О Зарянице, ее детях, Ярилиных внуках и о Судьбе

По книге В.А. Старостина "Русь богатырская".

           часть 1.

Распустила свои косы Заряница,
Разметала рыжим заревом над полем,
Радость светлая в глазах ее лучится,
Утро тихое, душа полна покоя.

Над сыночками воркует голубицей,
В колыбельках поправляя одеяла,
Охраняет свое гнездышко орлицей,
Что бы детушкам ничто не угрожало.

Но не скрыться никуда нам от Судьбицы,
Разноглазой роковой судьбы-богихи,
Одним глазом поглядит – и счастью сбыться,
А другим поворотится – будет лихо.

Как-то раз, Судьба пришла к новорожденным,
Да и встала, ненароком, меж кроваток,
И один сынок стал светом одаренный,
А другого наделила черным мраком.

Одного из них, с тех пор, зовут – Ярило.
Своим светом добрым землю согревая,
Только радость и добро несет он миру,
Материнское сердечко утешает.

А второго сына стали звать Мороком.
Ему свет Ярилин больно жить мешает,
Под землей живет теперь он одиноко
И лишь ночью на поверхность выползает.

Заряница наша, Зорька, плачет тихо,
Расстилается на травушке росою:
- Ох, и в чем же провинилась я, Судьбиха?
Умоляю тебя, сжалься надо мною!

Рано утром я Ярило провожаю,
Вывожу его гулять по белу свету,
Радость светлая всю душу наполняет,
Ни кого, меня счастливей, в мире нету,

Но как только наступает темный вечер,
Мое солнышко родное спать ложится,
Выхожу уже Мороку я навстречу,
Выползает он ко мне из-под землицы.

Черный лик его теперь еще ужасней,
А белесые глаза совсем слепые,
Никого, меня на свете, нет несчастней.
Пощади меня, Судьбина, помоги мне!

Но богиха Зарянице не внимала,
Повернулась к ней, жестокая, спиною.
И Заря тогда сильнее плакать стала,
Вот уже по всей земле дожди стеною…

Половодьем разлились ручьи и реки,
Вот широкие моря образовались…
Да и сжалилась Судьбина, в кои веки,
Настрадавшейся Заре она сказала:

- Ченоликому Мороку было б счастье,
Было б, если дочь земли и неба Слава,
На убогого смотрела б не с участьем,
А любовным ясным взором посмотрела б.
 
Так сказала ей Судьбина, удалилась,
Ни чего еще добавить не желала.
Но в Заре уже надежда зародилась
С именем красивым, нежным - Слава…

*   *   *
С того времени уж дней прошло немало.
Вырастали сыновья у Заряницы.
И Ярило, только лишь пора настала,
Себе в жены взял богиню Роженицу.

Роженица сильно долго ждать не стала,
Солнцебогу – мужу сына подарила,
И счастливые родители назвали
Светлоокого красавца Селянином.

У Перуна – бога неба, громоносца,
Вместе с матушкой сырой землей Земницей,
Ровно в те же сроки, что у бога солнца,
Дочка Слава поспешила появиться.

Да и видно так Судьбе угодно было,
С Селянином Слава были неразлучны,
Вместе выросли, друг друга полюбили,
И покуда было все благополучно.

*   *   *
Чернобог Морок, тем временем, подземный,
В одиночестве пустом устав скитаться,
Обзавелся себе свитою зловредной,
Научился темнотою наслаждаться.

Принимает он теперь добро за слабость,
Подлость хитрая и Лесть – его подруги.
А из светлого осталось только малость,
Да и этого-то скоро уж не будет.

Каждый вечер, с ним встречаясь, Заряница
Быть добрее уговаривала очень
И поведала, однажды, что Судьбица
Славу неба и земли Мороку прочит.

И сошлись над чернобогом злые тучи,
Стал он думать над словами Заряницы,
Хоть со временем стал сильным и могучим,
Но душою и лицом не мог хвалиться.

Тут змеею к нему Подлость подползает:
- Вместе все мы эту Славу заполучим,
Для начала, ты к ней должен Лесть направить,
Что бы голову покрепче заморочить…

Расцветала Слава всем на загляденье,
С каждым годом становилась все прекрасней,
И со временем нисколько не старела,
И семья ее и дом был полон счастья.

Но закончилась, однажды, радость Славе,
Зависть, Ненависть и Злоба и Коварство -
Нечисть всякая проходу не давали.
Прогоняла Слава их, да все напрасно.

Ох, сильны же были у Морока страсти,
Да и замыслы его неукротимы.
Ясный день теперь для Славы стал ненастен,
Как противны чернобоговы порывы.

Как по тем по временам, по первозданным,
Ясных звезд еще на небе не сияло,
Сковородкою чугунною ночами
На людей луна свой свет не посылала.

Как придет Морок такою черной ночью,
Да устроит перед ней шабаш отвратный,
Да начнет опять ей голову морочить,
Душу чистую своим гнильем поганить.

Слава, Славонька, несчастная Славинка,
Нет покоя ей ни днем ни темной ночью,
Сердце замерло, тревога охватила,
А угрюмый, непотребный ласки хочет.

- Полюби меня дурного – говорит он -
Полюби меня, ужасного Морока,
Из злодея стану я великим добрым,
Как Ярило, брат мой, стану светлым богом…

Ты от зла избавишь мир своей любовью,
И за подвиг тебя славить вечно будут,
Я могущественен, хоть и чернобог я,
Селянина твоего сгубить – раз плюнуть.

Помутилось, поплыло все пред очами,
И за мужа и за деток стало страшно,
А Славинку все плотнее обступали,
Становилось все темнее и ужасней.

Еле помнила себя от страха Слава,
Согласилась, поддалась на уговоры,
На условии, однако, настояла,
Что бы мужа ее с детками не трогал.

Ликовал Морок и вся его прислуга,
В предвкушении пред Славою стоял он,
И дышал в лицо своим нечистым духом,
Ждал, когда она посмотрит нежным взглядом.

В нерешительности стоя, цепенея,
Не могла поднять глаза свои Славинка,
Перед ликом мерзопакостным немея,
Как в грозу, дождем побитая, былинка

Видел это чернобог и громыхнул он:
- Подойди ко мне с любовью в взоре ясном!
- Что стоишь как изваяние!? Заснула!? -
Угрожал Морок Славинке громогласно.

Подняла Славинка на Морока очи,
Ей великая решимость овладела,
Расступилась перед взором темень ночи,
Ярче солнца Слава взглядом поглядела.

Непотребный замогильник в свете Славы,
Стал ужаснее еще и страхолюдней,
Но она его уже не замечала.
И попятились мороковы прислуги.

«Взор мой хочешь?! Весь тебе его отдам я!
Но и ты клянись, что мужа Селянина
И детей моих не тронешь!» - Он поклялся,
Что не тронет ни кого из них отныне.

«Ты хотел еще любви, Морок несчастный!
Забери же мое трепетное сердце!
Только помни, чернобог,  что ты поклялся!
И от слов твоих тебе не отвертеться!»

Всю оставшуюся силу духа Слава
Собрала и своей собственной рукою
Ясны очи, что средь ночи воссияли,
Вынув, бросила в Морока, пред собою.

Очи Славы, чернобога не касаясь,
А влекомые неведомою силой,
Порассыпались на звезды и сияя,
Небо темное впервые осветили.

И еще хватило сил у бедной Славы,
Что бы сердце свое трепетное вынуть.
Из слабеющей руки оно упало,
В землю-матушку успев зерном проникнуть.

Тут, средь ночи, сам Ярило появился,
Его ясный лик печалью затуманен,
И поспешно перед ним Морок сокрылся,
Всю нечистую с собою забирая.

Вот, склонившийся над Славой, бог Ярило,
Замечает в ней последнее дыханье,
И луну, что пребывала несветимой,
Зажигает, темень ночи прогоняя.

Взял он косы Славы русые, раскинул
Их сиянием по северному небу…
То искристые цветные, то седые
Не дают забыть нам старую легенду…

часть 2. http://www.stihi.ru/2013/04/04/10178

часть 3. http://www.stihi.ru/2013/04/05/8034

часть 4. http://www.stihi.ru/2013/04/05/10450