Поздравляем Бориса - 5 место в конкурсе Матрёшка-2

Борис, от всей души поздравляем Вас с Победой!
Вы всегда желанны на нашей площадке!

Желаю счастья
*
«Желаю счастья». И в личной жизни за пустотою придёт тоска.
На свято место сползутся слизни. А ты чего-то ещё искал?
Всему виною… За многоточьем: короткий список и долгий плач.
А мне куда-то деваться ночью. А к нам на счастье пришёл палач.

«Желаю счастья». Хорошей миной с такой игрою не спутать след.
Для прозябания у камина себе оставив коньяк и плед,
не стоит, право, на круги рая доступной ласки пускать в карьер
души порывы, не выбирая путей отхода и крайних мер.

А можно было: догнать – и в стойло, при том причастных сровнять во фрунт.
«Желаю счастья» звучит пристойней, чем «чао, бэби» и «пухом грунт».
Я б не решился, поскольку глупо, и бесполезно, и листья жгут.
У нашей боли не будет трупа, на руку свыше наложен жгут.

Ты можешь выйти (для променада) за грань и в дамки – и что теперь?..
Желая счастья, жалеть не надо двоих заблудших среди потерь.
Попытки прямо выходят криво, не слышно лета глухой зимой...
Но кто там бредит на дне обрыва?.. «Желаю счастья... Пойдём домой».

*

.А снег лежит
*

А снег ложится на дворы и на разбитые дороги.
Идут по скользкому пути фигуры, мысли и дела.
На крыше мира пустота, под ней сосульки-недотроги,
За горизонтом дней гора, что мышь распутья родила.
По трассам сбившихся машин пунктиром пляшут стоп-сигналы,
Вовне витийствует метель, срываясь с воя на пургу.
Во сне округа бытия свои исходы не догнала,
Весне пытаясь завещать тепла затянутый прогул.

Когда доходишь до черты, то, непременно, на свободу
Выходят сжатые в кулак надежды что-то поменять.
Там сводят счёты за грехи, там едут крышей и на воды,
Поскольку поздно пить простор, давно забывший про меня.
А снег пока ещё идёт в зачёт долгов за всё былое
Пред зябкой, мелкой суетой души, опавшей в духоте.
До срока прячутся ростки, чей мир пока не пропололи.
А если с миром упокой – ты, видно, этого хотел?

Под серым небом – серый день и темнота бредущих мимо,
Цветная вывеска «Ломбард» и ярко-красный светофор,
На рот натянут пёстрый шарф, народ валяет пантомиму,
И кто-то пишет на роду абзац, родимый с этих пор.
А снег когда-нибудь пройдёт. Мы дружно выйдем на бульвары
И удивимся чистоте – ведь кто-то не успел убрать...
Но где-то прячется весна. И не выносят боливары
(Пусть даже и по одному) природой тронутую рать.


*
Чёрная кошка
*

В тёмной комнате ночью сыро. Чёрной кошке порой видней.
Слишком много дурного сыра в мышеловке вчерашних дней.
Будет день – и найдётся пища для метаний среди камней.
Но не ищут, пока не ищут, потому что её там нет.

Всем участникам эволюций поздно пить забродивший брют.
Говорят, так сказал Конфуций – но при этом привычно врут.
Здесь изысканно тьма бушует, принимая парад планет.
Всё поставлено, по фэн-шую. Чёрной кошки в помине нет.

И не ищет, ей-богу, рая. И не будет ни с кем до дна.
И, сама по себе гуляя, остаётся всегда одна...
Если выпадет «всё и ложкой» – в ложку плюнут, всего лишат.
Без нужды не скребутся кошки. И не станет болтать ишак.

Но сквозит пустота прелюдий на пути из варяг в кабак.
Чёрной кошке не выйти в люди, чтоб навесили всех собак.
В старой притче диагноз точен. Падишах и падёж комет.
Мир воистину обесточен. Кроме тьмы – ничего там нет.

Здесь творят, выходя за рамки, коль не ведают, что хотят.
Чёрной кошке не надо в дамки, ей бы просто спасти котят.
Перейти, наконец, дорогу, темноту не пустив на свет.
Но за это карают строго. Давит жаба. Исхода нет.

В тёмной комнате наши души отсырели. Их плесень ест.
Здесь никто не желает слушать. И добру не хватает мест.
Здесь болят на погоду раны, хоть сражения впереди...
Чёрной кошке пора воспрянуть. Может быть, у меня в груди.

*
.Знаешь...
*

Знаешь, а я бы давно там был.
Нет, "все там будем" – дурной пассаж...
Участь телег впереди кобыл –
С форсом мажор и тоски форсаж...
Я бы, конечно, вписался в дух,
Пусть даже душно, жара и пыль.
Но не пускает закат в саду,
Слякоть дорог и смешная быль,
Что помешалась с присыпкой слов:
Детство, отчизна, очаг, родня...
Жаль, ничего здесь не проросло –
В мире согласия и трудодня.

Знаешь, а я бы гнездо свил там.
Благо, все блага придут и так...
Все отходящие от винта
Вечно суют не туда пятак...
Лайнер колышет крылом простор
Чистых, зовущих, чужих небес.
А мы накатим сто раз по сто
За смерть врагам и родной собес,
За спелый рык вороватых рож,
За справедливый делёж корыт...
Это святое. Его не трожь.
Пусть ностальгия огнём горит.

Знаешь, а мне бы ещё чуть-чуть:
Воздуха, речи, благих химер...
Неизлечившимся от причуд,
Право, не писан чужой пример...
Там не дождутся. Уже не ждут.
Здесь ты метался, искал, просил...
Если привычно затянут жгут,
Шприц опустить не достанет сил...
Душит пространство знакомый смог,
Есть на погосте ещё места...
Знаешь, а я бы, наверно, смог.
Но беспокоить тебя не стал.

Что ж ты глядишь неизвестно как?
Или же столь приговор суров?
Происхождение от макак
Происхождением от коров
Не заменить, как серпом орла
Или обратно... Творца на тварь.
Хоть исповедуйся, хоть горлань,
Но не молчи, обзови, ударь!..
Тихо вокруг, лишь шумит камыш.
Что заглушает стук кастаньет.
Ты не коришь. Не зовёшь. Не хамишь.
В зеркале пыльном ответа нет.

*

Приговор
*

До рассвета слишком зябко и темно, а потом всё понесётся как во сне. Завершая неуклюжий путь земной, опускается тоска и с нею снег. Мне б сорваться и с начала всё начать, мне б согреться, как отступник на костре... Но давно засохли подпись и печать под словами, где последнее – «расстрел».

Я надеюсь, скоро скрипнут сапоги. И затихнет ожидание пощад. По прогнозу – назидание пурги, но не мне теперь прогнозы воплощать. Коридор ведёт на лестницу во двор. Завершается он стенкой, как и встарь. Так изысканно обставлен приговор, что не сесть, не оправдаться и не встать.

Взвод заждался, сон на ветер променяв. Между нами – узнавание и страх. Поголовно все похожи на меня, только в разных временах и зеркалах. До команды остаётся пять шагов, до рассвета – пять беспомощных минут. Слишком много обещаний и долгов... Можно вспомнить... И они не преминут.

Вот парнишка. Вот не мальчик и не муж. Вот старик в свои неполные года. Все глядят слегка презрительно, к тому ж явно каждый не успел и прогадал. Я виновен. Все сомнения пусты. Текст зачитан, остаётся сделать шаг. Ритуал – удел сжигающих мосты. Вот и всё. Команда «пли!». И звон в ушах...

До будильника подушкой не достать. А до неба – пять шагов, затем балкон. Для всенощно неснимаемых с креста – вряд ли писан неприкаянный закон. Суета зовёт отдаться ей опять. У неё всегда уютный приговор... Мне б сорваться, повернув теченье вспять. Но пора уже на лестницу, во двор…