БОМЖ

Светлый взгляд. И светлый волос-жгут
Перетянут кожаным ремнём…
Взрослые кричат: «Бродяга! Плут!»
А ребята кличут Бобылём.

Он давно живёт уже один,
Ковыляет сонно по утрУ;
Сам себе и раб, и господин,
Грустный и отверженный в мирУ.

Не судите бомжика, друзья!
Всё когда-то было у него:
Светлый дом, работа и семья;
А теперь вот – нету ничего…

В 90-ые пришлось повоевать –
Честен был перед своей страной;
А чтоб выжить – начал рисковать,
Утешался водочкой одной.

Но случился страшный поворот –
Предали-подставили партнёры;
Навалился тут ещё дефолт,
И хозяина назвали - вором!

Всё пришлось продать и разнести,
А жена – женой быть не хотела;
Требовала срочно развестись!
Он страдал. Но возражал несмело…

Понеслась судьбина под уклон,
Пил по-чёрному, почти не просыхая –
То сивуху, то одеколон;
Мысли грустные слезой перемежая…

Собутыльники оставили давно;
Он – не судит, нЕкогда столь пылкий.
Понимает, что такое ДНО,
Видя оное внизу бутылки…

А теперь, когда свой АД прошёл,
(Даже есть у зла свои пределы)
Он почти очистился душой,
Лёгкий стал такой, и белый-белый!

Вот идёт, пустою тарою гремя;
Улыбается беззубым ртом – народу;
Русское блаженное дитя,
Как укор – новомирскИм уродам!

Что же, мой дружище, не тужи!
Не ропщи на долюшку, молю!
Все мы, в сути, русские бомжИ,
Родину пропившие, свою…