Метаморфозы

Из вечных пространств моей памяти
О прошлом мыслишка всплыла.
Её вы, быть может, обрамите,
А может... Была не была!



I   

Я сейчас собираюсь поведать
Об истоках бессмертной души.
Потому предлагаю отведать
Я «Ничто из беззвёздной глуши».
Да, престранное имя для блюда,
Но ведь именно Им никогда
В тьму Нигде было явлено чудо:
Чувства, мысли, сознанье, боль — Я.
Вне материи, времени, света
Лишь с единственной целью, мой друг, —
Полюбить и служить беззаветно,
Замыкая гармонии круг.
Ведь в то самое время далёко
Из всего, Всем и в вечность рождён
Был мой суженый. Но одиноко
Провести сотни лет обречён.
Он был создан со знанием мира,
С светом в сердце и тягой к добру.
Я ж искала... «Из знаний надира
Я к зениту вот-вот воспарю!
Подожди меня, милый, немного,
Ожиданье сполна оплачу!
Разделяет нас в вечность дорога,
Ты свети, я на свет долечу!
Я пуста, я — вселенский ребёнок,
Я учусь, я ищу, я в пути,
Я — слепой неокрепший котёнок,
Никогда и не знавший груди...» —
Я кричала, мой голос из бездны
Он услышал, но взор его пал
На миры, что сверкали чудесно:
Землю, Рай он и Ад увидал.
Я во тьме, тьма во мне, но лишь к свету
И к познанью, к ответам стремлюсь.
Навещу-ка людскую планету
Ведь я многому там научусь!



II   

Я всё ближе, я вижу три сферы.
Звёзд над ними резвится табун.
Есть Земля, там сменяются эры:
Был люд дик, но вот и у трибун
Поднимают людей океаны
Вместе биться за лучшие дни.
Поднимают пророки ль смутьяны?
Не поймёшь, сколько ты ни гляди!
Мир людей полон тайн и загадок:
Как за столь незначительный срок
Понимают как горек и сладок
Весь их мир, что есть Дьявол, что — Бог?!
Знаю только, что мне туда рано,
Приковали мой взгляд Ад и Рай.
Меж собою повязаны странно
Край высокий и низменный край.
Между ними вражда вековая,
Что идёт с сотворенья времён.
Ей не будет конца. Умирая,
Один воин даёт легион.
Смысл их жизни в борьбе, в ней их сила,
Вот гармонии странный подвид.
Я у Вечности тотчас спросила,
Да, никто из них не победит.
Битва их для людей — способ вспомнить,
Кто ты, где ты, откуда пришёл,
Повеление сердца исполнить,
Выбрать меньшую из сотен зол.
Чем я ближе, сильнее вскипает
Кровь во мне... Но постойте! Ведь я
Словно призрак в пространстве витаю,
Плоти, жизни была лишена!
Я дышу, я лечу, я живая!
Есть и сердце теперь у меня!
Но я помню, я не забываю:
Я из Тьмы и во мне вечно Тьма.
Коль лечу, значит, за спиной крылья.
Оглянулась — и вижу шипы...
То, что страх для одних, стало былью
Для меня. Но они не грубы!
Пусть нет нежных на них белых перьев,
Крылья тонки, сквозь них вижу свет
Звезд мерцающих призрачных звеньев
И сиянье далёких планет,
Замечаю биение сердца,
Ведь дрожат и трепещут они.
Из бесплотной фигуры младенца
Стала девой, затмившей умы:
Вижу длинные стройные ноги,
Бёдер крепких и сладких круги.
Ко мне взоры прикованы многих,
Я снижаюсь, уйдите с пути!
Тонкий стан и изящные груди,
Острый взор и оскал на устах:
Вот и тьма в первозданном сосуде,
Вот моё отраженье в глазах.
В мириадах глаз! Пахнет здесь серой,
И бесплодная почва вокруг,
Но я знаю не будет тут «серых» —
Каждый встречный иль враг или друг.
Здесь не думают о паритете,
Наслаждение видят как в том,
Чтобы править жестоко и с плетью,
Как и в службе с азартом, с огнём.
Тучи низкие алым пылают,
Всё клубятся, и ветер силён.
Крылья сложены, пусть отдыхают,
Для меня уж костёр разведён.
Словно путника с дальней дороги,
Как дражайшую сердцу сестру,
Меня встретят герои и боги
И любовно посадят к костру.
Но огонь горит и внутри меня,
И огонь этот жарче в разы.
От себя вы не отрекайтесь! Зря
Отвергаете, люди, дары!
Знаю я, что я не одинока,
И природы своей не страшусь.
Хуже нехотя быть в стане Бога!
Я же счастлива, я вам клянусь!
Но в Аду я совсем ненадолго,
Мне нужны были крылья и плоть.
Улетать из пожарища колко...
Эй, а ты замерзаешь, Господь?
Я лечу, отыскав все ответы,
Курс свой дальше на Землю держу,
Но хочу я, коль в поиске света,
Побывать хоть немного в Раю...
Он. Летит нежно, плавно и тихо.
Плоть дарована тоже ему.
Управляет он крыльями лихо,
Разрезая пером тишину.
Миг. Друг друга мы снова узнали,
Искра глаз моих, значит, остра.
С наслаждением отблески стали
Замечаю в волненьях пера.
Он — из света, он выше, он лучше,
Я готова упасть пред ним ниц...
Но в мгновение в облачной гуще
Вижу полчище яростных лиц.
Осуждают, клянут и ругают.
Разве я выбирала кем быть?!
Как же мало небесные знают!
На что тратят желание Жить,
Быть собой, исповедовать правду,
Свет нести сквозь миры и века?!
Дайте света, ведь я его жажду!
Или жалко, коль мать моя — Тьма?
Оглянулась. Он к Аду всё ближе
И чем ближе, тем крылья черней.
Я шепчу, вся в слезах, еле слышно:
«К людям ты приходи поскорей».



III   

Снова в путь, и подальше от Рая,
Я — к Земле, я — в подлунный чертог!
Боли пламень как раз догорает.
Райский люд слеп и очень жесток.
Мои слёзы летят, как кометы,
Яркой вспышкой, чтоб вечностью стать.
Но по-прежнему я стремлюсь к свету.
Уже знаю, где буду искать
Я ответы, в чём истина... Люди!
Всё найдёте в священной любви!
Когда в дивном и ярком салюте
Искры душ двоих ввек сплетены.
Я дождусь, не могу не дождаться,
Пусть он ищет ответы свои
И придёт. Продолжаю спускаться:
Позади облака. Уж огни
Различаю в глухой деревушке:
Лес дремуч и лишь пара домов.
Я устроюсь на тихой опушке
Поглядеть на вершины холмов,
Что виднеются в сумерках синих,
Как могучего моря волна.
В травах скроюсь от взоров глумливых:
До сих пор пред глазами стена
Искаженных от ярости ликов,
Отвращенье со злобой в сердцах.
Гул стоит от их бешеных криков,
Что со мною теперь до конца.
«Ты ужасна!» звенит сейчас эхом
В моей доброй пустой голове.
Я ответить смогла только смехом,
Но они уж навеки в душе,
Разъедают и делают хуже,
Заставляют себя не любить,
Всё сознание губят и рушат.
Как хотела бы я их забыть!
Не желать с горькой страстью расстаться
С даром крыльев, подаренных тьмой,
И всю вечность в забвеньи скитаться
Меж холмов средь людей под луной.
Поют птицы, и ветер колышет
Кроны стройных высоких дерев.
Если Бог меня всё-таки слышит,
Пусть внимает, от слов обомлев!
Проклинаю я глупое небо,
Нет в нём истины, страсти, любви!
Исполняют бездумно и слепо
Те, кто ниже, «высоких» мечты.
«Это — враг, нужно биться до смерти!», —
Прохрипел кто-то мудр и стар,
В тень ушёл, но уж рушатся тверди:
Рой рабов раздувает пожар.
Будут биться, не думая долго,
Кто же этот пришелец извне.
Потерялись, как в стоге иголка,
Те, кто верит, в небес синеве:
Слишком мало уж чистых душою,
Тех, кто светит всегда и везде,
Рай заполнен безмозглой ордою,
Правды нет, счастья нет в вышине.
Я смотрю в тёмно-синее небо,
Звёзд далёких на нём уж не счесть.
Где бы суженый мой сейчас не был,
Одно знаю, спокойна: он есть.
Я на крыльях любви воспарила,
Не желаю дороги назад,
Пусть одной очень холодно, стыло.
Наблюдаю небесный парад...
Солнце алым горит на востоке.
Я всё жду... Эх, а долго ли ждать?
Человечий уж век на исходе,
Сколько ж горя ещё наблюдать?
Люди плачут во время рожденья,
Пока живы, на смертном одре.
Но печаль всё же лучше забвенья!
Пускай плачут, кому как ни мне
Знать, что значит жить с мертвенным взором
И на время о счастье забыть?
Ведь прогнали от Рая с позором,
Мне не дав за порог заступить...
Погружаюсь всё глубже в раздумья,
Красоты уж не вижу вокруг,
Лишь тебя страстно видеть хочу я,
Мой единственный преданный друг!
Я устала от долгих скитаний,
Света в жизни не вижу своей,
Проведя сотню лет в ожиданьи
На Земле средь обычных людей.
Буду спать, видеть сны о далёком,
Достижимом и полном чудес,
Том, что будет. А коль ненароком
Я просплю, загляни в этот лес!
На поляне меж трав в тени сосен
Я отправилась в мир сладких грёз.
Безмятежен он и светоносен,
Он избавил от мук и от слёз...
Он спустился. Земля под ногами.
Взгляд тяжёл, он ужасно устал.
И не знает, что жду я годами.
Меня ищет. И не отыскал.
Думал, мчусь я по времени рекам,
Захотела познать жизнь и смерть.
Я же сплю в том лесу век за веком,
Пусть меняется небо и твердь!
Он в отчаяньи, мечется люто,
На лету отыскать мнит глаза.
Люди видеть не могут, но чудо
Ощущают, смотря в небеса:
Ярких сполохов полно пространство —
То он движется с силой такой,
Будто бы не устал после странствий,
И ему не пора на покой.
Раскаляет собою он воздух,
Хуже грома рычит над Землёй.
Крепкий, страстный, могучий его дух
Загорается новой зарёй:
Может быть, он устал и не видит,
Что я рядом, и я — человек?
Пусть людей за их страх ненавидит,
Сам им станет, закончив свой бег.
Вот опять он из плоти и крови,
Но закована в клетку душа.
Мир весь выглядит странным и новым,
Изучает его, не спеша,
В человеческом новом обличьи.
Всё иначе, сил меньше в разы,
Есть одно основное отличье —
Лишь в начале ты чище слезы:
Начал путь, оступиться не сложно,
Сложно встать и от грязи уйти.
Иногда светом кажется ложно
Тьма в коротком наземном пути.
Он живёт и о прошлом не помнит,
Лишь порой в час рассвета болит
Его сердце, он плачет и стонет,
Ищет то, что не может найти.
Так идут сотни лет. Я в забвеньи,
Сны смотрю о далёких мирах...



IV

Вдруг прохладного ветра движенье
Вырывает из сна. Средь дубрав
Я лежу, и весь мир изменился:
Сосен нет — вековые дубы,
Холм вдали вырос ввысь, удлинился,
Другой виден чуть выше земли.
Сколько ж лет в мире снов провела я?
Он пришёл иль ещё не успел?
Вновь ищу, каждый дом облетая.
Почему разбудить не сумел?
Я лечу, крылья верно мне служат,
Чую сердцем — он рядом, он здесь.
Он мне больше, чем я сама, нужен,
Пусть найдёт и собьёт мою спесь!
Как могла я легко и бездумно
Не дождаться, себя вверив сну?
Пусть накажет со злобой безумной,
Эту боль я как счастье приму!
Яркой вспышкой в безумном сознаньи
Осознанье, что вижу его:
Очень старый, усталый. Страданье
Искажает родное лицо.
Меня видеть никак он не может —
Умирая, мне смотрит в глаза.
Будто ждёт, что отпустит, что гложет,
Веки смежил. Я вижу: слеза.
Ты боишься, что в вечность уходишь,
Так меня на Земле не найдя,
Страхом скованный, жалобно стонешь:
«Как пустыня желает дождя,
Я желаю, я трепетно жажду
Обрести ту, что страстно люблю!
Я страшусь и я искренне стражду:
О ещё одной жизни молю!»
Еле дышит, последние вдохи.
Я прошу стать такой же, как он.
Как бы ни были дни людей плохи,
Мы пройдём их, таков уж закон!
Я, конечно, ужасно рискую
Превратиться, когда он умрёт,
Но сознанье картины рисует,
Где живу я, и где он живёт...
Боль пронзила насквозь моё тело,
Только свет, только страх, только мгла...
Все меняется, сердце запело:
Человеком была рождена!
Меня ждали так много ошибок,
Страшных, чёрных и мертвенных дней...
Но я знала: пойдем мы бок о бок,
Вновь просила прийти поскорей.
Он не просто пришёл, он ворвался
В мою душу навеки и в жизнь.
Уж любила, пока он скитался,
Теперь рядом. Ну, что же, держись!
Одарю тебя лаской безмерной,
О которой не мог и мечтать.
Я чиста, буду лишь тебе верной...
Я с тобой начала вспоминать
Всё, что очень давно, но ведь было!
Знаю, кто я, и знаю, кто ты.
В моей памяти явственно всплыло,
Что для счастья мы сотворены.
Но не только для счастья друг друга,
Мы счастливее сделаем мир!
Солнце сменит проклятую вьюгу,
Будут песни божественных лир
В каждом сердце людском разливаться,
Когда сделаем мы земной Рай.
Старым Раю и Аду остаться
Не получится, отжили. Лай,
Лай собак, жалких псов сейчас слышу —
Всем им страшно, их сняли венец.
Пока живы, пока ещё дышим,
Лжи и гнуси положим конец!
Я, мой милый, — твоё отраженье,
Я могу то, что хочешь мочь ты.
Так давай же мы без промедленья
Воплотим в жизнь Вселенной мечты:
Людям дать право выбора ново —
Становиться, рождаться иль нет;
Души сделать размера иного,
Уравнять в их умах Тьму и Свет!
Знаю, будет нам страшно и больно.
Подвести мы не сможем никак,
Мы останемся, Счастье, довольны...
Соберем же все силы в кулак!
Будем биться без устали с ложью,
Всем насилу откроем глаза,
Врущих свергнем к Вселенной подножью,
Отомстим за страданий века!..
Я иду сейчас рядом с тобою
И держу в руке правой твою.
Я могу быть неистово злою,
Ведь добро всегда в сердце храню.
С обостренным желанием правды,
С верой в дело, что вместе творим,
Мы в потоках сжигающей лавы
Их утопим, весь мир обновим!
Теперь к бою я вечно готова,
Ведь всё вижу отныне насквозь.
Для меня очень странно и ново
В себе чувствовать злобу и злость.
Моя скромная прежде улыбка
Превратилась в звериный оскал.
Жду конца я задания-пытки,
Чтобы вечно меня ты ласкал...
В случайных прохожих вгрызается
Да намертво глаз моих пасть.
Я — нежная с виду красавица,
Что местью насытится всласть.

3 марта – 12 апреля 2013 года