Во имя счастья

Это стало сенсацией: женщина пятидесяти семи лет, мать троих женатых сыновей,  дважды  бабушка, ВДРУГ(!) захотела развестись  с мужем, с которым прожила без малого сорок два года.

И заявила об этом  открыто, при  родственниках.

Откуда у этой хрупкой деревенской женщины столько храбрости?
И главное, с чего это, ВДРУГ?

***

Они поженились подростками. Оба были сиротами. Собрались родственники с обеих сторон, решили и сосватали их.   И образовалась новая семья.
 
Семья, как семья.  Иногда ссорились. Потом  мирились. С кем не бывает?  С трудом, но вырастили сыновей. Поженили их. Теперь радуются внукам.
 
За все годы совместной жизни, где разумеется было всё, и хорошее, и плохое - никогда дело до развода не доходило.
Наоборот, эту женщину в деревне уважали за её умение «сор из избы не выносить», - со снисхождением относиться  к «маленьким шалостям» мужа, как она называла  его «левые похождения».

Муж, любвеобильный Ардо,  на людях к жене относился хорошо, даже с некоторым подчеркнутым почтением.  Как будто  хотел сказать этим: «Смотрите, как я к ней отношусь. То, что я с другими женщинами гуляю - ничего не значит!  ОНА – моя королева!»
Одевал-обувал её прилично, чаще, чем  остальные мужчины в деревне, выводил её «в люди».

Нормальной была эта супружеская пара, а главное - брак их считался удавшимся. Многие женщины  завидовали жене - Ануш,  несмотря  ни на что.

Что происходило в Душе  Ануш, когда  деревенские «сороки» нашептывали ей на ушко об очередных похождениях её мужа,  никто не знал.
Она слушала сплетни-доносы, улыбалась и говорила: «На то он и мужчина, чтобы женщин любить».

Что ответишь на такое? Сплетницы, не солоно хлебавши,  уходили, считая её то ли  лишенной самолюбия, то ли полоумной…

Ожидаемой сцены ревности с пеной у рта и последующего  за этим, скандала,  не происходило.  И сельчане  постепенно перестали  «доносить» на мужа,  наверняка зная, что эту семью ничем не разрушить.
Они поняли, что Ануш  была рьяной сторонницей сохранения семьи в любых ситуациях.

Об их  личных отношениях  никто не знал.  На людях  всё было нормально, как, однажды…

… Как будто Ануш специально ждала этого мероприятия - новоселья у родственников, чтобы заявить о  своем решении.
 
 Веселье только начиналось.  Люди успели сказать первые тосты хозяевам,  и Ануш, после того, как муж  Ардо сказал тост, поднялась за ним, поздравила и добавила:
-  А сейчас я скажу вам о своем решении.  Я развожусь с Ардо. Вопросов не задавайте. Все равно не отвечу. Заявила  о решении здесь, потому что  большинство из вас были свидетелями нашего союза, и как бы, несли ответственность за нашу семью. Я свою миссию жены и матери считаю выполненной.
И села,  даже не пригубив вина.
 
Кто-то захотел сказанное превратить в шутку:
- Допрыгался, Ардо! – и начал хихикать.
Но за столом стояла такая тишина, что и этот осекся.
 
Ардо всё еще стоял с бокалом в руке. По его побледневшему лицу было видно, что он в шоке. Может быть, там, в глубине Души он понимал, что  когда-нибудь его похождения боком выйдут, ч то Ануш, какой бы она ни была умной и терпеливой – женщина, и её когда-то взорвёт, ведь уязвленное самолюбие женщины  страшнее  замедленной бомбы…
Но, такого, во всеуслышание сделанного заявления он не ожидал.

Зачем она это сделала?  Могли бы этот вопрос вдвоем решить, или с сыновьями в конце-концов.
Что движет ею?  Чтобы люди одобрили? Чтобы никто не осуждал её за распад семьи? Может быть…
Все ведь знали, что она ЗА семью, всегда, при любых обстоятельствах. 
Ох!
Он встал из-за стола и ушел.  Люди не знали, как себя вести.
Самая старшая родственница,  восьмидесятитрехлетняя  бабушка Вардуи   попросила кого-то из девочек позвать Ануш  на кухню. Туда прошла  и сама, кряхтя и охая…

- Дочка, - тихо начала разговор бабушка Вардуи,  я вас с пеленок знаю. И тебя и Ардо. И покойных ваших родителей хорошо знала. Это, отдавая дань их памяти, и чтобы не погасли их добрые очаги, мы, в свое время, собрались и решили поженить вас. Но прежде,  взвесили все «за» и «против». Мы посчитали, что под нашей опекой вы станете хорошей семьей. Так и случилось. Да, Ардо позволял себе… иногда, переходил черту дозволенного… Но ты же все знала и терпела…
Что же сейчас, когда вы оба у крыльца старости, стряслось? Что сейчас не так?

- Бабушка, что вы знаете? Я никогда, как женщина не была счастливой…
- Дочка, женщина, как таковая, к сожалению, редко бывает счастливой…
- Бабушка, мы никогда не любили друг друга…
- О чем ты говоришь? Для семьи любовь не обязательна…
- Но я хочу быть счастливой! Хочу любить и быть любимой!
- Святая Богородица! Сейчас? В этом возрасте?
- Да, сейчас! Хоть немного! Хоть, капельку!
- Кто тебя полюбит в твоём-то возрасте?
- Уже! Любит! И я люблю!
- Позор на мою седую голову! Вот до чего довел телевизор! Кто этот несчастный?
- Хариб* Овсеп. И я уеду с ним.
- Кто? Что? Куда? – с бабушкой стало плохо. Она схватилась за сердце. А из уст вылетело: «ааааах!»
Ануш испугалась. Уже пожалела, что рассказала о своих планах.  Подала бабушке стакан воды.

- Ануш, - чуть погодя, пришла в себя бабушка Вардуи, - знаешь, что я тебе скажу? Тебе жить!
Все мы, и родственники, и односельчане не один год тебя знаем. И знаем о твоей нравственности. Ты жила среди нас чистой…   
Даже, похождения твоего мужа  тебя не запятнали. Твое нынешнее решение не только шок для нас, но и недоумение. Помимо  житейской морали есть еще другая мораль:  материнская честь называется. Что ты сыновьям ответишь? Как они позор перенесут?
-  Я от своего материнского долга не отказываюсь.  Если они меня не отвергнут, я буду рядом. Но… а если… не поймут…  Я ни перед кем не виновата! Я хочу быть счастливой!
- С  хариб Овсеп?
- Да, с ним!  И буду счастливой!

В Ануш, как будто бес вселился.
И этот бес шептал ей: «Ты будешь счастливой! Ты обязана быть счастливой!»
- Какой ценой? Ценой позора? Отрешения от всех? Окстись!– пыталась из последних сил отговорить её "от блуда" бабушка Вардуи.
- Я УЖЕ заплатила эту цену! Сорока двумя годами своей жизни без любви – заплатила!

Бабушка Вардуи поняла, что  её мудрость  здесь бессильна.
Что может остановить человека, который решил быть счастливым? Ничто и никто!

- Бог с тобой, - сказала бабушка Вардуи, - но чтобы не случиться беде, не возвращайся сегодня домой… останься здесь…. А там… посмотрим… Не знаем еще, как Ардо отреагирует на твое заявление о разводе…

-  Я - не домой пойду. Овсеп меня ждет… - и вышла черным ходом из дома родственников…

- Неисповедимы дела твои, Боже! – прошептала бабушка Вардуи и стала молиться…

Через три дня, муж и сыновья Ануш нашли «беглецов» и до смерти избили  их.
Хариб  Овсеп   от побоев скончался на месте.
 Ануш увезла машина скорой помощи, которую вызвали очевидцы.
Ардо с сыновьями арестовала милиция.

Неподвижно лежала в реанимационной палате  Ануш…
Она отрешенным взглядом  смотрела  на белый потолок,   а губы о чем-то шептали…
Казалось, она говорила: «Три дня я была счастливой, но за счастье поплатилась жизнью любимого и  судьбами родных людей, а во имя себя не жертвуют другими...
Прости меня за счастье, Боже!"

---
Хариб* - без роду, без племени,