиерея, оказавшего большое и благотворное влияние на любимую внучку; о нем она за три года до своей мученической кончины писала: «И все же никогда не забывала в молитве грешной Богу поминать: как в детстве и теперь тепло сияли мне веры луч и истины печать. Той Истины, которой ты неложным, всегда был честным, преданным слугой, среди страданий и забот тревожных, я, робкая, стремилась за тобой. Теперь же – верю я – ты служишь Богу... в горнем мире... и выведешь на верную дорогу... и скажешь в радости, вкусив покоя... Владыко, защити ее, покрой Своей любовью, дай крест с восторгом до конца нести!»
5 сентября 1937 года сотрудники НКВД в последний раз арестовали Татьяну в городе Александрове Владимирской области, где она тогда жила. Собираясь в тюрьму, она написала родным: «За все всех благодарю. Простите. Я знала, надев крест, тот, что на мне, – опять пойду. За Бога не только в тюрьму, хоть в могилу пойду с радостью».
Татьяну обвинили в том, что она опекала в госпитале больных, включая тех, к кому по своим служебным обязанностям не имела отношения, в том, что когда один из больных скончался, она, не смущаясь присутствием других больных и медицинского персонала, осенила его крестным знамением, что, невзирая на работу, она посещала храм в дни церковных праздников, что, находясь на дежурстве, выдачу лекарств сопровождала словами: «с Господом Богом» и одновременно крестила больных, а тяжелобольным надевала на шею крестики. На допросе следователь спросил, правда ли, что сослуживцы упрекали ее в том, что она ведет слишком скудную жизнь. Татьяна ответила, что действительно, люди, «жалея меня, говорили: "Вы бы получше оделись и поели, чем посылать деньги кому-то", я отвечала: "Вы можете тратить деньги на красивую одежду и на сладкий кусок, а я предпочитаю поскромнее одеться, попроще поесть, а оставшиеся деньги послать нуждающимся в них"».
22 сентября 1937 года тройка НКВД приговорила Татьяну к расстрелу. Мужественная исповедница, всемерная помощница в узах находящимся девица Татьяна была расстреляна группой палачей на Бутовском полигоне 23 сентября 1937 года. Сбылись и радость и надежда: увенчанная мукой крестной, в последний миг мучений смертных душа ко Господу спешит. Татьяне было тогда 33 года.

Полный текст жития мученицы Татианы (Гримблит) опубликован в книгах: «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Книга 7». Тверь, 2002.
Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века Московской епархии. Дополнительный том I. Тверь, 2005.
Мученица Татиана (Гримблит). Стихотворения. М., 2006.