Хмельное

  Гуляют воды по оврагам, как будто бы во фляге брага,
  овраг играет как гармонь - меха навыверт  буераков,
  и только «пуговки» затронь – начнется по деревне драка.
  - Не торопи телегу, конь!  Закончим антимонии,
  ведь ходит солнце посолонь не для твоей симфонии!
  Ты кучерявый гармонист. Я  кучер , муж Любавы.
  А ну –ко, брат, посторонись  - оно не для  забавы...

  Такое чудное кино! В окно – к  молодке томной,
  как бы в бокал твоё вино – любовник вероломный.
  Он как сиреневая ветвь  та, что о раму шоркается,
  какой ещё такой  завет– за ситцевою шторкою
  за ветром -парусом корветным  надутой линзой выпуклой?
  Вода  бушует по кювету, как будто море вытекло.
   
  Взгляни в подзорную трубу – вот берег с индианками!
  И пальмы , словно бы табу –исподом наизнанку,
  нас ждет тропических страстей неслыханная роскошь,
  дочь Монтесумы на постель крадется, словно кошка.
  Там в храмах идолы  богов  ночами оживают,
  когда вода , как кровь с клыков, струится  дождевая.

  И если бросим якорь здесь, чтоб шлюпом в пляж уткнуться,
  нас ждет  неслыханная месть: нам больше не проснуться!
  Нам не присесть уже к окну - с плетнем, гармонью,  кипенью
  черёмух, пенивших  волну по повеленью шкипера.
  Так сдвинь плотнее паруса линялой задергушечки,
  веди в дремучие леса под палубные пушечки,
  туда, где, словно Змий, лианы
  в объятьях полусонные,
  сжимают гибкий стан Дианы -
  далекой Амазонии.

  24-28. апрель 2010 г.