Поэма о викинге

Бушуют соленые воды
На драккарах плывут
Бесстрашные суровые норды.
Богатства Рима зовут!

Почетна смерть в бою
Но в Вальхаллу они не спешат.
Не выиграть Риму эту войну.
Уже сталью викинги гремят.

Лишь Гуннару слава не нужна:
Та, что всех милей
Брюнхильд любимая его мертва.
Меркнет для него золото королей.

Убита конунгом новым,
Пока Гуннар был в походе,
Датским ублюдком хладнокровным
В минувшем годе.

Брюнхильд до смерти была верна
Мужу своему Гуннару-бесстрашному.
Перед смертью: «Гуннар, спаси меня»-
Молвила в глаза конунгу ужасному.
Увидев жену убитую,
Ноги от горя подкосились,
На щеку его не бритую
Слезы соленые покатились.

С телом Брюнхильд на руках
На коленях Гуннар стоит,
С жутким пламенем в глазах
Дал клятву: конунгу мстить!

«Но как мне его достать,
Как убить конунга похотливого?
На тинге правоту не отстоять,
Ведь нет свидетеля ни единого».

В горе Гуннар пытался рассуждать
И друг идею ему предложил:
«Все викинги на Рим хотят напасть,
Там бы ты гада и убил».

Сжигаемый пламенем мести,
Гуннар в поход собрался.
Убить конунга для него дело чести,
Лишь неудачи он боялся.

И вот ярл Гуннар хирд собрал:
На трех драккарах они уместились,
Лучших друзей-воинов созвал,
С которыми долго бок о бок бились.

Хорошо Гуннар топор наточил,
Стал остр он как бритва.
За ту, которую любил
Ждала его серьезная битва.

«Если в Вальхаллу попасть суждено –
Я заберу его с собой».
Волновало его лишь одно:
«Как бы ни прирезал гада другой.»

Путь через земли франков проходил
И возле арабов викинги побывали.
Врагов на части Гуннар разил,
Всех при набегах викинги сминали.

Золотом набивали трюмы,
Радовалось добыче братство,
Лишь Гуннар ходил угрюмый:
Не нужно ему это богатство.

Вот Гуннар у Рима стен
В плаще, сотканном шелкопрядом.
Викинги не берут здесь в плен
И обидчик-Харольд рядом.

Крики рвутся из бородатой пасти,
Гуннар к конунгу пробивается,
Разрывая римлян на части,
Все ближе к нему подбирается.

Наконец топор уже занесен,
Играет на нем солнечный блик.
Удар и враг будет побежден.
Как волнующ этот миг.

Но отбит тяжелый топор
Копьем валькирии прекрасной,
Остановлен яростный напор.
Нет больше злобы ужасной.

В валькирии Гуннар узнал
Брюнхильд свою любимую,
За которую мстить он обещал,
Харольдом-конунгом убитую.

«Позже приговор свой сверши,
Ирландку рыжую у Харольда забери,
До дележки добычи не спеши,
А после свободу ей подари».

И исчез валькирии прекрасный лик,
Озарив все невероятной красотой.
Короток, но божественен этот миг,
Однако должен продолжаться бой.

Наконец Римская империя захвачена.
Тысячи римлян в крови лежат.
Кровавая дань за падших викингов уплачена.
Северяне золото забрать спешат.

Ночью на пиру стали добычу делить:
Пьяные воины друг с другом ругались,
Все стремились свой карман набить,
За девок и золото они дрались.

Среди хаоса Гуннар врага разглядел,
Рыжую ирландку волокущего.
Огненным соколом к нему полетел,
Хотел наказать гада проклятущего.

Один удар наточенного топора,
Харольдова голова с плеч слетела.
Наступила долгожданная пора.
Ирландка от этого обомлела.

Гуннар решил уйти домой,
Чтоб за убийство не схватили.
С друзьями порой ночной
На трех кораблях и отплыли.

Весла по волнам бьют.
Викинги, победой опьяненные,
Гуннару висы хвалебные поют,
За добычу великую в него влюбленные.

Но попали они в шторм.
У Гуннара хороший кормчий у руля.
Бушевала буря, гремел гром
И пошли ко дну два корабля.

Оказались в сетях Ньерда,
В пучине морской они пропали,
Не видать им родного фьерда,
Не об этом воины мечтали!

В близи родных берегов
Саксы на последний корабль напали.
И слишком много врагов.
Все викинги в этом бою пали.

Вынесен Гуннару страшный приговор,
Пронзили стрелы могучую грудь,
Но из рук он не выпустил топор.
В Вальхаллу отправляется в путь.

Конец истории о неземной любви.
«Жена, лучшего готовь мне меду» -
Произнес Гуннар, захлебываясь в крови:
«Брюнхильд, любимая, я иду!»