Мой ангел

                «Сей ангел воистину был что-то неописуемое. Лик у   
                него… светлобожественный, … одеянье горит, рясны
                златыми преиспещрено;… в правой руке крест, в левой
                огнепалящий меч. … Крылья же пространны и белы, как
                снег, а испод лазурь светлая, перо к перу,…только чуть
                будто красноогненная роса осталась на лике, …»
                «Запечатленный ангел.»
                Н.С.Лесков         

               
               
Тихо стою я на берегу
Бурной широкой реки.
Я пересечь ее не могу-
Воды так глубоки.
                Утлая лодка на дно увлечет,
                Перевернется плот.
                Сил не достанет пловцу – и вот
                Гибельный водоворот.
Молча смотрю на водную ширь-
Я ль не силен и смел!
А на другом берегу монастырь
Словно бы сахар, бел.
                И, как из сердца исторгнутый стон,
                Полный надежд и тоски,
                Колокольный разносится звон
                Над простором реки.
Сердцу ль терпеть невозможности плен?
Я не смогу так жить.
У рукотворных сахарных стен
Мне б поклон положить.
                Мне поклониться бы до земли
                Темной иконе врат,
                Встать на колени в теплой пыли-
                Вот я и был бы рад.
Сколько здесь воли и тишины,
Солнечно круглый год.
Голубь воркует на кромке стены,
К службе спешит народ.
               
Ангел мой белый, вот я на льду.
Кромкой сломанных льдов,
По-над бездною – я пройду.
Помани- я готов.
                Ангел мой, крылом осени-
                И, молитву твердя,
                Я пройду – лишь ты помани
                И не оставь, любя.
Огнен твой лик, золот нимб волос,
Снежно перо крыла.
Ты ль по- над хлябью меня пронес
Там, где тумана мгла.
                Там, где клубится туман сырой,
                Лед, ломаясь, ползет,
                Ты ступал бестелесной стопой,
                Вел за собой вперед.
Зверем лед рычал, но вполне
Виден ведущий был-
И оборачивался ко мне,
И скользил, и манил.
                Так немыслимым тем путем
                В дальние те края
                По-над смертью мы шли вдвоем,
                Ангел мой, ты и я.

                Но господних путей излом
                Исповедать ли здесь.
                То, что счастием мы зовем,
                Только в зове и есть.
Наших чаяний вечный плен-
От него ль упастись.
Белый сахар соборных стен
Пооблуплен вблизи.
                То и дождь там идет, и град,
                И метели зимой.
                И запачкан образ у врат
                Голубиной семьей.
Озабочен не горним клир.
И, крестясь в тесноте,
Размышляет на службах мир
О мирской суете.
                Вот и ангел обжил киот,
                На нем копоти тьма.
                А в соборном подклете ждет
                Без оконец тюрьма.
Чьи-то косточки по углам,
Тяжелы железа,
Крысы бегают по ногам,
Привыкают глаза
                Видеть даже сквозь темноту
                И на плесени стен
                Разбирать за чертой черту
                Полустертых письмен…
«Аз… раб божий…» – едва-едва
Проступают они,-
«Здесь… во лето от рождества…
Бог простит… Помяни…»
                И, как сердца напрасный стон,
                Через камни, извне,
                Колокольный проникнет звон
                В подземелье ко мне.
1993г.