Стихи о непокорстве
ему сносят башку, в крайнем случае — нос...
На дороге трава не растёт — выбивается
миллионами ног, вереницей колёс.
Ибо вызрела мудрость из недр человеческих
про шесток и сверчка, паутину и мух
и про обух и плеть; и в пределах отеческих
должен был не роптать человеческий дух.
Но куда-то он рвался, слепой и расхристанный,
пренебрегнув покоем обещанных нег,
разрывая все цепи, бросая все пристани,
к коим был он судьбою прикован навек.
И чего бы он ради пускался в скитания,
навлекая напасти, хулу и беду
и творя для себя самого испытания...
Не сиделось бродяге в библейском саду!
Что взыскать он хотел: вольных воль?
Богоравности?
Что узреть он мечтал: алых солнц?
Горних сфер?
Отрешиться от этой плебейской бесправности,
от пожизненных этих проклятых галер?
Или пестовал гордую ересь ослушника
по природе младенчества, по естеству,
по тому, что уводит в разбой пэтэушника,
по наивному, кровному, может, родству?
Но — дерзит, непокорствует, рвёт, издевается,
оставляя открытым проклятый вопрос.
Прёт и прёт, как трава — как та ни выбивается
миллионами ног, вереницей колёс...
1998
Свидетельство о публикации №113031403527