Мы ловили с ней ящериц...

Мы ходили с ней часто в пески,   
и ловили там ящериц всяких,   
и не ведали грусти-тоски –
ведь для нас не «тонул в речке мячик».

Жизнь для нас протекала рекой – 
безмятежной, счастливой и тёплой,
вспоминаю об этом с тоской – 
как осколки, разбитые стёкла.   

И чем дальше уходишь от них –
детских дней – вспоминая до хруста, 
тем нежнее становится стих, 
и острей проявляются чувства. 

27.03.2013г.

      «...В детстве, в первом классе, в возрасте 7-ми лет я подружился с девочкой по имени Мая. Родилась она во второй день Первомайского праздника – 2-го мая. Посёлок им. Азизбеково, расположенный в километре от берега Каспийского Моря, был небольшим, все друг друга знали. Наши родители тоже дружили, и ничего не имели против нашей детской дружбы. Мы часто после школы приходили к ней или ко мне домой, и быстро сделав домашнее задание, торопились на море или в степь, простирающуюся за посёлком. Нас дразнили жених и невеста, но мы не обращали на это внимание. Нам всегда было хорошо вместе.   
     Но как-то приехала тётя Марус-Гуль-Сима, из Ашхабада, и категорически заявила: «Ни какой дружбы, ни каких встреч. А вдруг дружба перерастет в Большую Любовь. Будет мой племянник, потом всю жизнь маяться, поскольку и имя Мая и родилась в мае». Родители мои, подумали, подумали... и тоже согласились с доводами тёти. Так мы и расстались.
     А девочка мне долго помнилась: хорошенькая такая, любознательная и послушная. Что я скажу, то и делала. Ходила со мной и на рыбалку и на охоту. Умела ловко подсекать бычков, чувствую кончиком пальчика поклёвку, так же как и я, метко стрелять из рогатки в птичек, и не боялась змей – брала их в руки. А как легко, она ловила  ящериц.
     Там, на полуострове Челекен, обитали в большом количестве мелкие ящерицы песчанки-круглоголовки. Размеры мелких круглоголовок не превышали 8 см. вместе с хвостом. Мы их называли «пионерками», в то время как местные туркменские мальчишки называли их «патма-джик». У ящериц, на серой, под цвет песка спинке, было особое красноватое пятно, размером 4-5мм, чем-то напоминающее не пионерский галстук, а скорее "скругленное сердце". Ящерицы, по нашим меркам, были размером с детскую ладошку, бегали, друг за дружкой, играли и забавлялись. Когда «пионерки»  обнаруживали нас, то замирали, пристально наблюдая и изучая нас: враги мы им, или друзья. Некоторые из них при этом  скручивали и раскручивали кончик своего хвоста в спиральные кольца, что очевидно служило сигналом, дающим знать другим сородичам об опасности. Может быть «пионерки» это делали, когда злились, как это делают домашние коты и кошки, когда им что-то не нравится. Когда мелкие круглоголовки понимали, что мы им враги, стремительно убегали в тень под ближайший кустик «перекати поля» или «равшана», вибрировали всем телом и погружались в песок, закапываясь  с головой.
     Но по оставленному на песке следу, Мая, осторожно брала «спрятавшуюся» в песок ящерицу за кончик хвоста, как я её учил, и резко извлекала «пионерку» из песка, держа на вытянутой руке. Ящерица, висевшая на хвосте,  дёргалась в воздухе и, изгибаясь всем телом, пыталась укусить за палец. Но хвостик был длинным, и ей никак не удавалась дотянуться зубами до пальцев. Когда «пионерка» успокаивалась, Мая опускала ящерицу к себе на ладошку, позволяя ей изучать себя, заглядывая друг другу в глаза. Через минуту другую, когда «пионерка» понимала, что ей ничто не угрожает, Мая отпускала ей хвост. Ящерица начинала свободно передвигаться по руке, поднималась на плечо и далее на голову. Некоторое время круглоголовка рассматривала степь, близлежащие холмы с высоты детского роста. Налюбовавшись необъятными просторами полупустыни, и очевидно что-то там увидев, «пионерка» спускалась по правой руке к бедру и, добравшись до детской коленки, спрыгивала на землю и устремлялась в направлении известной только ей одной.
    А вот Туркменские крупные ящерицы ушастые  круглоголовки, дрессировки не поддавались. Средняя величина, длины тела обычно составляла 11-12 см, при такой же длине хвоста до 12 см. Самцы были значительно крупнее самок с длиной тела до 15 см и часто  достигали в длину до 30 см, от головы до кончика выпрямленного хвоста.
    Этих крупных ушастых  круглоголовок мы называли «аш-ку-тэнами». Спинка у  «ашкутэнов» так же как и у мелких песчанок «пионерок» (которые часто становились их добычей), была окрашена под цвет серого песка, но «родимого пятна» не имели. «Ашкутэны», как правило, вели себя весьма агрессивно. При встрече с «неприятелем», они не всегда убегали (очевидно, особи мужского пола). Становились в угрожающую позу, высоко подняв тело над землёй, согнув хвост в спираль-колечко, черного цвета на конце, очевидно имитируя хвост с жалом скорпиона. Смело направив свой взгляд на «врага», «ашкутэн» раскрывал розово-красного цвета зубастую пасть. При этом ящур, раскрывал такого же цвета капюшон, перепончатые складки губо-щёк, увеличивая размер «пасти» до 50-60 мм. Гордо вытянув светло-жёлтую шею, ушастая  круглоголовка старалась поднять белую грудь на максимальную высоту, насколько позволяли выпрямленные лапки. Приняв угрожающую позу, «ашкутэн»  начинал издавать звуки, напоминающие шипение копед-дагской кобры, зорко следя и поворачивая голову вслед за перемещающимся кончиком голой веточки, которой мы его дразнили. Если расстояние до голой веточки было достаточное для "атаки", то ящерица, резко оттолкнувшись мощными задними лапками, смело бросалась на "врага" и впивалась в кончик веточки, как бульдог. И даже после того, как мы поднимали веточку, отрывая тело ящерицы от земли, «ашкутэн» не раскрывал «пасть», а продолжал «душить» жертву. И только поняв свою беспомощность перед неизвестным, но сильным врагом, «ашкутэн» лениво убегал в тень под ближайший кустик, и также как мелкая песчанка-круглоголовка, вытянувшись во всю длину и вибрируя всем телом, погружался в песок, закапываясь с головой. Но пойманный за хвост и извлечённый из песка, он продолжал шипеть и проявлять агрессию. Майя боялась их брать за хвост, сколько я не убеждал её в том, что это так же не опасно, как брать в руки мелких круглоголовок «пионерок - патмаджик», или красавцев  «песчаных  удавчиков»...
      Во втором классе, девочка Мая вместе с родителями переехала в другой город, папа у неё был военным, – офицером-пограничником...».
   Отрывок из Саги «Кораблики пустынь».