Дела волыни и казани

 

Возвращаясь однажды с работы, я нашел свою благоверную ужасно расстроенной, всю в слезах, с валерьянкой на кухонном столе.

— Лиля, что случилось? В чем дело?

— Он еще спрашивает, в чем дело! Подлец, подонок, наглый лжец, распутник! И пошло — поехало...

— На, читай, мерзавец!..

Дает мне письмо. Меня уже тоже заколотило, я кое-как разделся-разулся, прошел в гостиную, сел. Смотрю на конверт. Незнакомый почерк, адрес точно наш и моя фамилия, имя, отчество. Обратный адрес тоже мне ничего не говорит: Волынская область, какой-то там плодосовхоз и совершенно незнакомая фамилия отправителя. Разворачиваю письмо:

— Здравствуй, папа!..

Меня так и впаяло в кресло.

— Пишет тебе твоя дочь... (имярек). Я учусь в 6-м классе...— и так далее и тому подобное. Сообщает, что мой адрес она узнала от соседа, с которым я якобы служил в армии, просит разрешения приехать на зимние каникулы и все в том же духе...

Думаю, как же так, что за наваждение, ведь вроде бы ничего такого не было, да и в армии я не служил, а был два года курсантом... Лихорадочно начинаю вычислять: ага, 6-й класс, значит возраст 13 лет, минус 9 месяцев, где же это я был в то время и какие имел связи? Ничего не получается, чист я, аки Бог...

Сижу и сажу одну сигарету за другой. Как же оправдаться перед женой? Моя уверенность в том, что я здесь абсолютно не при чем, придала мне силы и я двинулся на кухню:

— Послушай, Лиля, здесь какая-то необъяснимая ошибка. Давай вместе почитаем письмо и я тебе попытаюсь доказать это...

— Уйди, стервец, не могу тебя видеть! Ведь столько лет скрывать!

И слезы опять в три ручья, всхлипы и сердечные капли.

— Да уймись ты, не делай трагедии, я не чувствую за собой никакой вины, — и что-то дальше, в таком же ключе.

Наконец кое-как она начала потихоньку успокаиваться, мы открыли бутылку вина и продолжали разговор уже более миролюбиво. Я объяснил ей все свои сомнения по реальности полученного письма и мы договорились, что я напишу вежливый ответ (ведь ребенок же!) с объяснением произошедшей несуразицы и перед отправкой покажу ей.

Чуть позже, уже совсем пришедши в себя, она вдруг говорит:

— Слушай, Володя, может мы ей сапоги купим к Новому году?..

— Какие сапоги? Это не мой ребенок! Ты опять за свое? — возмутился я, но быстро охладел, тема была исчерпана.

После отправленного мною письма о подробностях никакого ответа не последовало. Так я и не понял, что это было, кто и зачем меня подставил.

Сейчас я уже, наверное, снова, но не столь экспрессивно, удивлюсь, если получу от такого же адресата письмо:

— Здравствуй, дедушка...

Через десяток лет после этого события получаю я не менее странное извещение о получении посылки из Казани от опять же совершенно незнакомой женщины с запомнившимся необычностью отчеством: "Пуховна" (вероятно, татарка). Покрутив его в руках, посомневавшись, я отправился на почту и при получении посылки предупредил операционистку о возможном недоразумении. Она, тщательно сверив данные моего паспорта с данными в извещении и не найдя криминала, вручила мне присланное. Посылка была мягкой, обшитая тканью, в ней находились детские шерстяные вещи с национальным узором и небольшое письмо:

— Здравствуй, Володенька, мой милый! Каждый день я вспоминаю проведенные с тобой южные ночи..., — и масса других пикантных подробностей. Вот, думаю, повезло мужику, но причем тут я? Далее она писала, что он обещал купить ей шубу и она ждет-не дождется этого пpезента. "Ни фига себе, заявочки! С меня хватит!" — pешил я и, вернувшись на почту, написал заявление об отказе в получении посылки. Чем кончилась эта история, мне неведомо.