Желаю быть с тем, кто действительно дорог

Что же так, соль в пакете, а не в солонке,
книги, раскрытые на случайных страницах,
бабушка вяжет, мурлыкая песню, на спицах,
не выпускает из дома дым печная заслонка,
собственно, потому тебе и не спится.
Собственно, потому тебе и спиться.

Если бы и когда-нибудь переродиться,
то в ветку сакуры или гладильную доску,
у моряка на тельняшке в прямую полоску,
или в утес, о который прибою биться,
а по скалистой дороге тянут повозку
лошади, тянет ямщик папироску;

или в «Прим.автора» - в важную в скобках сноску.
Солнечный свет салютом сквозит в занавесках,
след на стене оставляя; стена – в арабесках.
Если гадать, то только по таро и воску
и не себе. Не дари мне смысла в подвесках.
Смысл не дарят подбором. А только всплеском.

Кот никогда не станет ненужным довеском;
если действительно любишь, никто не станет.
Лампочки перегорят и светить устанут,
только вот вкрутишь новую – слишком резко,
глаз устает, как только подольше глянет.
А кот никогда – при желании – не обманет;

если забудешь его, как цветок завянет.
И если бы видеть лицо твое и обнять тебя,
то стала б яснее граница бытия и небытия,
в которое, в результате, всё точно канет -
то, что было и есть и могло бы быть. И я
как и все, не открою глаза утром нового дня.

Колокольчиком тихим у моря звеня,
южный ветер на цыпочках трогает воду.
Ты свободу хотел, получил ты свободу.
Одинокая крона, тоскливо шумя,
терпит стойко ненужность и непогоду,
с благодарностью думая про природу.

Если ты угодить – то не надо в угоду,
если помнишь – то словом ответишь. Храня
нас.