Выпуск 23 облёт галактики

23-0.
                * * *   
                «Аммэн, Аммэн!» - стенало в страхе море,
                Хотепп пришёл прополоскать стопы!..
                И у Нептуна очень быстро вскоре
                Издохли все подводные клопы.

23-1.
                М. Болгову

                * * *

Ты исправлял мои стихи земные,
И хоть их смысл как в небе видел ты –
Чуть ниже неба: строки строф, следы и…
Иного Разума  /нрзб/ труды!

Моя строфа с твоей – как две четы
Белейших крыл, что нежат Землю сами
Премудрыми поэтов чудесами,
И взмахи этих крыл поистине святы!

23-2.

                Стихи, написанные 18.09.2005г.
                для Виктора Образцова

                * * *

От равнины воронежской делал запрос:
Как дела? Что творится в Равенне?
И художник в палитру вводил купорос,
отвечая по жжёной сиене.

И, осмелясь, ответом на 10 холстов
в экзотическом стиле Пикассо
обеспечил достаточный вид на простор,
кое-где предумышленно смазав!

Было видно, что он, несмотря на лимит
выразительных средств и финансов,
всё обдумал – валёр, светотень, колорит –
чтобы было всё понято сразу:

чтоб хотелось похитить Равенну Быку,
посадить на своё захребетье
и уплыть от Европ – с бандерильей в боку,
проревев две строфы межуметий!

23-3.

         PRO   LOGOS

Живинка, будто бы воды –
в фиале матовом Софии.
Но льют вино, но льют меды –
и тешат губы молодые.

Святые – то ж, не воду пьют!..
И, кровь клонируя Христову,
невоплощаемому слову
значения не придают,
и по Святому Суеслову,      
причастий наших не поймут.

Я объясню. Уговорю.
Ковчег Завета есть карманный:
«что ж очень долго нету манны,
принять причастье. отче.ру»

Спаситель выйдет к алтарю
и преломится тёплым хлебом,
ладонью пахнущим и небом,
в которых я ещё горю.

P.S.

          ЭПИ  ЛОГОС

Для непрозрачных повторю:
«В гостях у отчей тишины
нам не укрыться труп за трупом,
бессмертье лечится отрубом,
которым мы завершены».

23-4.

              * * * 
 
Приложенья Ваших сил
сей Земле и нам не минуть.
Герб я вижу с парой вил –
поднимающих… чтоб скинуть!
 
Снился город?.. Проявился!
Транспорт, памятники, давка…
Я, конечно, в  нём  родился:
здесь лежал – примята травка…

23-5.

                * * * 
 
Обнаружилась в моей
памяти одна подоплека
которую мне показывала
когда-то теперь покойная
Любовь Алексеевна
что для меня в Воронеже
есть для обитания место
      «духа моего отца»

узнаваемое по кофейному аромату
но не прямому а как бы отраженному
и искаженному отражением
в зеркале и пахнущее дымком
имеющим столь же странный
отраженный и искаженный
запах и все эти отражения и искажения
наслаиваются на реальность
в местах обитания
      «духа моего отца»
               _________

23-6.

           САРАГОССА – I


                * * * 

Десятка два несравненных поэтов
Уже на кладбищах имеют уголки.
А взять бы да сравнить!
                Да посадить в кареты!
Да поместить в музей часы и сапоги!

Тогда б совсем другое дело, Сарагосса!
Тогда б в волнах качались корабли!
Тогда б на каждый парус три матроса!
Тогда б не страшно, что и на мели!
Тогда б плевать на то, что в море качка!
Тогда б по именам  тут всякий знал
твою жену! Твою – тьфу, дрянь! –  собачку!
Зачем ты только мне её отдал?!.


23-7.
                Встреча с Верой Мухиной,
                в Воронеже,
                на остановке автобуса 121а.
                23.06. 2005г. Раннее утро.
                (Зарисовка)

                * * *   

У всех людей своя, ну, как бы, марка.

И мне –  как реорганизовывать культуру? –
охота знать!..
                Объедков и огарков –
чтоб подкрепиться, вылепить скульптуру –
на остановке возле церкви много.

И Вера Мухина – их целую корзину
набрав – идёт… Немного тащит ногу…
И лепит бюст «Народ»! (Готов наполовину).

Комментарий от издателей.
  На предложение пояснить зарисовку, Поэтарх ответил:
   – Ну, она там, в кустах напротив остановки, лепит восковой бюст из огарков свечек… Вероятно, это заказ ей на пропитание из ближайшего торгового павильона»…

23-8.

     An  Grant  Matewosian

                1.

На выпрямление извилин
у под-под-ножья Арарата
ушло монет на тыщу гривен,
их Вы просили у  солдата…

– Ты разум по долине сей,
по сей долине не рассей! –
шептал мне в ухо Моисей. –
Осталось только три таланта!

                2.

Айас отстал. Библейская долина
его кружила, пела и цвела,
вливала в жилы молодые вина,
и в забытьи со всех сторон звала…

И он ударил посохом в скалу,
вложив всю силу разума и мощи,
иссёк животное, подобное ослу,
и оживил его, пересказав хвалу
посредством новой излегощи.

23-9.
                5-3-6
                * * *    

Когда-то певчие, ансамбли
все перешли в речитатив:
просвищет ворон, каркнет зяблик –
европеоидный мотив
освоит чуждые фрейделлы.

Настойчивость коротких нот,
дробя действительность, войдёт
шрапнелью, дробью прямо в тело…

– Летим в Париж, там покартавим!
– На Альбион – пошепелявим!
– Устроим культпросветобмен!
– И огребём! и отхалявим!
– Прошу без жестов, «бизнесмен»!
– И … без вот этих мизансцен!

23-10.      
                Михаилу
                Испытание нового ракетного
                двигателя КБ им. Косберга
                4-4-2-4
      НОЧЬ  ПОД  ВОРОНЕЖЕМ

Всю ночь гудел реальный звездолёт,
пространства охватив единой мышцей:
метались по небу огромнейшие птицы,
миры вкушали от земных щедрот.

В ночной церквушке –  весь её удрог…
Пред ликами, спеша, взжигали свечки,
мешая словеса, слова, словечки,
которых здесь уж не услышит Бог.

В том страшном свето-рёве он оглох,
лежит, растерзан, в дальнем занебесьи.

Воронеж! Древлий град!.. Да что ты, в самом деле?!
На землю валятся и ангелы, и звери,
вселенских ведьм пылают в небе перси,
где точкой платины заканчивался слог.


Комментарий.
   Раньше, в советские времена, это было часто, теперь редко: тихая ночь, «согласное гуденье насекомых»… И вдруг – огромное, в пол-неба, с пляшущими тенями, зарево, страшный могучий рёв испыту-емого двигателя, и земля бьётся в судорогах.. Хотя сам этот терза-емый и испытуемый двигатель очень далеко – за морем, за лесом, но ревёт он так, что до рядом с тобою стоящего не докричишься.
Никакое смотрение по ТВ взрывов или запусков косм. кораблей такой полноты ощущений от мощи Человеческого Разума не дает, как одна только ночь под Воронежем. Небывалое ощущение земной мощи! Когда понимаешь, что никакой космос со всеми своими безднами и пространствами – не устоит! Падёт к ногам, как перезревшее яблоко!

23-11.
                4-4-6-4-4
                * * *               

Так раз 16 в вечности бывает,
поэт поэту, как нечеловек,
даёт забыть, кто именно страдает,
и получается: страдает время, век.

На нашем языке и лёд не тает,
и каждый космос строится на слом.
в гермесьих тапках слово вылетает
в окно орлом. Но если грянет гром –

со славой возвращается, добытой
из печени титана, где потом
бывалое сплавляется с небытым,
и пышет доменно-мартеновским нутром
их рудный смысл, и недра идиом
сияют сталью, по могильным плитам

расходятся вселенские круги –
Господь топил Му-му!.. Ну, встал не с той ноги.
Ну, не нашёл жены. Ну, не построил дом…
А ты, умеючи пером и топором,

возьми ему, да, словом… помоги.
Чтоб он, спокойно, как пенсионер,
ловил бы рыбку, воскрешал химер…
Брось, сволочь, кошку! – трогать не моги!!.

23-12.
                Т. Горичевой
               * * *

В каморке со свечами
Трепещет потолок,
Архангелы мечами
Поддерживают слог.

И ты в рубашке белой
С серебряным крестом
В молитве тихо пела
О счастьи неземном.

Истомой пламенея,
Как белая свеча,
Томила ты больнее
И слога, и меча.

23-13.

       САРАГОССА-II

Ужо, Секунда-Сарагосса!
Я о себе вчера читал
страничек 20 в книге прозы,
из инкунабул… Не узнал.

Но – очень много впечатлений,
как рыбы в озере, и слов –
на полный цикл стихотворений…
И вот – кончается улов!
                __________

23-14.
                4-4-6-5-1-4
                * * *               

О том, что гений умер благоверно,
я две открытки в термосе нашёл:
одна откуда-то, где производят шёлк,
другая с круглым штемпелем Палермо.

Возможно ли, чтоб сам их сочинил,
пока я настигал, заговорённый,
трёх серпентоидов, несущих через Нил
Наследника Воронежской Короны?

Пейзаж напоминал зелёный торт:
крем Африки, и шоколад Норфолка,
халва Тибета, сахарная корка
Аляски, нерушимая, как форт,
Италии оливковый ботфорт,
Везувия малиновая норка.

Торт был достаточно изъеден и источен,
и, как на блюде, или как на плахе,
плыл в океане на спине у черепахи,
и очень много крошек и кусочков
с него осыпалось и плавало в волнах…

Наследник просто их смахнул с листа бумаги.

Он многое умел, и многое учёл,
а посему, взглянув на лист глазами пчёл,
стрекоз и оводов – послание прочёл…
И произнёс его с печатью на устах.

23-15.

                Памяти Арсения Александровича
                Тарковского
                * * *

Из живой воздушной глины
Украшенья нет прекрасней –
Нанизала Вас Марина,
Надевала лишь на праздник.

В примиренье несогласий –
Исключительно для буден –
Свою нитку нижет Ася,
Я на ней последний бусик.

И когда судьба обвяжет
Тебя тоже украшеньем –
Не порвать бы нитей пряжи
Праздным будничным движеньем.


23-16.

                * * *

Пришло и здесь со всем осталось молча.
Всё – смотрит, слушает. На свете тихо, ясно.
А Янворонеж шелков и игольчат,
всё гладит, колет, выглядит несчастно.

Меня ему хватало ненадолго:
неласков я и, не пронзаем болью,
сижу, царапаю свой стих своей иголкой,
растравленной невыплаканной солью.

                ________________