Вечер

На обогнавший паланкин
Печально смотрит ослик скромный,
Косится солнце на Нанкин,
На  вечереющий, огромный.

Звезда возникла изнутри
Лазури медленной и ясной,
И зажигает фонари
Квартал веселый и опасный.

Там люди летом и зимой
Товар скупают, чуть потрогав.
Вот возвращаются домой
Хмельные сборщики налогов.

Их промысел сердит и прост.
В харчевне слышен громкий говор,
Там суп из ласточкиных гнезд
Богатым варит хитрый повар,

Там лампа розы розовей.
В овальной клетке из бамбука
Поет персидский соловей,
Но в сладком горле лишь разлука.

И та разлука тем сладка,
Что много раз красиво спета,
Так вдохновенная строка
Смиряет с бедами поэта.

Он в тесной хижине живет
За старой пагодой, направо
От нового базара. Пьет
Общенья горькую отраву,

Смешит способных без него
Смеяться над любою чушью,
Не веря в злое колдовство,
По шелку пишет черной тушью,

Со слов знакомых узнает
О переменах в Поднебесной.
Когда он к пагоде идет
По улочке кривой и тесной,

Он слышит все, что говорят,
Влачит небрежную истому.
И чем длинней торговый ряд,
Тем дольше путь к родному дому.

Закат медовой полосой
Висит на треснувшем фарфоре.
Последний луч его косой
Летит в Шанхай и тонет в море.

Краснеет желтая река,
Теченьем лодочки качая,
И ласточка издалека,
Как черная чаинка в чае,

По небу чертит высоко
Недолговечный иероглиф.
И, опрокинув молоко,
Неповоротлив и уродлив,

Следит домашний павиан 
Из-под ладони волосатой
За обитательницей стран
Небесных, легкой и крылатой,

К пирамидальным тополям
Ее, свободную, ревнуя.
И ночь по рисовым полям
Плывет в Монголию степную.