Пробуждение

Действующие лица:

Сафрон Ульянович (Ульяныч) Незаметный:
одинокий человек,
в прошлом талантливый актёр.

Режиссёр.
Ангел.
Бес.
Стол.
Зеркало.
Петля.
Пол.
Потолок.
Стены.
Бутыль.
Ручка.
Бумага.
Стул.
Автор.

            Пролог.

Как говорится, в разных книжках:
В году неведомо каком.
В одном забытом городишке
Жил наш герой,
Но это всё потом...
И как бы глупо фраза не звучала.
Попробую начать я всё с начала.
В том городе стояли два театра:
Тот, что моложе звался " младшим братом ".
Второй "большим " именовался.
Его так в шутку люди нарекли.
И я о том поведать собирался.
Что именно о нём  свой буду сказ вести.
Читающий пусть извлечёт урок.
С людьми порой суров бывает рок.
Но если есть определённый вход,
То выход сам себя всегда найдёт.
                * * *
Уставший от существования.
Решив, что годы сочтены.
Над телом подлое свершить деяние,
Под тяжким гнётом собственной вины.
Затеял человек несчастный.
И что б вполне картина стала ясной.
Я, в свою очередь, поведаю о том,
Как выглядело всё кругом:
Легла страница из тетради
На плоскость круглого стола.
Расположилась ручка с нею рядом,
И недопитая бутыль вина.
Верёвка с потолка свисает,
А со стены реальность отражает
Зеркальный, эллипс, истины, окно.
И неокрашенного пола дно.

         * * *
Ну вот, картина ясной стала.
Осталось имя, лишь герою дать,
Чтобы читающим не показалось,
Что про себя затеял я писать:
Сафрон Ульяныч Незаметный.
На вид: худой и неприметный.
Рубашка ветхая, поношенный жакет,
Очки и серых глаз потухших свет.
Когда-то гладко был он выбрит.
Имел у девушек успех.
В кругах элитных ,как колибри,
Порхал он на виду у всех.
Был горд он и высокомерен.
В своих возможностях всегда уверен.
Обид и унижений не терпел.
И поступал всегда, как сам хотел.
          * * *
Однажды в чудном настроении.
Перед премьерою в "большом".
Роль, повторяя с упоением
У зеркала сидел Сафрон. (Вставка No1).
Послышались шаги за дверью.
Без стука и без приглашения.
Вошёл в гримёрку режиссёр.
Очки вспотевшие — протёр,
И грусть в лице, изображая,
Сказал: - Прости меня, Сафрон.
Но я премьеру отменяю.
Сегодня ты освобождён!
Сам Губернатор обещал
Прибыть с семьёю в этот зал.
А он, побрал бы его бес!
Терпеть не может всяких пьес.
            * * *

Он видеть танцовщиц желает.
Ему "канканы" подавай.
Народ уже билеты возвращает.
А мы от этого страдай.
Сафрон вспылил неосторожно:
-Помилуйте, как это можно?!
Я ночи напролёт читаю роль.
И вот теперь домой идти изволь?!
Нет, я не стану за монету
Под дудку Вашу танцевать.
Плевал я на премьеру эту!
И как вы там изволили сказать?
Они терпеть не могут всяких пьес?
Ноги моей не будет больше здесь!
И смазав грим с лица рукой,
Сафрон отправился домой.

         * * *
Но зритель ждёт и рукоплещет.
Ему, признаться, дела нет,
Что заменили в этот вечер
Спектакль на кордебалет.
Пусть кто-то возмущён, но всё же:
Сидит сам Губернатор!
В ложе.
С бокалом белого вина,
А вместе с ним его жена:
Не молода, но всё ж кокетка.
В бинокль сверху вниз глядит,
И страусиную горжетку
Рукой небрежно теребит.
Подобно важному павлину:
Конферансье, сгибает спину,
Приветствуя господ и дам.
И, — объявляется канкан.
              * * *
Автор:
Захлопнув за собою двери,
Весьма печально завершил
Сафрон — актерскую карьеру.
Возможно, шанс вернуться был,
Гордыня лишь не позволяла.
Такого громкого скандала
Он никому не мог простить.
А умолять, стенать, просить
Он не умел, как не пытался.
И неприкаянный Сафрон
Порою сильно удивлялся,
Что нем, как рыба — телефон.
Но видно, так уж было надо.
Фортуна повернулась задом,
А время движется вперед.
И он звонка уже не ждёт...
(Вставка No2)
               * * *
Актёр от Бога,но забытый всеми
И брошенный на произвол судьбы.
Он стал в вине искать успокоения,
Стирая с прошлых лет из памяти следы.
Здесь нам нужны четыре строчки.
Чтоб просто не поставить точки.
Ведь сказ мой новый поворот
Сейчас лишь только и берёт.
Вы спросите меня, откуда?
Сафрон брал деньги на вино.
Ведь не было такого чуда.
Чтоб опустившийся на дно
Имел достаточные средства.
Уж ,если только не наследство,
Наш друг внезапно получил,
Но капиталец всё же был.
         * * *
В своих неполных двадцать восемь.
Не мало отыграл ролей.
И заработал, между прочим,
Вполне достаточно рублей.
Любитель антиквариата.
Сафрон — на всю свою зарплату.
У скупщиков приобретал
Всё то, что только не желал.
Картины, писанные маслом.
Орудий Тульских арсенал,
Вазон эпохи Ренессанса.
Персидский золотой кинжал.
Без счёту, разных ложек, вилок,
А сколько было грампластинок!
Таких, что сразу не сыскать.
Но. Стоило лишь пить начать,
        * * *
Всё то, чем дорожил когда-то,
В ломбарды местные он снёс
И жил уже не так богато,
Когда скатился под откос.
К тому ж ещё и выпивохи.
Последние сметали крохи,
Как стая обнаглевших мух.
Бросая фразы лести вслух.
Сафрон их сам к себе порою,
Под вечер, в гости приглашал,
Но слыл шутом, а не героем,
Хоть сам того не замечал.
В награду за гостеприимство,
Покинув дом одно ,лишь свинство,
Бычки, бутылки — смрад, разбой
Все оставляли за собой.
       * * *
Устав от праздности и пьянства
Сафрон махнул на всё рукой,
И в комнате пустой остался.
Наедине с самим собой.
Решив, что " слабы стали крылья"
И больше он парить не в силах,
Он вздумал с помощью верёвки
Путь жизни завершить нелёгкий.
Присел на старый стул; скрипучий,
Задумавшись, закрыл глаза.
И в одинокой этой комнатушке
Ему являться стали голоса.
И то, что не было живым до этих пор.
Внезапно ожило и стало разговор
Между собой о грешнике вести,
Чтобы сгубить его или спасти.

         * * *
Спустился ангел снежнокрылый.
С заоблачных лазоревых высот.
Чтоб раньше времени не дать сойти в могилу.
Уставшему от жизни и забот.
В противовес крылатому посланцу,
Из недр земных на свет пробрался
Рогатый бес коварный, искуситель,
Злодей, и святости хулитель.
        * * *
Стол:
Сейчас непоправимое случится,
И это будет в высшей мере грех.
Подумайте, как может человек,
Быть плоти собственной убийцей?

Петля:
Устал от жизни, вот и вся мораль.
Все соки выжала из недр его печаль.

Зеркало:
Помилуйте, но чем же так он опечален?

Петля:
Тебе ли зеркало того не знать?...
Ведь прежде всех приходит он страдать,
К твоей изобличающей реалии.
С тобою он общается всегда,
Когда врасплох берёт его беда.

Зеркало:
Всё это так, но это - не причина
Прощаться с жизнью, жизни не узнав,
И на своём горбу не испытав.
Всё то, что должен выдержать мужчина.

Стол (размышляя):
Да, если б смог он боль преодолеть,
То не пришлось б ему сегодня умереть.

Бутыль (развязно):
До сей поры он с болью той справлялся,
И не печалился по пустякам.

Зеркало (с иронией):
Конечно, было так: соврать не дам,
Когда с тобою воссоединялся.

Стол:
Друзья, к чему все эти споры?
Эти пустые разговоры.
Нас к цели привести не смогут.

Зеркало:
Любезный Стол, прошу Вас помолчать,
И если уж хотите знать,
Мы в споре ищем к истине дорогу.

Стол:
Да, старику не сложно рот закрыть.
Ну, ладно, помолчу, уж так и быть.

Потолок:
Что ж, старость нынче не в почёте.
Ведь были же такие времена,
Не то, что я, а каждая стена,
Побелена была с большой заботой.
Ну, а теперь лишь копоть да плевки.
Я получаю от хозяина, с тоски.

Стены :
Не зря твердят, что мы имеем уши,
И часто нам являются во снах.
Шопен, Бетховен, Моцарт, Гайдн, Бах:
Которых мы имели счастье слушать.
И нас когда-то украшали гобелены.
Теперь лишь спички чиркают о стены.

Пол:
И я когда-то был покрашен,
Одет в паласы и половики.
Сейчас же пробки от бутылок и бычки
Кругом разбросаны-мой лик обезображен,
И лишь во сне и в голубых мечтах
Я в прежних предстаю себе чертах.

Зеркало:
Всё это так, и всё же, Господа,
Мы удаляемся от нужной темы.
Не эти мы должны решать проблемы.
А как спасти Сафрона от стыда.

Петля:
Да, если было б, то возможно,
То и вопрос бы не казался сложным.
Примите всё как есть и ждите.
Сурового решения судьбы.
И разбивать не стоит лбы.
Доказывая, кто есть лучший критик.
К тому же он и сам давно всё знает,
Только об этом думать не желает.

Зеркало:
Возможно, в чём-то вы и правы,
Ведь я уже немало лет
Сафрону истинный портрет
Его обличья явить пытаюсь.
Но он во мне не видел нечего,
Кроме лица худого своего.
Он говорил со мной часами,
Кляня коварную судьбу.
И думая, что лишь в гробу
Закончатся его страдания.


Лист бумаги:
О, как же всё-таки, печально
Мне быть запискою прощальной.

Ручка:
И я, признаться, не желаю,
Писать последние слова.
Но я, всего лишь - верная раба,
В руках людей – увы, судьба такая.

Стул:
За что ж такое непочтение?
Способствовать греха свершению 
Я должен. Где же справедливость?
Служил исправно много лет ,
А в довершение всех бед ,
Ко мне проявлена немилость .


         * * *

Автор:
Весь дом наполнился молчаньем.
Заговорил  небес посланник.

Ангел:
Сколько людей, блуждающих во мраке,
Не знают жизни истиной цены.
И за четыре, спрятавшись  стены.
На путь греха вступают в жутком страхе.
Это всего лишь раненные птицы,
Которые ещё сумеют взвиться,
И, исцелив потрёпанные души,
Увидят небо в голубых тонах,
Но, чтобы побороть зловещий страх,
Раскаяться в своих проступках нужно.
И лишь тогда последует ответ.
Как можно избежать премногих бед.

Бес:
А в чём же каяться, коль нет проступка?
Когда виновны все, кроме тебя.
Или простить их, может быть, любя,
И думать, что допущена ошибка?
Уж лучше позабыть весь белый свет.
В вине нет счастья, но и в жизни нет.
Петля есть необычная идея,
Но избавлением от многих мук
Она является страдальцам, вдруг,
И в мир иной они идут не сожалея,
О том, что за собою ничего,
Не оставляют, кроме страха своего.

Ангел:
Каждый живущий человек обязан
Пройти, указанный Всевышним путь,
Ведь за свои, а не за чьи-нибудь
Оплошности, судьбою он наказан.
И если ноша стала тяжела,
Не стоит оставлять свои дела,
И опускать перед бедою руки.
Бороться нужно из последних сил,
Стремиться в небо, не жалея крыл,
Оставив позади свои недуги.

Бес:
Не стоит понапрасну тратить фраз,
Мы эти сказки слышали не раз,
Про крест, возложенный на плечи Богом,
Ведь ни одна душа пыталась побороть,
Свою непредсказуемую плоть,
А удавалось это лишь немногим.
Так, где уверенность, что наш герой
Верх одержать сумеет над собой?
Скажу, что сделать он  того не сможет,
И жизнь его окончиться в петле,
Ведь даже, оказавшись на нуле,
Гордыня для него всего дороже.

Автор:
На стул со скрипом встал Сафрон,
Надел на шею петлю он,
Но вдруг увидел он средь паутины,
Свисающей в углу у потолка,
Стремящегося к жизни мотылька,
И петлю в сторону Сафрон откинул.
Освобождая бабочку из плена,
Он понял истинную жизни цену.

Сафрон:
Ведь я и сам, как этот мотылёк,
Запутался в коварной паутине,
Упав с высот в бездонную пучину,
Я так печален, стал и одинок,
Но это я в себе преодолею,
Прожить с достоинством я жизнь свою сумею.
Спасибо Господу, что подал знак,
Теперь лишь только понимаю,
Какой я был тогда дурак,
Прожив пол жизни, радости не зная.

Автор:
И после этих слов лукавый Бес,
В тень комнаты метнулся и исчез.


Ангел:
Давай, Сафрон, вкуси плоды свободы!
Перед тобой открыты все пути:
И, постарайся, истинный найти;
Которому отдашь свои годы.
Весь мир преобразится в этот миг,
И с зеркала посмотрит не старик,
А человек, вновь воскрешённый к жизни.
Раскроешь окна; И ворвётся в дом,
Свет, солнечным подаренный лучом
И новый день начнётся в место тризны.

              Эпилог:


Автор:
Не так давно наткнулся на афишу:
Премьера Горького - «На дне» в «большом »,
И в роли Сатина: О, Боже! Что я вижу?
Не кто-нибудь, а Незаметный, наш Сафрон...
(Вставка №3)

Вот завершилось представление,
И у театра с нетерпением.
Я ожидаю появления его-
Воскресшего героя своего.
И, наконец, среди толпы народа,
Я разглядел знакомые глаза.
Но вместо прежнего потерянного взгляда,
В глазах скрывалась счастья слеза.
- Помолодел, и выглядит иначе-
От восхищения сам я чуть не плачу.
Обнялись мы, и приглашает
Сафрон меня на чашку чая.
Вошли в знакомую квартиру.
И что же вижу я: кругом,
Всё убрано, на окнах шторы.
Пол дорогим укрыт ковром.
Обои пёстрые, на стенах,
Узорчатые гобелены.
И среди них узнал
Я зеркала старинного овал,
Натёрт до блеска лик его открытый.
В углу увидел круглый стол,
Шелковой скатертью накрытый,
Он образ новый приобрёл.
А потолок, побеленный искусно,
Большая, украшала люстра.
Проигрыватель старый заиграл,
И музыкою оживился зал.
И снова к классике себя приблизил,
Успокоения найдя, Сафрон.
Звучит мелодия былых времён.
Творение Бетховена "К Элизе"...





Вставка №1:
"Трубят отбой ! Идем же во дворец!
Приама , чтоб приветствовать героев.
Любимая Елена, ты должна
Снять с Гектора доспехи боевые:
Упрямые застежки лат его
Твоим прекрасным пальцам подчинятся
Охотнее , чем грубому мечу
И силе мышц неукротимых греков.
Ты, ты должна его обезоружить"
          (У . Шекспир . "Троил и Крессида")

Вставка №2:
Ушёл Сафрон и сомкнуты кулисы,
Но есть ещё актёры и актрисы;
Театр продолжает жить
И верно зрителю служить

Вставка №3:
Чело-век! Это – великолепно! Это звучит… гордо! Че-ло-век! Надо уважать человека! Не жалеть… не унижать его жалостью… Уважать надо! Выпьем за человека, Барон!
                (М . Горький "На дне" )
               


                (2004-09.11.2023)