Я в любви постараюсь почаще бывать,
Чтобы мир не был только нелепым фасоном,
И во тьме для тебя буду чаще пылать,
Чтобы ты был не только в небе фантомом.
Погублю я слова что не те , не с души,
И в сношение с ночью безумной вступлю,
А ты сам как мудрец этот ребус реши,
И скажи в темный мрак-Я люблю,Я люблю...
И в холодное утро ворвуся крылом
Проиграв все фальшивые деньги-долги,
Поцелую души твоей горький излом,
Чтобы мы говорить без излома смогли...
Ночь крепче очищенной водки и сна,
Не испить ее дикую правду с руки,
И на сердце твоем древние письмена,
Ты остался собой зеркалам вопреки.
Перестала играть в куклы злая судьба,
Ведь в тряпичное сердце Бог втиснул огонь,
И не будут дрожать все мечты у столба
Только ты приложи к небу свою ладонь...
В совершенном молчании плачет туман ,
Ему ангелы четверть земли подарили,
Я стрела твоя, ты мой священный колчан,
Без любви мы ведь раньше не жили...
Я в любви постараюсь...
© Copyright: Сара Рубинштейн, 2013
Свидетельство о публикации №113032201518
Свидетельство о публикации №113032201518
Рецензии
Чудесное, очень духовно-эротическое стихотворение, Сарочка Рубиновая:
"Я стрела твоя, ты мой священный колчан,
Без любви мы ведь раньше не жили..."
Чудесная ты моя и стрела, и священный колчан!
Нужно же суметь о колчане сказать "священный"! О мече так не раз говорили, верили в его чудодейственность, испанцы в средние века давали им женские имена (так как "меч" в испaнском - la espada - жен. р.), и о стрелах говорили возвышенно и образно, а вот и колчан у тебя стал священным!!!
Просто поразительно, как к тебе приходят такие образные мысли (вот только рецензенты мало приходят - твои стихи не для их разумения!):
"Поцелую души твоей горький излом,
Чтобы мы говорить без излома смогли...".
В каждой строфе не менее двух вспышек поэтического священного огня:
"И на сердце твоем древние письмена,
Ты остался собой зеркалам вопреки".
Зеркала здесь, это другой, злой мир, где всё искажено: где право, там лево. И этот мир не смог изменить возлюбленного - он остался собой.
Что можно вроде бы сказать о туман, как бы покрывшем четверть мира? А тут деяния ангелов, растрогавшем своим подарком туман до слёз:
"В совершенном молчании плачет туман,
Ему ангелы четверть земли подарили"...
Я восхищён, Рубиновая Сарочка, твоими волшебствами!
Значит, тебя весь день не было не из за шабата, из-за того, что ты написала сегодня три стихотворения!
Радуюсь!
С поклоном,
Костя.
Константин Фёдорович Ковалёв 23.03.2013 02:28 • Заявить о нарушении
"Я стрела твоя, ты мой священный колчан,
Без любви мы ведь раньше не жили..."
Чудесная ты моя и стрела, и священный колчан!
Нужно же суметь о колчане сказать "священный"! О мече так не раз говорили, верили в его чудодейственность, испанцы в средние века давали им женские имена (так как "меч" в испaнском - la espada - жен. р.), и о стрелах говорили возвышенно и образно, а вот и колчан у тебя стал священным!!!
Просто поразительно, как к тебе приходят такие образные мысли (вот только рецензенты мало приходят - твои стихи не для их разумения!):
"Поцелую души твоей горький излом,
Чтобы мы говорить без излома смогли...".
В каждой строфе не менее двух вспышек поэтического священного огня:
"И на сердце твоем древние письмена,
Ты остался собой зеркалам вопреки".
Зеркала здесь, это другой, злой мир, где всё искажено: где право, там лево. И этот мир не смог изменить возлюбленного - он остался собой.
Что можно вроде бы сказать о туман, как бы покрывшем четверть мира? А тут деяния ангелов, растрогавшем своим подарком туман до слёз:
"В совершенном молчании плачет туман,
Ему ангелы четверть земли подарили"...
Я восхищён, Рубиновая Сарочка, твоими волшебствами!
Значит, тебя весь день не было не из за шабата, из-за того, что ты написала сегодня три стихотворения!
Радуюсь!
С поклоном,
Костя.
Константин Фёдорович Ковалёв 23.03.2013 02:28 • Заявить о нарушении