Три И стихи про любовь

1. ИЛЛЮЗИИ

               
                Н.К.
Пять утра. Ни души. Тишина.
Только мы на безлюдной улице.
Мы – внизу, наверху – луна,
Да вон сторож ночной сутулится.

Первый снег мостовую покрыл,
Словно скатерть – праздничный стол.
Я пальцем в снегу у перил
Четырнадцать линий провел.

Вышло имя твое из них,
а потом… я фамилию написал
нашу, общую на двоих.
В это верил, об этом мечтал.



               

Надо ведь, приключилось такое –
Сердце вступило в разлад с головою,
Остальные же части преступного тела
Вслед за сердцем бунтуют смело:
Ноги сами к милой бегут,
Губы к губам ее лезут сами,
а руки так плохо себя ведут,
что хоть жалуйся на них маме.
И, поверив в победу, резво
В груди моей сердце бьется.
Голове не.поможет трезвость,
Ей сдаться теперь придется.




                1





Я помню: днем в вашей большой квартире
вдвоем мы в комнате незапертой твоей,
и нам казалось, что в этом мире
нет ничего, нашей любви важней.

Я помню, как весна заполнила обоих,
Как ветерок сквозь форточку проник,
И зайчик солнечный резвился на обоях
И скрылся вдруг, оставив нас одних.

Сдержать свою любовь нам было очень трудно.
Попробуй-ка с весною совладать.
Уж очень этот день был не похож на будни.
И ты ни разу «нет» мне не могла сказать.

Наших объятий помню тесное кольцо.
Я сильный был тогда и, может быть, чуть грубый.
Ты поняла вдруг бледное лицо:
«Ты – мой, будь мой» и приоткрыла губы.

Я помню поцелуй, как десятилетье долгий,
И твой счастливый приглушенный стон,
И как потом нас пологом из шелка
Окутал сладостный и томный полусон

Так тайные мечты вдруг обратились былью,
так очень близкими мы стали в этот раз.
Теперь забыла ты и хочешь, чтоб забыл я
Лучистый взгляд счастливых карих глаз.






 .            
 










                2









                Б.С.

Это было или только снится?...
В тот последний предотъездный вечер
опустились чуточку ресницы,
подались вперед немного плечи,
будто ты услышать вдруг сумела
то, что молча я сказал тебе,
будто.вдруг, противясь и несмело,
прикоснулась ты к моей судьбе.
Я молчал. На вид все было просто.
До прощания минуты сочтены.
Я любил тебя, как любят воздух,
Вынырнув из синей глубины.
Ты мне руку – кислород – дала,
Опустились чуточку ресницы.
Ты молчала, значит, не лгала…
Это было или только снится?
























                3




                Е.А.

Бывают прощанья, когда впереди
Четко видишь грядущую встречу.
А бывают – расходятся наши пути
И маршрут их детально размечен.

Их размечен маршрут. И конечная цель
У тебя на мою не похожа.
И не стоит теперь разводить канитель –
Это вряд ли нам чем-то поможет.

Да, не стоит теперь разводить канитель,
гладить жаркими пальцами милые руки,
Говорить, что влюблен, что на сердце апрель
все равно очень мало часов до разлуки.

Очень мало часов нам осталось с тобой,
И не надо меня целовать при народе.
Пусть будет прощальным поцелуй над водой,
помнишь, вчера на колесном смешном пароходе.

Это было вчера. А сегодня опять километры
Нам с тобой отмерять предстоит.
Но по разным дорогам. И разные ветры
Нам задуют в лицо. Дорогая, прости.

Не сердись, дорогая. Вечно трезвой судьбой
мне даны двадцать дней и ночей
для Днепра, для луны, для свиданий с тобой.
Они кончились. Все. Жми мне руку сильней.

 














                4




                Л.Н.


Скептически приподымая бровь,
он говорил красивым баритоном:
- Наивный друг, какая тут любовь!
У истинной любви суровые законы.
Любовь в слиянье душ, отнюдь не тел,
ведь просто так и у зверей бывает…
Быть может, он меня обидеть не хотел,
но я обиделся и я его ударил.
Ударил сильно. Этот мой удар
разрушил дружбу, что нас с ним роднила.
Пожал плечами он: «Неблагодатный дар
при глупой голове иметь такую силу».
И он ушел. А я его забыл.
Как все забыл, что было до той ночи,
забыл, что был любим, забыл, что сам любил,
все прошлое порвал, как рвут бумагу – в клочья.
И будущего нет – ни другом ни женой
ты не захочешь стать, да и не сможешь.
Но мне плевать! Сегодня надо мной
одна лишь власть – твой чудесной кожи,
твоих волос и рук, твоих зубов и ног,
ночей с тобой вдвоем, как в тропиках, горячих,
И счастья от того, что я хотел и мог.
И пусть все будет так, да так, а не иначе.






               
                Любит тебя мое тело.
                Каждая клетка его.
                Любит тебя мое тело,
                Будто ты часть его.

                Любит, и нет с ним сладу,
                Крепко – как вбили гвоздь.
                Любит, когда ты рядом,
                любит, когда мы врозь.
               
                Любит и, хоть ты тресни,
                Его не унять никак!
                Бездумно – к тычинке пестик
                тянется так.
 
                5



Мы много друг другу дали.
Обоим казалось – даром.
Но не дарили – менялись
каждый своим товаром.

В постели - вот это славно:
ты – мне, я – тебе, прекрасно!
И думали: самое главное –
побольше совокупляться.

А жизнь катит под гору.
Мне – за тридцать, тебе – за тридцать.
И стало трудно без споров
Сторговаться, договорится.

Как при каждом обмене, оба
стали чужим богаче.
Почему же все чаще злоба
душу переиначивает?.

Потому, что при обмене каждый
ищет то, чего не хватает,
но вдруг становится важным
то,.что теряешь.

Ведь при любом обмене,
забирая, сам отдаешь,
своим становясь беднее.
цепляешься за грош.

Мы много друг другу дали.
Вот счастье, если бы даром.
Но мы торговали –
каждый своим товаром!










               



                6
       
                2. ИСТИННОЕ


Я целовал чьи-то губы, гладил грудь
и бедрами прижимался к бедрам.
Может быть, я и смотрел в глаза женщин –
не помню.
Но думал: знаю, что такое любовь.

Потом так случилось: я посмотрел
в твои глаза,
и моли глаза в них остались.
Я поцеловал тебя,
и не стало моих, не стало твоих губ,
стали наши губы.
То же самое произошло
С руками, ногами и грудью.

Теперь я знаю, что такое любовь.





Люблю тебя – правдивей нету слов.
Люблю тебя – как вдох и как глоток.
Люблю тебя – как пища и как кров.
Люблю тебя – как снег и как цветок.

Хочу дышать и пить,
и есть, и спать в тепле, 
и видеть красоту –
всегда хочу к тебе.













               
            7


Любят тебя мои глаза,
потому, что могут долго и радостно
смотреть на твои волосы, губы и шею
и потому, что могут вдруг удивленно увидеть
твои ноги,
когда ты поднимаешься вверх по лестнице.

Любят тебя мои уши: счастье и горе через них в меня входят,
Когда ты говоришь.

Любят тебя мои руки,
когда на улице, при людях, незаметно
твои пальцы касаются их,
любят, когда в темноте
двумя обручами
охватывают твои
гибкую, как у пантеры, спину.

Любят тебя мои губы,
наслаждаясь, не уставая,
они целуют твои плечи, живот и ноги.





Человек верит в Бога,
другой – в справедливость,
многие верят в силу.
Я верю в тебя.

Человек верит в добро,
другой – в право,
многие верят в деньги.
Я верю в тебя.

Человек верит в правду,
другой – в свободу,
многие верят в страх.
Я верю в тебя.

Ты – Бог и добро,
Ты – правда и право.
Ты – страх и сила.
Ты –богатство.
Ты – справедливость.
Ты –всё.
Верю в тебя.

                8


         Мне целый мир пустыня без тебя.
В пустыне бредит человек от жажды.
И я, тебя не видя, но любя,
тобою брежу день и час свой каждый.

Я знаю: мы окажемся вдвоем,
и будет мир заполнен сразу.
как маленький восточный дождем,
дождем налитый до отказа. 

Но если мы расстанемся опять,
я снова попаду в пустыню
и буду бредить и к тебе шагать,
как шли паломники, чтобы узреть святыню.

Люблю тебя. Мне трудно одному.
Ты далеко, и без тебя я брежу.
Зачем мы расстаемся – не пойму,
Разлукою себя на части режем.               






Я жду вечера – конца всех дел.
Я жду вечера – тишины, темноты,
Я жду вечера – одиночества,
чтобы придумать, будто ты рядом.

Я лежу на спине и стараюсь увидеть тебя.
Я лежу на боку и стараюсь дотронуться до тебя.
Я лежу на груди и стараюсь обнять тебя –
иногда это можно почувствовать ненадолго.

Утром я не хочу вставать –
вдруг засну и увижу тебя во сне.
Днем я видеть людей не хочу,
потому, что они – не ты. 

Я жду вечера –
Конца всех дел, тишины, темноты, одиночества.








                9











Разгульный вечер сочинский,
а я сижу один.
               Мне никуда не хочется –
вот и сижу один.
Пусть рядом упражняются
кто в танцах, кто в любви,
мне хорошо мечтается
про волосы твои.
Они такие светлые,
как золотая нить.
Не знаю: хватит смелости
на пальцы их навить?
Мне очень, очень хочется
Молчать с тобой вдвоем…..
Разгульный вечер сочинский
стих  за моим окном.






               

















                10


                Письмо с Колымы

Километры здесь словно метры –
их по сотне на человека,
и такие бывают ветры,
что от Олы и до Пивека
на земле стоят самолеты.
Ну а рельсов тут нет и в помине.
Так что, если ехать охота,
Попросись к шоферу в кабину.
Здесь шоссе называют трассой,
трассой жизни и трассой смерти,
и по ней многотонные КРАЗы
между сопок колеса вертят.
Дорога эта трасса очень:
в дренаже ее кости многих –
тех, кто в стуже колымской ночи
очень долгие отбыл сроки.
Жмут водители. Не до смеха им:
справа, слева, вблизи, вдалеке
огорожена трасса вехами,
как форватер на узкой реке.
Я сижу рядом с дядькой клятым.
Он прошел сквозь огонь и воду.
Привезли его в сорок пятом,
через девять лет дали свободу.
ну а он Колыму не бросил,
предпочел Колыму Рязани.
Едем молча. И молча осень
Смотрит выцветшими глазами.
На ветру нет листвы карусели,
нет цвета и света игр,
как обгоревшие ели,
стоят лиственницы без игл,
стланик прижался к склонам –
лежа растет, бедолага.
Чтоб быть в этот край влюбленным
большая нужна отвага,
к большому простору тяга
и тяга к большому делу,
и чтоб ты был в душе бродяга,
и чтобы был ты смелым.
Надо бы мне постараться
прожить здесь хоть несколько лет,
но я не могу остаться –
тебя со мной рядом нет.      



                11

               



Когда я слышу:  «Моя супруга»,
меня почему-то коробит.
Мне слышится  слово «подпруга» -
что-то лошадиное или воловье.
Слово «супружество»
даже не значит «содружество»,
значит другое  - «соупряжь» -
запряженные в одну упряжь,
тянущие одну телегу
по песку или по снегу,
как случится, по длинной дороге.
У них уже стерты ноги,
Натружены спины и плечи,
любить им друг друга нечем.
Совсем другое слово «жена»:
жена, женщина, Ева,
Божьего не боящаяся гнева.
Всех главнее одна она,
Желаннее райского сада
награда она и отрада,
и радость она и счастье –
Королева червонной масти. 

 


 
Со мной случилось несусветное:
влюбился я в свою жену –
как будто солнышко приветное
согрело старую сосну.
И злые иглы стали мягкими
(не колют, а ласкают лапками)
и отогрелось все остылое,
и потянулся к милой я,
как ветви к солнцу тянутся…               







               


                12
               
               



                3. ИТОГИ



Влюбляется мальчишка, как щенок,
с которого вдруг сняли поводок:
задиристо и весело и шумно.
Подросток любит мрачно и разумно.
Он молча тайну чувств своих несет
и мается он, словно предает
мальчишества святые договоры.
А юноша – как будто сняли шоры
с горячего арабского коня –
любовь его не холодней огня.
Однако очень быстр тот огонь
(на то скакун, а не рабочий конь).
Мужчины зрелого несокрушима страсть.
«Всего добиться или враз пропасть» -
его девиз.
И не каприз,
и не стриптиз влечет мужчину.
Нашел свою он половину
и не отдаст ее ни Богу, ни чертям.
Он все сумел! За все в ответе сам!
Любовь ревнивая у старика.
Она – последняя – как ноша, нелегка,
Она – тревожная – как старческая  хворь.

Я сам все испытал. И ты со мной не спорь.
В тебя, как мальчик, как подросток, как юнец
всегда влюблен. И страсти злой свинец
пробил мне сердце в зрелые года.
Не разлюблю, как старец, никогда. 













                13
               

Если умеренный климат,
четыре времени года
регулярно сменяют друг друга.
Если живешь в умеренном климате,
к этому привыкаешь…

Когда мы с тобой полюбили,
была весна. Она закончилась быстро
и началось счастливое лето.
Долгое жаркое лето,
Могучее страстное лето.
Лето с пряно пахнущими цветами,
Лето с плодами, полными соком,
Лето с обжигающим солнцем,
Лето с яркими звездами по ночам.

Лето длилось долго-предолго,
и мы с тобой позабыли,
что живем в умеренном климате,
поверили, что живем на острове,
где всегда
долгое жаркое лето.
Но в умеренном климате
лето сменяет желтая осень
и белая стылая зима.

Я не хочу жить в умеренном климате!
Я хочу на наш остров,
Где всегда
долгое жаркое лето,
Могучее страстное лето,
Лето с пряно пахнущими цветами,
Лето с плодами, полными соком,
Лето с обжигающим солнцем,
Лето с яркими звездами по ночам ….












                14





В стране, где по другому говорят
и по другому чувствуют и мыслят
мы выживем, не скурвимся, не скиснем,
хотя бы потому, что мы – отряд
из двух бойцов, провоевавших годы
(в России, не воюя, не прожить),
Но там мы научились дорожить
своим единством, как глотком свободы.


               





Давно я ушел со старта,
но чувствовал: не устал.
Однако инфаркт миокарда
все планы мои сломал.
Я верил: еще мужчина,
еще что-нибудь сотворю,
но злая боль за грудиной
пролаяла :»Ты –на краю!»
Но я не пугаюсь лая
и удержусь за край.
Ведь без тебя, родная,
мне даже и  рай – не рай. 

















                15








                Да, много прожито и много пережито,
и по утрам теперь болит висок,
и ноги венами, как проволокой обвиты,
и вниз из чаши сыплется песок
в часах, которые нам отмеряют годы.
Но надо ли грустить о том, что ждет,
заранее лишив себя свободы
жить, как живется? Вряд ли кто найдет
рецепт иль способ вновь омолодиться.

Я буду в старости, как в молодости жить.
Конечно, мне теперь трудней влюбиться,
но легче верно навсегда любить
своих друзей, жену и сыновей и внуков,
и города и реки и леса,
картины, книги, джаза звуки
и – главное – Того, кто в небесах!

      


























                14





                Несколько слов о себе.



Родился в Ленинграде  15 мая 1929 года.  Учился в Университете и в Институте физкультуры имени Лесгафта..Потом работал, учился в аспирантуре, защищал диссертации тоже в этих двух ВУЗах и еще  в Ленинградском НИИ физкультуры.
Сначала был тренером по борьбе, потом стал психологом спорта. Преподавал, читал лекции, руководил аспирантами. Как психолог-практик работал со сборным командами СССР,  России, Ленинграда по разным видам спорта. Занимался научной работой: изучал проблемы психических состояний, способствующих и препятствующих значимой деятельности человека в  условиях, требующих значительного физического и эмоционального напряжения. Опубликовал около двух сотен работ, включая четыре. книги. Стал профессором.
С 1997 года живу в Германии в городе Саарбрюккене рядом с Францией и Люксембургом.