Вперёд, разум!

6.04.2013

36 ******
11.08.2011
***
Неужели вы ещё кому-то,
Можете понадобиться здесь,
Говорила - старая валюта,
Несколько банкнот.… О ваша часть!
***
Не отдайте прошлое под гнёт
Тех, кто в тупик попал! Их кредо –
Умалчивать о том, как шла  вперёд
Всех украинцев высшая победа.
***
В своей жизни, я можно сказать, всё время выигрывал, выигрывал в шахматы, на борцовском ковре, выигрывал в ситуациях, когда нужна была максимальная концентрация воли, внимания, знаний, выигрывал в реализации своих целей –  стать сильным, получить высшее образование, и доказать и утвердиться в сферах педагогики и науки. Я стал классным специалистом, я научился вести диалог с аудиториями  самого высокого уровня сложности.
Тяжелей всего читать лекции перед жителями курортных городов, избалованных вниманием высококлассных лекторов, которые приезжают на юг с целью побыть возле моря. Я читал лекции перед медиками, которые сидели передо мной, облачённые в свои белые халаты и тоже белого цвета головные уборы. Это были скептики, которые так много знают о нашем организме, о психосфере. Но ни случайно в далёкие времена сложилась формула поведения врача: « Врач, исцели себя самого – сам!» (Medice, curate ipsum!). Деятельность врача сопровождалась тогда очень жесткими требованиями: если пациент умирал, врача казнили. Известно, какие сложности возникли в жизни Мишеля Нострадамуса. Ему удалось сохранить жизнь, но диктатура ответственности была абсолютной в том далёком для нас XVII столетии.
Однажды поднявшись на сцену, где стояла кафедра – обязательный атрибут лекторского выступления – я посмотрел в зал и вздрогнул. Было от чего. В своей красивой офицерской форме передо мной расположились капитаны I-го, II -го и III –го рангов. Их мундиры были чёрного цвета. И моих слушателей было много – более ста человек, и более взыскательную публику трудно себе представить, ведь это специалисты умеющие командовать другими людьми.
 Я читал лекции перед творческими коллективами ведущих театров страны, перед высокопоставленными работниками органов охраны общественного порядка. Читал я лекции и в тюрьмах. В одном случае опаздывая к назначенному времени, я спрашивал у прохожих «где здесь тюрьма»? Они, улыбались, отвечали мне. Наверно они, также как и я, понимали всю неожиданность ситуации. Перед ними был человек, который бежал в тюрьму. Всё сложилось благополучно. Я вовремя успел к проходной этого строгого учреждения. Охранник посмотрел на меня с удивлением и спросил – кто я? За спиной у него был виден тюремный двор. На одной из стен висело большущее объявление, в котором была названа тема моей лекции и мои научные регалии. Я указал пальцем в сторону этого объявления и сказал – «это я». Он тут же связался со своим руководством. Встречать меня вышел начальник тюрьмы, и мы с ним отправились в лекционный зал. Я много видел в своей жизни, но впервые передо мной сидели «зеки», люди с разными сроками, люди горя. Одежды на них были также тёмными, и всё, что их отличало друг от друга – индивидуальный номер, расположенный на груди с лева.
Сопровождающий меня офицер предупредил, чтобы я, обращаясь к аудитории, не употреблял слово «товарищи». Сам он, обращаясь к заключённым и, представив меня, употреблял странную для уха, не подготовленного человека формулу – «граждане осужденные!» На меня смотрели люди - номера. Чувствовался холодок отчуждённости. Но я начал читать лекцию, и моя работа сделала своё дело. Аудитория начала думать, искать свои сравнения, аргументы за и против. Зеки перестали быть униженными своим горем, своей трагедией. Общему настроению поддался и начальник тюрьмы. Мы все жили одной проблемой, мы приблизились друг к другу, каждый со своим пониманием высшей ценности бытия – свободы. В конце лекции ко мне подошли многие слушатели, и я узнал от них, что многих обидела судебная машина, что они фактически не виноваты перед обществом и законом.
Назад я шел по городу, и странное чувство не покидало меня. За моей спиной остались добрые, но попавшие в беду люди. Среди них были и злодеи, но – самая малость. Рядом со мной была свобода, без тюремной привязки к срокам наказания, к разным статьям уголовного кодекса. Потом ко мне приходили письма от моих слушателей – нас соединила чарующая прелесть вольной жизни – без конвоя, тюремной баланды и строгого графика событий в жизни заключённых. Да, по двору тюрьмы шли только собранные в строй люди. Иной формы передвижения там не существует. Я остановился на этом эпизоде моей профессиональной деятельности. Я до сих пор бегу в тюрьму, чтобы не опоздать на встречу с аудиторией. И может быть это действительно уникальный случай, когда человек бежал в тюрьму.
Выше я сказал, что я много раз выигрывал в своей жизни. Главное, что я не дрогнул в том случае. И, что нас не разделяло горе этих людей. Вперёд разум!