Фугу...

                I.

Ни нежность щёк, ни планы на быльё,
ещё и не поросшее к тому же,
не проступают взвешенностью в муже,
но покрывают вышивкой бельё.

Свобода и бедна, и холодна,
но что в тепле, союзничестве грелок,
помимо пятен жира и тарелок
да протуханья кухонного дна.

Под половицей лаги шашель ест,
потрескивают флаги над навесом,
эмблемы Лимба потакают бесам
и покрывают кости и насест.

Угасших жизней скомканный клубок
не выйдет боком посреди застолья,
лубок на блюде посыпают солью
и расторгают пакт и колобок.

Прощайте, щёки, медленный гавот
во тьме плывёт и над столбами кружит,
пустое небо отражает лужи,
простых забот вращая хоровод.

Губами рыба тычется в проём,
на пристани и ветрено, и голо,
с утра в активе разве только голос
и мы его за рыбу отдаём.

                II.

А в Турции сейчас, возможно, турки,
запив безалкогольные микстурки
беспрецедентной сельтерской водой,
щитом на бруствер выставляют нарды,
фиксируя, как грезят миллиарды
индустриальной соевой едой.

Нейротоксины, пористость мембраны
используя, пропитывают раны,
как странны страны, взявшие кредит
на полке, где полощутся полотна
и крой банкнот, выстраивая плотно
своё каре, секреции вредит.

Твердит Кассандра о сползанье грунта,
растяжке фронта, разжиженье фрунта,
униженности фунта на торгах,
с востока сток скупой следит прищуром
и в водостоке плещет убещуром
безличная, но внятная карга.

Колючей сферой подвсплывает фугу,
на фуру взгромождают центрифугу
и сепаратор радостно трещит,
холодный луч обласкивает оси,
голодный монотонно хлеба просит,
а сетка трещин прошивает щит.


Soundtrack: Gheorghe Zamfir, The Prague National Theatre Orchestra, G. Verdi, La Traviata – Addio del passato.