Выли сирены, лаяли псы

Нас привезли на платформу вчера
И на всю жизнь выжгли всем номера.
Кто-то, родных и друзей потеряв,
Верил, что выживет хоть в лагерях.
Многих в гестапо до этого били,
Многих на улице просто схватили.
Сортировали нагло, умело:
Рабочих направо, а слабых налево.

Осталась в теле, чуть дыша,
Одна душа, одна душа.
Но ей до вечности теперь
Всего лишь шаг.

Кости да кожа – ходячий скелет,
Но ведь живой, а других больше нет:
В общих могилах вповалку следы
Взрослых и деток, от горя седых;
Горы игрушек, тряпья не измерить,
Их не сжигали в лагере смерти –
А люди, что раньше смеялись, мечтали,
Сумками, мылом иль шляпками стали.

Выли сирены, лаяли псы,
В наши следы утыкая носы,
Рвал темноту луч прожектора рядом –
Чудом ушли мы из этого Ада.
Хоть и светилась едва уж душа,
Но повела на отчаянный шаг –
Видно, из нашего бренного тела
Ей на свободе уйти захотелось!

В тихом и светом пронизанном сквере
В это непросто сегодня поверить,
Вот и слагают опять небылицы
Западных версий литые страницы.
Но и сегодня, свободой дыша,
Не забывает тот ужас душа.
Кто же расскажет вам, кроме меня,
Правду о тех окровавленных днях?!