Провода

А когда ты постель нашу выстелишь
Вкусным цветом созревших яблок
Я, пожалуй, зайду к тебе вечером.
Понадеюсь – заметишь.
Не таись, говори без умолку,
День наш истекает кровью ржавой.
Я мечусь, изрыгая на выдохе,
Имя твоё шершавое.
Не надейся, ещё увидимся!
Не смотри, я душой не одета.
Мы давно друг с другом не искренни.
Так для самости нашей не тесно.

Чувствуешь?... там, на задворках осознанного,
Удары копыт лошадиных
Проносятся грузным топотом.
Ведь если подумать,
Любой путь проложен риском и опытом.
А я с тобой до конца сносила такие муки
Прекрасней которых, кажется,
Только картины пыток у палачей в глазах.

И, как самый прилежный партийный работник
идейной державы
Верен системе - без смыслов и убеждений -
Всё по полкам раскладывала, 
в лучших традиция ученичества.
Так старалась природу твою прознать!

А за окнами буря упёртая правит
И во мне тоже что-то на это похожее.
Свистопляска наших касаний 
во век не кончится 
Бой наотмашь ведётся, но я не сдаюсь.
Вывернула себя наизнанку, 
Глазею, вцепливаясь,
Въедаясь в наружность твою,
Чтобы больше оставить памяти.
Всё что вижу в тебе — моё, 
я это точно знаю!
Всё, что сможешь с собой унести — 
отдаю!

Нужно огонь развести, 
подбавить пламени.
Страшно!...Руки тобою любленные
темнеют и морщатся.
Я светом лучины укроюсь, 
в мгновение выросту,
Превращусь в разложенный дуб, 
Прикрывая собою границы разваленные. 

Может не слишком гордо — 
стрела за стрелою
Прутья своей же природы выламывать
Но голос огня так шершаво 
трескочет, колотится, 
Как молот в объятия каменные 
звучно падает.
Ты меня у себя увела, 
Ну и кому это было надо?!
Значит вот где кончаются
Бесконечно пространные провода?!
*
И всё так же гремел за ударом удар,
И другой поверху падал ниц.
Казалось — обычный шум, не беда,
Но жгутом на горле повисал чад
Обезображенных муками лиц.