Безумье, как крещенская вода, - не знает брода

Путяев Александр Сергеевич
 Из поэмы «В лабиринте волшебных морщин»
 начало http://www.stihi.ru/2013/01/29/1261


 … Как будто видя пыль,
   рука скользит
   По контурам безумного пространства.
   То дорого, к чему не прикасался
   Давным-давно, чтоб,
   не дай Бог, расстаться…
   ……………………………………...,
   Где от руки написано:
   «Транзит».
   ………………………………………
 
   Коса – на камень…
   Но звенит
   Над сгорбленным пригорком:
   «Марья»!
   От жизни к смерти тот транзит.
   Мы поздно камни
   Обнимаем!..
   …………………………….
   Когда займут все переулки,
   Все площади
   И этажи,
   Напомни,
   что и мне должны
   Хотя бы литр в собачьей будке
   Поставить,
   помня,
   что я жил,
   Срываясь кистью виноградной…
   И это будет мне наградой:
   Уж искушать – так искуши!
   Есть площадь Пушкинская.
   Гоголь
   Почти что едет на метро.
   А мне?! –
   Хоть плохонький, фиговый,
   И пусть без кепки и пальто.
   Вся знаменитая орава
   Отметиться в веках спешит…
   Пусть будет «Сашина Застава»
   По требованию души.
    ……………………………….
   Господь, взведя часы, переборщил.
   Напрасно по утрам хранишь и будишь:
   Насильно жив, как зеркало, не будешь! –
   Заблудишься в хранилищах морщин!
   А шлейф рябин бесцветен, как мираж. –
   В космическую брошен косметичку?
   Я буду помнить в Икшу электричку –
   Пенал, где истончался карандаш,
   Который рисовал немые лица,
   Мельканье окон, толчею колёс,
   И всю тебя… до кончиков волос,
   И всю тебя!..
   А иначе – зачем же, –
   Измучена – как горлышком вода, –
   Пренебрегла бессонница
   Ночлежкой,
   Где спят вповалку – похоть и нужда?!
   Не верю, что на небе – ни следа
   От страсти, что с ума меня сводила:
   Безумье, как крещенская вода, –
   Не знает брода. –
   В этом
   Божья
   Сила!
   Забудь мой код с набором хромосом,
   Со сломанной Вручителем печатью…
   Что проку в этой чувственной печали,
   Ниспосланной зачатьем и
   Христом……
   Забудь меня,
   как забывает луч
   Своё же неземное отраженье
   В колодце с амулетом черных туч,
   Где капель остановлено движенье,
   Где жажда находила забытьё,
   А губы провожали наслажденье
   К ладоням, из которых пил Вийон,
   К ладоням, где покоится
   Крещенье...
   Что память? –
   Лепрозорий класса
   Люкс:
   Обглоданные кости Парфенона,
   И тяготенье тени –
   До Ньютона.
   Мне кажется,
   Безумный,
   Я молюсь
   Бессмыслице.
   Я зря морщиню лоб,
   И свечи обношу стеной молчанья,
   Ведь ангелы не видят смысла –
   чтоб
   Гнездиться там, где всё гниёт и чахнет…
   …………………………………………….
   Непомнящим
   Родства с погасшей бездной,
   Где светится экран,
   и переносит луч
   В Пространство
   Оглушительную пьесу,
   Им не прочесть бегущих титров туч.
   Не хватятся пустынных переулков,
   Не подойдут к часам – поправить тень,
   И не поверят,
   «снявши» проститутку,
   Что, в общем-то, напрасно прожит
   День.
   А есть Кижи, Воздвиженка и Клич,
   И крылья Мельниц в бреющем полёте.
   Гламур, кутюр… всё превратится в китч –
   В картинки от безделья на работе…
   ……………………………………..
   Ещё горит
   Звезда над Вифлеемом…
   Загадочен не свет, а то –
   что рядом с ним:
   Чудесный звук –
   с клеймом протяжной флейты,
   Заглавье сна –
   с бессонницей, – как нимб;
   Дыханье слёз,
   следы босого ветра,
   И шепот недоверчивых волхвов,
   И с грустью перемешанная вера
   В ретортах пролетевших облаков…
   Мороз сковал
   Оскал звериных терний:
   Кому – хомут,
   Кому –
   на век –
   венец.
   Да как!
   Он!
   Там
   людскую подлость терпит,
   И ставит
   Недостойного в Конец
   Кровавых бичеваний,
   мук небесных,
   Раскаяний, которым полцены!
   Но ты –
   Мой Бог!
   И лишь тебе известно:
   А будут ли и гвозди прощены?!

   Ещё глаза от холода незрячи…
   Тем ангелам –
   и пряники, и кнут…
   А Истина – как дурочка –
   маячит
   Средь страждущих.
   К ней некому примкнуть!
   Всё суета!
   Рождественские свечи
   Несут меня под Икшу, в Вифлеем,
   Где звёздами и мой приход
   отмечен,
   Увы и ах! –
   отнюдь не на совсем!
   Я – за решеткою сонат.
   Меня не тронет глупый случай.
   Не –
   ковриком в тупой Сенат!..
   Мне – с булочником лучше!
   По улочке.
   Плечом толкать,
   Подобно барже тычась в мели,
   Над Икшей облака,
   Где мы –
   балдели!
   Цветник камней,
   цвети – ко мне,
   Бросайся в брызги поворотов,
   Не прикасайся к колее
   Плебейским
   проторенной потом!
   К вершинам гор гони
   Ночлег.
   Не ной – как Ной,
   боясь разбиться…
   Предназначение –
   влюбиться!
   Возьми и выдумай ковчег!
   И на корме, что пахнет стружкой,
   Устрой сочельник для ночей.
   Потом не спрашивай:
   «Зачем»,
   Прекрасно зная, что –
   Не нужно!
   Но так устроен твой сенат,
   Где заседают стоя –
   Будто
   Однажды в облаке сонат
   Бог сотворит
   Иное
   Утро............................
   Я – выдумка!
   И я тебе приснился,
   Но прежде обновил наш карнавал,
   Куда пускают по губам –
   Влюбиться
   В начертанный созвездьями
   Овал!
   О!
   На беду тебя
   Я
   Рисовал.
 Любимая!
   Хочу, чтобы в комнату падал свет сквозь дырочки черных флейт, хочу, чтобы не спрашивал контролер у падающих с неба звезд, есть ли у них проездной... Хочу, чтобы ты прощала меня, если случится так, что я возвращусь не из всех миров с желтым букетом роз, но все равно я к твоим ногам сложу лепестки снов. И вспомнишь ты, как любила меня, как я тебя боготворил, как таял в пальцах морской песок...
   Вспомни:
   Я тоже
   Был!
   Вспомни, как волны ласкали нас и паруса из радуг... Любимая, если я не вернусь к тебе, если не буду рядом, если... То только из пекла, из ада! Но ветер, но ветер тебе донесет мой шепот, и шелест неясный, и я не умру — над твоей головой звездой негасимой погасну……………..
   …………………….И
   Будет свет
   От моих слов
   Лететь
   Миллионы лет
   К тебе одной,
   К одной лишь тебе
   Через
   Черные
   Дырочки
   Флейт...