Иосиф и братья 14 искупление

Некоторые думают, что совершить покаяние или по-еврейски тшуву это просто сказать, что я мол так больше не буду. Но это, конечно, детский подход. Истинное покаяние происходит только тогда, когда человек не повторяет своего греха, а искупление происходит так, как это описано в Писании в главе о самопожертвовании Иуды.
Какое удивительное преображение! Тот, кто когда-то продал в рабство родного брата, теперь кладет жизнь свою за него!

«ПУСТЬ Я ВМЕСТО ОТРОКА         
   ОСТАНУСЬ РАБОМ…»

Наместник важно и степенно
Удалялся прочь надменно.      
Стук уходящих вдаль шагов
Звучал, как страшный звон оков;
Как эхо, слышался повсюду.
Он словно пробудил Иуду.
Вновь ясной стала голова.
(«Сейчас скажу ему слова,
Те, что вынашивал в пути!»)
И крикнул вслед: «Не уходи!
О господин, перед тобою
Раб твой падает с мольбою!
Я хочу тебе сказать:
В живых отца нам не видать,
Коль брата мы не приведём:
Он душу всю оставил в нём!
Брат его погиб… скончался…
От матери лишь он остался.
Но в прошлый раз ты приказал…
И я его с собою взял.
Теперь я за него в ответе!
Мне жизни нет на белом свете,
Коль отрока не приведу,
Отца родного тем убью!»    
Иосиф уж двери коснулся,         
Но вдруг… вдруг резко повернулся.
Впился в Иуду его взор.
В нём пропасть… бездна… приговор.
Иуда замер… дрожь в ногах.
Знобит… сковывает страх…
Он вспомнил миг их первой встречи,
Обвинений страшных речи.
Он вспомнил всё до мелочей:
В тюрьму ведущих палачей;
Как Симеон в залог был взят,
И полон горя брата взгляд…
Пред ним промчались в миг один
Злодейства все, что господин
Причинил семье его,
И мысль мелькнула у него:
«Он чашу подложил в зерно!…
Также, как и серебро…
Нет, не зря ему дана
Бездна глаз и глубина.
Такой сожрёт и не моргнёт
Того, кто в сети попадёт!»
Он резко голову поднял
И решительно сказал:
«Мальчишку отпусти домой,
Взамен владей моей душой!»

«Я ИОСИФ, БРАТ ВАШ,
КОТОРОГО ВЫ ПРОДАЛИ…»

Иосиф побелел, как мел,
Он словно бы окаменел.
Он молвить хочет, но язык
Словно застрял во рту в тот миг.
И вдруг, как крылья робкой птицы,
Дрожат наместника ресницы.
Ещё чуть-чуть, ещё немного…
«Прочь!!! - кричит он страже строго. –
Оставьте нас наедине!!!»
Слуги попятились к стене,
В дверь открытую скользнули,
Но тут же к щелочке прильнули…   
Дверь захлопнута, они
В помещении одни.
По-прежнему, потупив взгляд,               
Сыны Иакова стоят.               
И вдруг… что видят они, что?
Мокрое от слёз лицо,
Лицо наместника царя!
И слышат почти шёпот: «Я…
Я Иосиф, брат, что не узнали?         
Я брат, которого продали…»
Гром, цунами, наводнение
Большее бы впечатление
Смогли б произвести едва,
Чем те наместника слова.
Глазами круглыми от страха,
Как на восставшего из праха…
Из прошлых лет… небытия…
На наместника царя
Братья в ужасе глядят            
И пятятся к двери… назад…
А Иосиф, закрыл глаза руками,      
И дрожащими губами,
Стал тихо-тихо говорить:
«Как смог отец то пережить?
Как сердце целое осталось
И на куски не разорвалось?»

продолжение следует...