Человеческий тест

Если жрать нечего или сдержаться больше нельзя, может, всё-таки не привыкать к поеданию трупов, а ширяться либо медитировать, чтоб информация насчёт того, что Вы там едите, в Вашем сознании не задерживалась.

А Вам... крапива вашу мать... наоборот требуется реалистическое повествование по всем вопросам и проблемам. Вот нам... в том, что мы называли христианством... тоже реализм требовался и абсолютное осознания себя, как ты это значит живёшь и чем занимаешься. Но только он ведь нам требовался... не как чистое искусство или непосредственное воплощение Истины... а потому, что брехала наша организация о возможности всю эту жизнь исправить - а для того стало быть, чтобы можно было исправить реальность /начиная с собственных твоих действий и содержимого твоей головы/, надо эту реальность сначала осознать.

Вы точно, только Вы сначала задумайтесь, не сразу решайте - Вы, с Вашей организацией, если она у Вас есть, точно имеете возможность что-то исправить в реальности спланированными ващшими слаженными действиями? Или Вы поступите, как описанный Таней Бондаренко психоаналитик? Этот, блин, психоаналитик заставил пациентку осознать свои какие-то подсознательные проблемы как нечто внешнее по отношению к себе. Так и в христианстве делавют: требуется чётко разделять, вот я, а вот грех, уничтожая грех, я не уничтожаю ни собственную личность полностью, ни какую-либо из сторон своей личности, "отврати лице от грех моих, от мене не отврати". Ну, и психоаналитик там в прозе то же самое сделал. Ещё и образно. Стала проблема восприниматься пациенткой как нечто внешнее - а конкретно, как сидящая тут же а соседней табуретке большая малиновая жаба. Этот первый этап работы психоаналитик провёл прекрасно. Вот только уничтожить он потом не смог эту малиновую жабу, и стала эта малиновая жаба являться пациентке при самых её разных занятиях, в частности, бросалась ей под колёса машины.

Вот и я о том же. Давайте, сейчас напишем... полную оперу со всеми психологическими состояниями... Прочитаем потом, расстроимся, и двинем резать всех подряд и друг друга. Это, знаете, насчёт того, что можно поедать чтобы выжить, чего нельзя: как у Турбиных общество для белуги нажралось, Елена ругалась потом, ещё, говорит, офицеры тоже мне, не умеете пить, а пьёте.

*
А то ещё, знаете, некоторым удовольствие доставляет, трупы жрать... я не знаю, ещё чем-нибудь заниматься... Давайте, объединяйтесь с ними в общий писательский коллектив, пишите нетленку, читайте потом по кругу, угадайте, в каком состоянии вас там можно будет найти после этой практики.

*
И Вы шагаете по человеческой чаще, и по Вам шагают. Если мы тут валяемся вроде тех самых трупов, по чему, кроме нас, могут шагать вдруг подавшие признаки жизни и решившиеся куда-нибудь выбираться из помещения и пейзажа? Они, может, например возмутятся, что Вы по ним шагаете, и тоже вот как-нибудь оживут и что-нибудь предпринять попытаются.

*
Если тут в условном помещении-территории забьются сердца определённого, я не знаю какого, количества людей, положение изменится, в смысле изменится фон происходящего и информационное пространство, и уже не с таким трудностями будет для всех остальных сопряжена попытка двигаться начать или думать скажем что-нибудь у себя в голове.

*
И прусь я не оттого, что у меня работают челюсти. А оттого, что живым от жизни надо переться, это так приказано напоследок неизвестно в каких состояниях теперь находящимися и в иных, можно сказать, мирах.

Я вернулся, любовь моя,
За друзей досмотреть футбол

*
Я с тобой, мой ангел, не лукавил.
Как же вышло, что тебя оставил
За себя заложницей в неволе
Всей земной невыносимой боли?

Под мостами полыньи дымятся,
Над кострами искры золотятся,
Грузный ветер окаянно воет,
И шальная пуля над Невою
Ищет сердце бедное твоё.

И, одна в дому оледенелом,
Белая, лежишь в сиянье белом,
Славя имя горькое моё.

Анна Ахматова

Широк и жёлт осенний свет,
Легка вечерняя прохлада.
Ты опоздал на много лет,
И всё-таки тебе я рада.

Сюда ко мне поближе сядь,
Смотри весёлыми глазами:
Вот эта синяя тетрадь -
С моими детскими стихами.

Прости, что я жила скорбя
И солнцу радовалась мало!
Прости, прости, что за тебя
Я слишком многих принимала.

Анна Ахматова

*
Ты ли, Путаница-Психея2,
Черно-белым веером вея,
Наклоняешься надо мной,
Хочешь мне сказать по секрету,
Что уже миновала Лету
И иною дышишь весной.
Не диктуй мне, сама я слышу:
Теплый ливень уперся в крышу,
Шепоточек слышу в плюще.
Кто-то маленький жить собрался,
Зеленел, пушился, старался
Завтра в новом блеснуть плаще.
Сплю -
она одна надо мною, -
Ту, что люди зовут весною,
Одиночеством я зову.
Сплю -
мне снится молодость наша,
Та, е г о миновавшая чаша;
Я ее тебе наяву,
Если хочешь, отдам на память,
Словно в глине чистое пламя
Иль подснежник в могильном рву.

Анна Ахматова "Поэма без героя"

*


Агата Кристи Ак   23.10.2013 20:30   •   Заявить о нарушении