Потустороннее

Закуталось небо в свинцовую шкуру,
Принимает с покорностью данное бремя
Бесы и ангелы друг от друга устали,
Место сражения опустело на время.

Депрессия съела последние навыки,
Совершаю ошибки всё чаще и чаще.
Вынужден слушать колебания хаоса.
В обличье медведя  двигаюсь дальше.

Двери открыты мутно-серого храма,
Чёрное солнце догорает под куполом.
Живьём замурованы в ниши идеи,
Способные биться с внутренним холодом.

Совершается месса жрицами осени,
В жертву приносят немое чудовище.
Со взглядом собаки, не знавшей хозяина,
Но напавшей на след большого побоища.

Объято огнём существо одинокое,
Страшный рёв сотрясает потёртые стены.
Его прахом наполнят новое чучело,
И поставят у статуи злой Мельпомены.

Зрелище жуткое, выхожу за пределы.
Под осиной засохшей завыла волчица.
Она снова беременна жертвенным зверем,
Привязана цепью, никуда ей не скрыться.

С сердцем тяжёлым удаляюсь на север,
Зимние боги всем подарят спокойствие.
Там в берлоге заснёт Медведь-Одиночка,
Во сне ожидая весеннее шествие.