Призывники!

Прошли как сон,
 Как праздник яркий,
Года без горя и забот,
И наступает день, тот самый,
Когда на службу по уставу,
Страна тебя уже зовёт.

Пришла повестка! Мама в слёзы,
Куда уходит мой сынок?
Отец, расхаживая браво,
Сейчас спокойно, мол, в державе,
И прекратите слёз поток.

Друзья подходят, предвкушая,
Что, где-то так часам к восьми,
За стол их мама всех сажая,
И водку в рюмки наливая,
Поднимут тост за сапоги.

Весь вечер слушал я советы,
От матери, что б мол берёг,
Здоровье, и не в коем случе,
Не забывал одеть при случае,
Хоть пару вязаных носок.

Отец всё больше улыбался,
И говорил мне, мол, сынок,
Ты слушай лучше командиров,
Значков побольше на мундире,
Что б я тобой гордится, мог!

Друзья мне говорили тосты,
Пьянея прямо на глазах,
И бдела бабушка за водкой,
Что бы ни кто не вынес горькой,
За пазухой, иль в рукавах.

Ну, вот и утро наступило,
У входа в комиссариат,
Призывники в анестезии,
Ещё какие в амнезии,
Куда ведут? Чего хотят?
                2
Захлопнулись довольно ловко,
Ворота на большой замок,
И прапорщик с улыбкой строгой,
Нам приказал, эй вы убоги!
Поставьте вещи у сапог!

Из рюкзаков и сумок разных,
Был извлечён не хитрый скарб,
Зубная щетка, полотенце,
И в кипе порванных бумаг,
Она! Заветная пол литра!
Одна, вторая, двадцать третья,
Закончен, кажется, расчёт,
Но тут вмешался, друг сердечный,
И закатив скандал, что трезвым,
Служить он точно не пойдёт!

Его послушал грозный прапор,
Сказал ему, ну что ж сынок,
Тебе пожалуй будет лучше,
Когда ты родине послужишь,
У самых северных широт!

Про разговор дальнейший право,
Мне не удобно говорить,
Но он был яростно разбавлен,
Словами, на которых явно,
Аргументивно подтвердить!

Закончив и команду , стройся,
Он громогласно объявил,
На право, и бегом по трое,
Как греки, что при штурме трои,
На мед осмотр нас проводил!
                3
По коридорам, кабинетам,
Прикрывшись личным делом где-то,
Тот близорук, тот косолап,
А этот истинный солдат,

Силён не в меру, торс и руки,
Не знают что такое скука,
Красив и статен, Апполон,
Но энурэзом болен он!

Врач за врачом листают дело,
Измерив, вес, измерив, рост,
И как бы высказав меж делом,
Из этого с хорошим телом,
Прекрасный может быть матрос!

Подходит очередь моя,
Нагой и синий, словно утка,
Вхожу я в главный кабинет,
И там задумавшись минуту,
Комиссия даёт ответ!

Что, мол, де годен к службе ратной,
И даже может с автоматом,
На страже родины стоять,
Пусть в строевых войсках послужит,
Два года не о чем не тужит!

И так, хромых, больных, калек,
У нас в призыве вовсе нет,
Всем родина дарует службу,
Кого в стройбат, кого в пехоту,
В десант, в танкисты, и в альпроту!

И я грешил, ходил я в горы,
И добился там своих высот,
И думал в альпинистской роте,
Не подведу в такой работе,
Сгодится б я на что-то смог!

Ну, вот разделены в команды,
И покупатель уже есть,
Осталось подождать лишь ночку,
Допить, и всё что есть доесть!

С едой как будь-то всё в порядке,
А с выпивкой- нет ни шиша,
Сказал один из нашей группы,
Что парень вроде он не глупый,
Ему помогут кореша!

И помогли, достали, право,
И ни какой то самогон,
С2Н5ОН- тот самый,
Слегка водичкой разведён!
                4
Напившись и наевшись скоро,
Душа потребовала петь,
И под гитару очень браво,
Не стройно правда и коряво,
Дворовую мы затянули песнь!

До часа ночи мы орали,
И вот как раз, в втором часу,
Дверь отварилась, и в проёме,
С звездой большою на погоне,
Майор как марево возник!

Ну что ж не слышу продолжения,
И прекратилось всё движение,
По нарам спрятались бойцы,
А эти с верху, альпинисты,
Вы петь и правда, молодцы!

Сейчас отбой, а завтра рано,
Вас познакомлю с капитаном,
Ему как раз нужны бойцы,
Чтоб было там ему не скучно,
И гитаристы, и певцы!

На утро, выйдя из казармы,
И сбегав быстро в туалет,
На плац выходим очень плавно,
Ещё не зная, что случилось,
Все триста двадцать человек!

Ну, триста может многовато,
Вдруг капитан проговорил,
А двадцать в самый раз, как надо,
И нас послушных словно стадо,
В автобус быстро усадил!

К вокзалу к поезду как раз,
И слышим снова мы приказ,
В вагон, по одному, бегом!
И надписей не делать разных,
Не галерея, а вагон!

Ну вот и тронулся свистя,
Наш поезд, в даль нас унося,
От города где все друзья,
На два немыслимые года,
Которые забыть нельзя!
                5
В дали из окон показался,
Застывший там на берегу,
В своём величии красивом,
Владимир, Лавра и София,
Столица Украины Киев!

Ну что ж мы снова на вокзале,
И за поездку чуть устали,
Решили всё-таки присесть,
И что бы не было так скучно,
Хотя бы что ни будь поесть.

Спросить решили капитана,
Чтоб он ответил без обмана,
Куда везут нас вот вопрос,
Который всех нас очень мучит,
На запад или на восток?

И капитан ответил прямо,
Скажу вам братцы без обмана,
Лежит теперь, вам путь далёк,
Н самый южный бережок,
Седого озера Байкала!

Опять везут, теперь верёд,
В машинах тентами накрытых,
Уставших, и совсем не бритых,
И чуть откинувши полог,
Мы видим что? АЭРОПОРТ!

А там всё дивно, и прекрасно,
Тому, кто с головою ясной,
А нам до вечера сидеть,
Пока не подадут на взлёт,
В Иркутск летящий самолёт.

Ну что вот так, сидеть, смотреть,
И прогулявшись чуть на право,
Узнав что, выход точно есть,
Таксист, подмигивая браво
Послушай, парень водка, есть.

Купив никак не меньше литра,
Сибирской водки, и  втроем,
Запрятав в пазухе бутылку,
Мы в терминал опять идём.

Стакан, укравши в автомате,
Вопрос возник, а выпить где?
Конечно, только в туалете,
Ведь потому что, с водкой вместе,
Тебя патруль найдёт везде.

Час, полтора, летит в беседе,
А капитан уж чинит гвалт,
Что, не хватает при поверке,
Четвёртый раз проводит сверку,
Трёх хоть и будущих солдат.

В конце концов, он нас находит,
И чуть за ухо не приводит,
Чтоб усадить нас в самолёт,
По трапу потихоньку вносят,
Всё начинается полёт!
                6
Глаза закрыты, шум в ушах,
Ещё и что-то в спину давит,
Мутит и просится назад,
Всё, что вчера мы выпивали,
Кто же меня, от мук избавит?

Открыв, глаза я понимаю,
Что между небом и замлёй,
Не умер, просто пролетаю,
На службу в забайкальском крае,
Над широченною страной!

Там реки ленточками вьются,
Видна в озерах неба синь,
Но говорят нам, пристегнутся,
И самолёт, войдя в вираж,
Привёл на землю экипаж!

В Иркутске нас уже встречали,
И ничего не обещая,
Доставлены мы на пирон,
Грузились быстро мы в почтовый,
И так наполненный вагон!

Набилось нас, ну что той кильки,
В консервной банке, что я вёз,
Без умолку вели беседу,
Кто где родился и как рос.

И оказалось, что в вагоне,
Казах, Таджик или Калмык,
Нас понимают с полу слова,
А тот который из Тамбова,
В обще находчивый мужик!

Нашёл одну потом вторую,
Бутылку огненной воды,
И пел, какой то там не русский,
О доме, маме, с тихой грустью,
Почти как сам Бюль-Бюль Аглы!

Опять в пути нам остановка,
Выходим, строимся, идём,
И изо всей, что в лёгких мочи,
Про синенький в руках платочек,
Не плачь девчонка, мы орём!

Нас привели на построение,
Взяв документы в перевес,
Майор какой-то, очень грузный,
Распределивши всех на службу,
Отдал  в учебку как на вес.

Осталось нас, как в песне трое,
Из восемнадцати бойцов,
И снова поезд, в чистом поле,
И сопки в несколько рядов!
                7
Вот пункт конечный! Поезд стал!
И на воротах серебристых,
Сверкают только две звезды,
Сквозь КПП шагаем быстро,
А в штабе делаем привал!

Теперь нас двое с Украины,
Сержант уж в роту нас ведёт,
Нам гимнастёрку и парадку,
В тетрадь, внося всё по порядку,
Каптёрщик сразу выдаёт.

Спросили нас, откуда право,
Судьба бойцов таких загнала,
И как фамилия и имя,
Моё? Спросили мы наивно.
Конечно-же сажи своё,
Моё я знаю ё моё!

Моя фамилия из русских,
Зовут меня Виталий Курцев!
Второй сказал, а я Олег,
И по фамилии я Гольдберг!

Из немцев что ли? Нет, еврей!
Что, правда? Гром меня разбей!
Не уж то на просторах дивных,
Красивой нашей Украины,
Не набралось и двух хохлов?

В расположении огромном,
Потом казарме, в городке,
В деревне Домне, отстоящей,
Чуть ближе к Ингоде реке,
Везде, смеялись этой шутке!

Ну что ж вернёмся мы в казарму,
Точнее скажем в карантин,
Где до присяги по уставу,
Из молодых бойцов по праву,
Сержант, солдат из нас творит!
                8
И для начала познакомлю,
Вас с теми с кем я послужил,
Всех тех которых я запомнил,
Увы конечно же не вспомнить,
Того кого я позабыл!

И так начну! Наш батальон,
В час мирный, или же в военный,
И обеспечивать мгновенно,
Охраной, топливом и светом,
Тот полк, к которому был предан,
Без промедленья должен он.

Комбат наш был комбат от бога,
Кого наказывал он строго,
Коль заслужил, то поощрял,
И за солдата, как за брата,
Перед проверками стоял!

Вот замполит тяжёлый случай,
Он был как надо строевик,
И на плацу нас всех помучил,
Ещё и песню свою всучил,
Про Ленинский, про броневик!

Какое нам пока, что дело,
Мы до присяги не бойцы,
Сержанты наши ближе к телу,
Они учили нас что делать,
Как в воду прятать нам концы!
                9
Сегодня день окончен мой,
Сержант командует отбой,
Легли, подъём кричит опять,
Когда попрыгали раз десять,
Ну на фиг нужно так вот спать!

И не успел ещё к подушке,
Я прикоснуться головой,
И в сладком сне ещё я слышу,
Команду главную, отбой
Подъём кричат! Ну, вот и утро!

Вскочил с кровати я мгновенно,
И одевать я стал п/ш,
Рукав не лезет, это скверно,
И пуговицы откровенно,
В петлю не лезут ни шиша!

Одевшись и обувшись с горем,
Не нарушая общий строй,
Сержант остался, не доволен,
Спросил, боец ты может болен?
Или приснился дом родной?

Я не! Я может! Я наверно!
Отставить! Слушать мой приказ!
И на вопрос, местоименьем,
Не отвечать мне каждый раз!

Любой вполне нормальный воин,
Чтоб службой ратной был доволен,
Ответить должен командиру!
Так точно! Есть! Приказ исполню!
Об исполнении доложу!

Ну а пока зарядка строем,
Бегом и шагом, всё вперёд,
Что кто-то чем-то не доволен?
Не отставать! Быстрее воин!
Что захромал? Портянка трёт?

Забег окончен, снова строем,
В расположение идём,
И там уж пополам мы с горем,
Застелем койки,  отобьём.
 
Прошу великого прощенья
За мною прерванный рассказ
Но  этом кратком отступлении,
Я расскажу не сказку, быль,
И по фамилиям напомню,
С кем в карантине вместе был!
 
Всех было нас там двадцать восемь,
Китайцев, негров, и японцев,
Малайцев, турков, и индийцев,
Не чёрных и не желтолицых,
У нас, их не было в обще!

Из украинцев я и Гольдберг,
Из Ленинграда нам прислала,
Страна всего троих бойцов,
Один был лишь из Магадана,
С Урала маленький Певцов.

Все остальные наши братья,
Европы старенькой сыны,
Из Вильнюса, и Каунаса,
С горячей кровью пацаны!

Ребята были то, что надо,
Работы делали на раз,
Но повторять им было надо,
Пять раз, а может быть и десять,
Сержанту нашему приказ!

Ну вот я кончил отступление,
Вернёмся вновь в расположение,
Где по порядку койки вряд,
По нити выровнены строго,
Теперь застелены стоят!

На завтрак, как и на зарядку,
Нас снова строят по порядку,
В колонну по три! С песней! Марш!
Что б заглушить соседней роте,
Орущей что-то о пехоте!

В столовую, бегом за стол,
Долой уборы головные,
К приёму пищи приступить,
В тарелке мясо остывает,
С бочка кирзуху ковырнуть.

И чай в прикуску с рафинадом,
Кусочек масла с хлебом рядом,
Успеть под взглядом командира,
Чай обжигающий мгновенно,
Не пожевавши проглотить!

Окончен завтрак, снова строем,
В казарму с песнею идём,
Распределённые по росту,
Что было сделать очень просто,
Мы перед ротным предстаём!

Кого в наряд кого к работе,
Приставить старшина спешит,
Нам остаётся только в роте,
В лен комнате хоть до икоты,
Устав на память зазубрить!

И срочно изучить нам нужно,
Устав о караульной службе,
Что должен делать часовой,
Как действовать, что б по уставу,
Хоть в мирный час, хоть в боевой.

И  вперемежку между делом,
Присягу нас в который раз,
Рассказывать прикажут смело,
Как правильно , чтоб не задело,
Гранату Ф-1 бросать!

Теперь приступим к автомату,
Его нам нужно разобрать,
И разложив всё по порядку,
Затем в обратном же порядке,
Его попробовать собрать!

Да! Это дело не простое,
Что б ничего не потерять,
Не уложившись строго в время,
То разбирать, то собирать!

И так учились до обеда,
Там глубоко в желудке где-то,
Давно готовому принять,
И завернувшись в узелочек,
Хоть хлеба чёрствого кусочек!

Вот постарение на обед,
Опять-же, с песнею по трое,
Мы на обед шагаем строем,
И кишки марш играют свой,
Про трёх танкистов слыша вой!

В меню теперь одна капуста,
С картошкою совсем не густо,
Воды побольше, это щи,
Капуста кислая такая,
А с повара, поди, взыщи!

А на второе есть рагу,
Не пожелаешь и врагу,
Опять-же кислая капуста,
Картошки больше, а вода,
На самом донышке трепещет.

Ну а на третье есть кисель,
На удивление пол кружки,
Горячий, сволочь хоть убей,
Густой как тот столярный клей
Его не пить, есть ложкой нужно!

С желудком полным мы в казарме,
Пардон, в сортир идём курить,
С сортиром рядом умывальник,
Там шею, ноги, на ночь моют,
Но можно просто воду пить!

Вдруг всё затихло! Криком СМИРНО!
Дневальный перекур прервал,
И по казарме прокатился,
Как будто бы девятый вал!

В дверях стоял такой огромный,
Почти на весь дверной проём,
Два ноль четыре с половиной,
Булгаков, прапорщик, затылок,
Сверкал как скошенный газон!

Ну что сынки? А ну-ка стройся!
И по порядку расчитайсь,
А ты боец чего трясёшься?
Как будто на ветру листок,
Я буду папой вам и мамой,
На весь ваш двух годичный срок!

А кто не  будет мне послушен,
Не попадайся тот мне лучше,
Коротким будет разговор,
И руку он в кулак так сжал,
Сынки ведь я вам не устав!

Теперь пора бы поработать,
Нам старшина проговорил,
Сейчас мы будем заниматься,
И всяку всячину грузить,

И как в любом подразделении,
Мы по приказу старшины,
С трудом, с натугой, но не сразу,
Мы научились куб катать,
А всё что круглое носить!

В работе время пролетело,
 А за окном уж вечерело,
На ужин топаем опять,
И все горим мы в предвкушении,
Что скоро будем отдыхать!

Шрапнель, перловка, дробь 16,
В бачке парует и зовёт,
И лучше нету этой каши,
Ещё подсыпь её дружок.

А рядом миска вот так чудо,
Там мясо жаренное есть,
Но правда из такой коровы,
Которой точно не на бойне,
От старости пришлось скалеть!

Булгаков, меж столами ходит,
С бойцов своих, он глаз не сводит,
И вдруг один из них вдруг встал,
Рот растворил, но не сказал,
Ни слова и почти не дышит!

И старшина одним ударом,
Так точно лупит по спине,
Что не проглоченный кусочек,
Об стол, ударившись чуточек,
Прилип на крашеной стене.

И выпив чаю, мы выходим,
В расположение идём,
А там подшиться и помыться,
Чтоб встретить завтрашний подъём.

Опять же и программу, ВРЕМЯ,
Необходимо посмотреть,
Чтоб знать, корова, сколько может,
Нам за год молока давать.

Комбайны ровными рядами,
Пшеницу косят где-то там,
А за границей полицейский,
В стране кокой-то не советской,
Ударил негра по зубам!

Ну, всё отбой! Конец полётам!
К подушке прикоснусь щекой,
Спокойно спит родная рота,
На страже только часовой!

День шёл за днём,
За ними две недели,
Так незаметно пролетели,
И вот настал тот день и час,
Когда в парадных мы мундирах,
Клянёмся в верности стране!

Читаем мы поочерёдно,
Как должно нам теперь служить,
Из желторотиков, в солдаты,
Вчерашние ещё ребята,
Клянутся Родине служить!!!