тебя вот-вот заберут из сада

Весна на головы сыплет градом, шепча про разные чудеса,
Тебя вот-вот заберут из сада – быть может, раньше на два часа.
Завяжут шарфик на шее туго, а ты в истерике: «там тепло!»
И, у калитки прощаясь с другом, сугробам топаешь: поделом!
И вот уже набухают почки, и мел для классиков на столе,
И солнца маленькие шажочки танцуют в окнах смешной балет. И в твой этаж, невысокий, третий, стучится клёновый винегрет. Ты собираешь багаж на лето: стеклянный шарик и пять конфет.

Дорога тряско и некрасиво тебя вжимает в оплёт стекла,
А вдоль дороги большие ивы, но старики их зовут «ветла».
Трава наутро росой сверкает, дымится паром покрытый пруд; я доплыву к берегам Китая, если обедать не позовут. Стругаем доски. Летят опилки, галдят вороны в своём гнезде. Построим домик мы там, в развилке. Толян, притащишь еще гвоздей?

Печенье спрячу в карман с обеда, налью в бутылочку молока, и сигарет утащу у деда: пора попробовать, что да как. Тебе слабо голышом в крапиву? Тебе слабо червяка сжевать? Мелькают пятки семи счастливых, кому-то – восемь, кому-то – пять. И после косточки слив и вишен кидаем в лютых врагов в пыли: они построили домик выше, но им же взрослые помогли!

Промчится время. Октябрь, иней, декабрь, школа, январь, дела. Друзья уедут, вода застынет, и от ветров упадёт ветла.
Февраль, галоши, апрель, ангина, июнь, поранился на бегу
И я построю шалаш в низине, на тёмно-глинистом берегу.
Все непридуманные книжки оставлю там, но, затеяв спор,
Весной траву подожгут мальчишки, и пламя бросится на забор. Шалаш взовьется и рухнет сразу, мой тёплый летний шершавый дом; сгорят написанные рассказы, сгорит и детство, но всё – потом.

Сейчас – лопата, кусты в охапку, я весь – суровое существо.
Мне завязали потуже шапку, и это нынче страшней всего.