Простая история

   
   «…если ты на самом деле такой… всемогущий, всесильный, всепонимающий… разберись! Загляни в мою душу, я знаю – там есть всё, что тебе надо. Должно быть. Душу-то ведь я никогда и никому не продавал! Она моя, человеческая! Вытяни из меня сам, чего же я хочу, ведь не может быть, чтобы я хотел плохого!»
               
                Пикник на обочине. А Стругацкий, Б Стругацкий.


    Простая история.

    Часть 1. Поход.

Я уходил в поход, ведомый жаждой славы,
Во имя Господа и славы Короля.
Пиры, турниры, эти прежние забавы,
Исчезли пылью под копытами коня.

Тогда, в мечтаньях юности наивной,
Я рисовал Святую Землю и Грааль.
Жизнь представлялась мне беспечной и невинной.
А, на глазах, как будто нежная вуаль.


Иллюзии исчезли, вдребезги разбились.
Сраженья унесли воздушный детский пыл.
Беда и слёзы кровью по земле разлились,
И я мечты свои наивные забыл.

Нас становилось меньше с каждым боем.
Безжалостно «старуха» пожинала дань.
Надежды таяли и с диким воем
Неслись куда-то в неизведанную даль.


Мы штурмовали город. Воздух словно в пекле.
Мне нестерпимо не хотелось умирать.
В дыму пожарищ даже Солнце блекло,
Кровавым светом продолжавшее пылать.

Ворота пали. Дикою ордою
По улицам рассыпалась отчаянная рать,
Безумной, разъярённою толпою,
Сметая всё и продолжая убивать.

У каменной стены, что закрывала солнце,
Я отдыхал. Казалось, ко всему привык.
Хотелось пить, скупая жажда сжала сердце,
Во рту горел огромный каменный язык.


Монах – стервятник, мерзкая душонка,
Спокойно, деловито труппы обирал.
Тащил, снимал там что-то, будто с лягушонка.
Казалось, он меня совсем не замечал.

Я поднялся, в глазах всё потемнело,
Ударил с отвращеньем рукояткою меча.
А от стыда внутри душа горела.
Он убежал, угрозы и проклятия крича.


В горячих сумерках я возвращался в лагерь,
С разбитым сердцем и тяжёлою душой.
У моего шатра, как чёрный Ангел
Стоял посланец от Епископа за мной.

Был разговор тяжёлый, никому не нужный.
Монах состряпал на меня донос.
В нём много было слов, крамольных и бездушных.
Он всё как нужно было преподнёс.

Епископ понимал всю глупость положенья.
Но он слуга, и свято долг свой исполнял.
Я разыграл покорность и смиренье,
А про себя « святых тихонько поминал».


Под утро  лагерь был наш атакован.
Такое чувство, словно я попал вдруг в ад.
Вокруг огонь, шатёр исполосован,
И стрел, горящих, словно водопад.

Я бился, толком ничего не понимая.
Пытался отыскать своих людей, коня.
Не видя ничего и чувствам не внимая,
Пока из темноты не сбили с ног меня.


     Часть 2.Ни грешный, ни святой.

Я умирал.… В степи, над выжженной землёю,
Пылал кровавым заревом закат…
Коснулся губ кувшин с холодною водою,
И время болью провалилося назад.

Старик, ведомый силой провиденья,
Принёс меня в заброшенный шалаш.
И дни слились в короткие мгновенья,
Всё превратилось будто бы в мираж.

Отвары трав неведомою силой,
В конце концов, подняли на ноги меня.
И день настал, когда неторопливо,
Я вышел на порог сверкающего дня.

Свет ослепил, и оглушило щебетанье,
Тех малых птиц, которых я не замечал,
Седого ветра тихое шептанье.
О чём? Теперь я этот голос понимал.

Старик сидел на камне, разбирая травы.
Прищурившись, взглянул. О небо! Этот взгляд…
Когда в пылу сражений вспыхивали храмы,
Я видел, точно так, на небе Ангелы грустят.

И этот взгляд пронзал пустую бесконечность.
В нём грусть, тоска слились, казалося в одно,
Взволнованно вздохнув, в нём растворилась вечность,
И промелькнуло то, что было суждено.

Я опустился на траву, не стало силы.
Тяжёлый меч лежал поодаль и седло.
И стая журавлей, красивых, белокрылых
Тянулась в небе, унося с собой тепло.

Теперь я понимал: сражения, забавы
Ушли, растаяли, как серый, липкий дым,
И хуже власти не придумано отравы,
И мне не быть теперь ни грешным, ни святым….



   Часть 3. Возвращение к жизни.

Теперь мы часто и подолгу говорили.
Он  много знал, таинственный старик.
Казалось, звёзды в гости заходили,
Когда на костерке готовил нам пикник.

Однажды днём старик мне предложил сразиться.
На палках, жалкое подобие мечей.
Отказ он отклонил, и даже стал сердиться.
Я сдался, и решил всё сделать побыстрей.

Нелепые уроки преподносит случай.
Но в их нелепости заложена судьба.
Противник оказался молнией летучей,
И в пять минут была проиграна борьба.

Я, обессиливший, упал на землю.
Казалось, мир, смеясь, мне показал язык.
Всё тело, будто бы пропитанное болью,
Вопило о пощаде, от которой я отвык.

Старик помог мне на ноги подняться,
Заговорил, присев поодаль, у костра.
И словно жизнь моя мне стала открываться,
Построив дивный мост  на миг через века.

Теперь я каждый день подолгу занимался.
Старик открыл мне тайны битвы на мечах.
Вставал с рассветом, быстро умывался,
И время в тренировках обращалось в прах.

Однажды мой спаситель припозднился.
Устало опустил передо мной мешок.
Взглянул немного странно, поклонился,
И потянул тугих завязок ремешок.

Короткие  мечи скользнули наземь.
Прекрасная работа старых мастеров.
В них словно на века застыли лёд и пламень,
Стихии власть, дар ветреных Богов.

-Твой путь далёк – сказал старик спокойно.
-В былые времена мечи служили мне.
-Теперь они твои, владей достойно.
-Так видимо, прописано в судьбе.


    Часть 4. Дорога  домой.

Так незаметно подошла пора расстаться.
Дорожный плащ, сума, и за спиной мечи.
Старик грустил, мне не хотелось в путь пускаться,
Но дом манил, как свет мерцающей свечи.

Короткое как миг прощанье на рассвете.
Слеза, застывшая в сухих как пыль глазах.
Дорога вдаль на том или на этом свете,
И горький вкус на век застывший на губах.

Старик был прав. Путь долог был и труден.
В мешке немного денег, хлеб и тёплая вода.
Возможно, этот шаг был даже безрассуден,
Но голос разума ведёт нас не всегда.

Лишь человек, отправившись в дорогу,
Со временем поймёт все трудности пути,
И о дорожный прах, разбивши ноги,
Сумеет что-то в жизни обрести.

Грядущее исчезло, стало настоящим.
Я понял цену хлеба и тепла.
И в сердце, с сожалением щемящим,
Рождалось понимание Добра.

Возможно, так всё предначертано судьбою.
В дороге я нашёл себе друзей.
Не стоит лицемерить, радости не скрою,
Мой путь стал легче, безопасней и быстрей.


Знакомые места. Как защемило сердце.
Казалось, вечность пролетела с тех далёких пор,
И, опустившись, за горой померкло солнце,
И больше не взошло из-за далёких гор.

Развалины на том знакомом месте,
Кресты, и запустенья скорбный тлен.
Я пошатнулся, позабыв, о мужестве и чести.
Я знал здесь каждый камень этих стен.

Поздней, в селе, крестьяне рассказали.
Была война, междоусобный передел.
Погиб старик-отец, и стены замка пали.
А герцог хохотал у бездыханных тел.

Я кинулся к нему. Друзья не удержали.
В наивности своей я был ещё глупец.
Меня схватили, повалили и связали,
А он смеялся мне в лицо, безумец и подлец.


        Часть 5. Я свободен.               

 Мы все в своих стремленьях, к сожаленью,
 Подобны узнику, лежащему в грязи.
 Топор уж занесён,… минута промедленья.
 Душа трепещет от бессилия  внутри.

 Толпа рычит, орёт, как зверь стучит ногами.
 На солнце сталь холодным заревом горит.
 Все с нетерпеньем ждут подписанный пергамент.
 И,  вот,  выходит старый,  властный иезуит. 

 «Указом Короля», - читает. Сердце замирает.
 «Помиловать, и казнь сегодня отменить».
 Он насладился властью, и теперь считает,
 Что растоптал меня,  и  может  позабыть.

 Безумная толпа в истерике, в экстазе,
 Беснуется и славит  доброго царя.
 А это лишь игра, бредовые проказы.
 Но шанс упущен, и конечно зря.

 Пока трепещет сердце беспокойной кровью,
 И вольный ветер наполняет мою грудь.
 Я буду верить в счастье. Бог всегда со мною.
 И с этого пути мне никогда уж не свернуть.


               
 Шагнув вперёд, иди. Не стоит сомневаться.
 Сомнением, терзанием вопросов не решить.
 И бесполезно в биографии копаться,
 Ты всё равно не Гамлет. Значит жить!

 Косые взгляды, как удар кинжалом в спину.
 Невинные слова - разлитый тихо яд.
 А, там, на площади  готовят гильотину.
 Надежда только на заточенный булат.

 Он под плащом, сжимают рукоятку пальцы.
 Спина к стене, туда не нанести удар.
 А враг пока пусть пишет, умиляясь, стансы.
 Глотают стражники вино - безумья дар.

 Мой верный конь, я знаю, спрятан за оградой.
 А впереди стена и старый, грязный ров.
 Я всё пройду. Мне жизнь обещана наградой.
 А эта ночь, как будто из кошмарных снов.

 Вода, как на болоте, отдаёт трясиной.
 Пониже.… На мосту сверкают факела.
 Неяркий свет Луны, вода покрыта тиной,
 А дальний берег словно поглотила мгла.

 Озноб по телу от проклятого болота.
 Терплю. Ещё один рывок, и я в седле.
 Теперь на герцога пусть нападёт икота.
 Я вырвался, и я свободен на земле.



       Часть 6. Судьба.


Судьба… Нам часто кажется, мы всё решаем сами.
Возможно это так, и мы действительно правы.
Но, право, иногда, так словно нашими сердцами
Владеет кто-то прямо,  мимо нашей головы.    

Старик… Его я часто вспоминаю.
Кто он? Воитель грозный, баловень судьбы,
Или посланец светлых сил. Я это не узнаю.
Возможно, кто-то услыхал мои мольбы.

Теперь в той древней  книге «Жизни»
Моя страница, и на ней в огне судьба.
И на Земле я никогда не стану лишним.
И книгой той мне предначертана борьба


Я воин, и другого я не знаю.
Конь под седлом, доспехи, два меча.
Тупую злобу, алчность презираю,
И буду биться до конца, пока горит моя свеча.